Нежные юноши - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Он встал на место с тяжелым сердцем, но способность трезво мыслить он при этом не утратил. Любые ошибки можно исправить – лишь бы только его не удалили с поля. Прозвучал свисток, означавший конец тайма; усевшись прямо на газон вместе со своей вымотанной командой, он заставил себя поверить, что они ему по-прежнему доверяют, и постарался выглядеть решительным и уверенным, и не отводил взгляда, когда кто-нибудь смотрел ему в глаза. Хватит уже на сегодня ошибок!

При кикоффе он опять пробежал с мячом до тридцать пятой линии, и они принялись постепенно наверстывать упущенное. Резкие пасы, слабое место в виде одного из таклов с края Ле-Мойна… А Ле-Мойн выдохся! С перекошенным и упрямым лицом он, ничего не замечая, врезался прямо в защитника; игрокам с мячом – и Бэзилу, и другому – удалось от него уйти.

Осталось еще тридцать ярдов… двадцать… Опять на пути Ле-Мойн! Освободившись от пытавшихся его блокировать игроков, Бэзил поймал усталый взгляд южанина и нарочито громко его оскорбил:

– Ты сдох, Малыш! Тебя давно пора заменить!

С самого начала следующего игрового момента он пошел прямо на него, и когда Ле-Мойн яростно бросился в атаку, Бэзил бросил мяч; тот пролетел у Ле-Мойна над головой – гол! Йель -10, Принстон – 7. И вновь движение вперед и назад по полю, и с каждой минутой у Бэзила словно бы прибавлялось сил, и вот-вот будет еще один гол; но вдруг игра закончилась…

Устало шагая с поля, Бэзил оглядел трибуны – ее нигде не было видно.

«Интересно, заметила ли она, как я свалял дурака? – подумал он; а затем с горечью добавил: – А если и нет, так он ей расскажет!»

И у него в ушах зазвучал этот рассказ, этот мягкий южный акцент, столь убедительный, перед которым она не смогла устоять там, в поезде… Когда час спустя он вышел из раздевалки, то столкнулся нос к носу с Ле-Мойном, выходившим в этот момент из соседней раздевалки. Ле-Мойн посмотрел на Бэзила неуверенно и сердито.

– Привет, Ли. – Слегка поколебавшись, он добавил: – Поздравляю с победой!

– Привет, Ле-Мойн, – через силу ответил Бэзил.

Ле-Мойн отвернулся; затем опять повернулся к Бэзилу.

– В чем дело? – спросил он. – Желаешь продолжить?

Бэзил промолчал. Лицо в синяках и забинтованная рука слегка смягчили его ненависть, но заставить себя с ним разговаривать он так и не смог. Игра окончилась, Ле-Мойну теперь предстоит встреча с Минни, и поражение уже не будет значить ничего по сравнению с предстоявшей ему вечерней победой.

– Если это из-за Минни, то ты совершенно напрасно на меня разозлился, – неожиданно выпалил Ле-Мойн. – Я пригласил ее на игру, но она не приехала.

– Правда? – изумился Бэзил.

– Так все-таки вот оно что! А то я сомневался. Думал, вдруг ты просто захотел меня достать? – Он прищурился. – Юная леди еще месяц назад дала мне отставку!

– Дала тебе отставку?

– Бросила. Я ей несколько наскучил. Она очень быстро от всех устает.

Бэзил заметил, что его лицо стало печальным.

– И кто же с ней теперь? – спросил он, уже вежливей.

– Кажется, твой бывший одноклассник, по имени Джубел – типичная «серая масса», если тебе интересно мое мнение. Она познакомилась с ним в Нью-Йорке, за день до начала занятий в школе, и, как я слышал, у них все очень серьезно… Сегодня вечером она будет на танцах в клубе «Лаун».

IV

Бэзил ужинал в баре у Тафта с Юбиной Дорси и ее братом Джорджем. Йельская команда одержала победу над Принстоном, и весь университет теперь восторженно ликовал; когда они вошли в зал, все сидевшие за столиком у входа первокурсники стали шумно приветствовать Бэзила.

– А ты становишься важной персоной! – сказала Юбина.

В прошлом году Бэзил на несколько недель вообразил, что влюблен в Юбину; но при следующей встрече он сразу же понял, что это было не так.

– И почему так все вышло, а? – спросил он у нее во время танца. – Почему все так быстро прошло?

– Ты правда хотел бы знать?

– Да.

– Потому что я оставила тебя в покое!

– Ты? Оставила? Меня? В покое? – повторил он. – Ей-богу! Вот это мне нравится!

– Я сочла, что ты пока не созрел.

– А что, разве в данном случае от меня ничего не зависело?

Она покачала головой.

– Ну, да… И Бернард Шоу говорил то же самое, – задумчиво согласился Бэзил. – Но мне всегда казалось, что он имеет в виду исключительно взрослых. Так все-таки это вы охотитесь за нами, мужчинами?

– Нет! Так говорить нельзя! – Ее тело от негодования стало неподатливым у него в руках. – Мужчины всегда где-то рядом, а женщины хлопают глазками, вот и все! Просто действует инстинкт.

– Разве мужчина не может сделать так, чтобы женщина в него влюбилась?

– Некоторые могут… Те, кому, по большому счету, все равно.

Он некоторое время обдумывал этот ужасный факт, а затем бросил это занятие – будет еще время. По дороге к клубу «Лаун» он задал ей еще несколько вопросов. Вот, например, если девушка, которая только что «с ума сходила» по парню, вдруг сильно увлекается кем-то другим – что тогда делать первому парню?

– Оставить ее в покое, – ответила Юбина.

– Предположим, что ему этого совершенно не хочется. Что же тогда ему делать?

– Да нечего тут больше делать!

– Ну, а что будет самым разумным?

Рассмеявшись, Юбина прижалась головой к его плечу.

– Бедный Бэзил! – сказала она. – Считай, что меня зовут Лора Джин Либби, и расскажи-ка мне все по порядку!

Он вкратце рассказал о своем романе.

– Видишь ли, – произнес он в заключение, – если бы она была просто какая-то девушка, я бы легко мог все это пережить – и неважно, насколько сильна была бы моя любовь. Но ведь она… Она самая популярная и самая прекрасная девушка на свете! Я хочу сказать, что для меня она как бы и Мессалина, и Клеопатра, и Саломея – и все в таком духе!

– Нельзя ли погромче? – попросил Джордж, сидевший на переднем сиденье.

– Она для меня что-то вроде олицетворения вечной женственности, – уже вполголоса продолжил Бэзил. – Понимаешь, как мадам Дюбарри и все такое прочее… Она просто не…

– Просто не такая, как я!

– Нет. Ты на нее в чем-то похожа – да все девушки, в которых я был влюблен, чем-то друг на друга похожи! Ну же, Юбина! Ты ведь отлично понимаешь, о чем я!

Когда вдали замаячили огни нью-хейвенского клуба «Лаун», она вдруг стала вежливо-серьезной:

– Ничего тут не поделаешь! И я в этом уверена. У нее опыта больше, чем у тебя. Все с самого начала шло по ее сценарию – даже тогда, когда ты думал, что правила придумываешь ты. Я не знаю, почему она вдруг устала, но очевидно, что дело здесь именно в этом – и она, даже если захочет, уже не сможет создать все это опять, и ты не сможешь, потому что ты…