Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II - Александр Николаевич Федоров

здесь, и не нужно было быть убелённым сединами мудрецом, чтобы догадаться – где именно.

Однако был и положительный момент – он вновь сблизился с Колом, причём настолько, что теперь они практически не расставались. И Бин, пожалуй, был единственным, за исключением разве что Пашшана, кто не стеснялся смотреть в глаза легионеру. И Каладиус, и Варан в разговорах непроизвольно отводили взгляды в сторону, хотя, казалось бы, житейского цинизма у каждого хватило бы на пару дюжин таких, как Бин.

– Да, – подтвердил Кол, отхлёбывая морса из кружки – даже находясь в преддверии смерти, он больше не собирался возвращаться к алкоголю. – Доживу свои последние денёчки в какой-нибудь замёрзшей канаве.

– Поживёшь у меня, – всё так же меланхолично проговорил Бин. – Сестры будут рады.

– Ага, – невесело усмехнулся Кол. – Кто же не обрадуется гостю, который гарантированно вскоре избавит их от своего присутствия! Эх, и чего я не остался в императорском дворце, когда была такая возможность!.. В Саррассе сейчас тепло – самое время нежиться на песке и пожирать фрукты. Говорят, они страшно полезны для здоровья.

– А поехали в Саррассу! – лицо Бина внезапно ожило.

– Зачем? – опешил Кол от столь внезапной перемены.

– Как – зачем? Валяться на песке и пожирать фрукты! Я покажу тебе издали императорский дворец. Хотя не советовал бы останавливаться в Золотом Шатре – премерзкий город!

– Боюсь, мой друг, император не вспомнит вас, – заметил маг. – Заклятие пока что действует и на него.

– Да и плевать! – если минуту назад Бин был апатичен, словно ящерица, сидящая на холодном камне, то теперь, казалось, он едва мог усидеть на месте. – Лично я не захотел бы вернуться в Шатёр, даже если бы император пообещал мне уступить своё собственное ложе. Нет, дружище, мы поселимся в каком-нибудь непритязательном трактирчике в двух шагах от моря, станем купаться и бездельничать!

– А что, мне нравится эта идея! – улыбнулся Кол. – Только вот на что мы жить будем?

– На этот счёт не беспокойтесь, друзья, – заверил Каладиус. – Я могу дать вам столько денег, что вы будете жить, словно князья.

– Лично я от такого не откажусь! – тут же согласился Кол с бесстыдством умирающего. – Может, поедете с нами, мессир?

– Весьма соблазнительное предложение, мой друг, но я всё же откажусь. Думаю, я куда нужнее буду здесь, в Шинтане.

– Жаль. Ну а ты, дружище Варан? Составишь компанию двум гулякам?

– Прости, друг, но я тоже откажусь, – мастер Теней, как обычно, смотрел куда-то мимо легионера. – Если я упущу эту возможность стать мастером седьмого круга, другая может уже и не представиться.

– Мне казалось, ты не хотел становиться мастером седьмого круга, – заметил Бин.

– Мне тоже так казалось, – усмехнулся Варан. – Всё меняется. Судя по всему, я тоже.

– Ну тогда отправимся вместе хоть до Латиона! – предложил Бин.

– Обязательно! Когда вы собираетесь?

– Да прямо завтра поутру и поедем! Ты не против? – спросил Бин у Кола.

– Чем быстрее, тем лучше, – улыбнулся тот.

***

О чём может мечтать человек, которому осталось жить считанные дни? О том, чтобы не умереть? Но это настолько глупо, что даже смешно. Смерть неотвратима, и срок отмерен достаточно точно. Поэтому стоит ли об этом думать?

Кол мечтал о том, чтобы вспомнить хоть что-нибудь из своей прошлой жизни. Он понимал, что это невозможно, что то, о чём часто рассказывал Бин, именно с ним никогда не происходило. Однако он всё равно мечтал об этом, и это была, пожалуй, самая страстная мечта за всю его жизнь.

Бывшему легионеру почти каждую ночь снились сны об этом. То ли Бин был хорошим рассказчиком, то ли сам Кол оказался очень восприимчив к его историям, но он видел и удивительные своды Дуондура, и схватку в «Двух петухах»; он просыпался от тупой боли в груди, и мог поклясться, что болит именно то место, куда угодила стрела «другому» Колу. Он видел накрытые ужасом стены Лоннэя, бешеную скачку без седла с прижатой к его груди бесчувственной Мэйлинн, падающую в провалы между волнами «Нежданную»… Но чаще всего он видел её.

Башня, в его снах неизменно белоснежная, вздымалась над скалами, закрывая всё небо. Башня, которая манила его к себе. Кол, зная, что всё бесполезно, всё-таки бежал по бесконечным каменным лабиринтам, пытаясь приблизиться к величественному силуэту, но один лабиринт сменялся другим, а выхода из них всё не было. Кол плакал во сне, и слёзы эти были сладостными, словно любовь девушки – они внезапно приносили ему умиротворение и покой, хотя, казалось бы, в подобной ситуации скорее можно ожидать слёз ярости. Однако, несмотря на кажущуюся безнадёжность этих снов, Кол всегда чувствовал за ними кое-что, почти неуловимое. И он мог поклясться, что это – надежда.

Кол знал, откуда проистекает эта надежда. Мэйлинн, которая, скорее всего, уже не принадлежала этому миру, тем не менее, пока ещё не покинула его. И Кол знал, что она, если ещё может, всячески пытается ободрить его. Он ни разу не виделся с лиррой в своих снах. Точнее, он видел её, но всегда словно бы уголком глаза – какое-то движение, силуэт, тень. Как ни пытался, он никогда не мог увидеть её чётко. Он слышал её голос, чувствовал её присутствие всегда, но стоило ему обернуться к ней, что-то – яркий солнечный луч в глаза, ствол дерева, туман – мешали разглядеть Мэйлинн.

И лишь в снах с Башней лирры не было рядом, но он точно знал, что она в этой ослепительной Белой Башне, и что она ждёт его. Наверное, ещё и поэтому эти сны были такими отрадными для него. Потому что где-то в глубине души он никак не мог перестать верить в то, что однажды ему удастся выбраться из лабиринта и достичь цели.

Бин был честен с Колом, а потому рассказал ему, что тот был влюблён в Мэйлинн. Кол воспринял это с обычным для него смешком, но, кажется, именно в этот момент он вдруг снова почувствовал, что безоглядно любит потерянную навеки Герцогиню Башни. Однако это нисколько не подпортило их отношения с Бином, а, быть может, даже скрепило их ещё сильнее.

Вот и сейчас, проснувшись посреди тёплой южной ночи, Кол, вслушиваясь в глухой шум прибоя, доносившийся из открытого окна несмотря даже на богатырский храп Бина, вновь видел перед собой белый силуэт Башни. Проведя пальцами по гладковыбритой щеке, и ощутив на них влагу, Кол улыбнулся.

– Мы ещё увидимся, подруга, – прошептал он. – Я переверну небо, но найду тебя…

***

В Латионе вновь остановились лишь на одну ночь. Эту