Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

А вот этого-то как раз и не было — был только «план подготовки армейских управлений по управлению армейской оборонительной операцией с устройством полевой обороны с предпольем и с последующим переходом в контрнаступление».

Вот под завесой этою плана Кирпонос и полез в предполье, да бдительный Строкач своевременно помешал несанкционированным действиям вояк, а Берия доложил Сталину…

А теперь обратите внимание на то, что же сделал Жуков, причем явно с ведома Тимошенко. Устроив 1 июня Кирпоносу вроде бы разнос за несанкционированный выход в предполье и потребовав немедленно отменить все распоряжения на эту тему, Жуков милостиво разрешил донести об исполнении его же директивы аж 16 июня 1941 г., т е. через 16 дней! Требует немедленно отменить все распоряжения по выходу в предполье, а об исполнении донести аж через 16 дней?! Как вы думаете, что это означает? А ничего, кроме того, что Жуков разрешил — с ведома Тимошенко — оставить войска КОВО в предполье до 16 июня, потому как на начало июня все еще «плыла» информация о том, что гитлерюги нападут вроде бы 15 июня.

А ежели и впрямь супостаты нападут 15 июня, то тогда аккурат с предполья КОВО и рванет в немедленный встречно-лобовой контрблицкриг! И кто потом будет выяснять, исполнял ли Кирпонос директиву ГШ от 1 июня и донес ли об исполнении к 16 июня? Сами понимаете, что никто, особенно в случае все еще грезившейся дуумвирату Тимошенко — Жуков победы в контрблицкриге…

Явно с ориентацией на все еще «плывшую» тогда информацию о 15 июня как о дате нападения в этот же период решался и вопрос о переходе погранвойск в подчинение полевому командованию Красной Армии. К середине июня вопрос был согласован и при наличии одобрения Сталина Берия передал соответствующий приказ в подчиненные ему погранвойска — к 16 июня они уже располагали им. Как отмечалось выше, погранвойска могут перейти в подчинение полевому командованию регулярной армии только в оборонительных боях (в случае наступления, тем более с пересечением госграницы, пограничники остаются на линии госграницы и выполняют свои основные функции плюс задачи по охране тыла, поскольку это военное время).

А теперь сравните: Сталин в Берия решают вопрос о погранвойсках указанным образом, а к 16 июня пограничникам уже поступает такой приказ, а дуумвират Тимошенко — Жуков милостиво разрешают Кирпоносу сидеть в предполье аж до 16 июня (подчеркиваю, что 16 дней срока для исполнения немедленного приказа по-другому не расценить).

И в итоге выходит, что Сталин и Берия четко ориентировались на оборону, а дуумвират — на немедленный встречно-лобовой контрблицкриг! (Уж не потому ли в послевоенное время, особенно после смерти Сталина, Жуков так взъелся на Берию? Да и не только он один, а многие маршалы и генералы.)

О том, что высшее советское руководство, т. е. прежде всего сам Сталин, никоим образом не помышляло ни о каких контрблицкригах, тем более немедленных, в т. ч. и встречно-лобового формата, свидетельствует и дальнейшее развитие этого сюжета.

10 июня 1941 г. Жуков вынужден был направить командующему КОВО генералу Кирпоносу телеграмму: «Донесите для доклада народному комиссару обороны, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такие действия могут немедленно спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чреваты всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и донесите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение»[624].

Вот как?! А то не знали Тимошенко и Жуков, кто отдал такое самочинное распоряжение и на каком основании? Такие передвижения в округе возможны только по приказу командующего округом!

Сравните теперь: 1 июня тот же Жуков приказывает вывести войска КОВО из предполья, причем немедленно, но об исполнении доложить к 16 июня, а 10 июня — еще более грозная телеграмма и тоже с требованием немедленно прекратить это самочинство.

Это что же, выходит, если бы Сталин не «намылил холку» Генштабу и НКО, то они так бы и ждали до 16 июня?! Именно так! Но Сталин был Сталин, и уже 11 июня Жуков вынужден был направить аналогичную директиву командующим другими округами! А это еще более убеждает в том, что ни к каким контрблицкригам лично Сталин не готовился!

И вот еще что: разве нельзя было Жукову указать то же самое в телеграмме от 1 июня? Надо было обязательно ждать пинка из Кремля, чтобы разродиться такой же телеграммой в адрес всех командующих западными округами?

Но вот ведь в чем все дело — выше была приведена сварганенная Жуковым и рядом «толкователей» его лживых баек (например: Светлишин Н. А. Крутые ступени судьбы. Хабаровск, 1992. С 55— 56; газета «Красная Звезда» от 19.06. 2001 и т. п.) мифологическая версия того события.

Говора о факте рассылки 10 июня 1941 г. столь разносной шифровки, Жуков утверждал, что-де в тот день его и Тимошенко вызвал Сталин и в присутствии Берии якобы в крайне резких формах отчитал за то, что произошло в КОВО.

Берия действительно 10 июня 1941 г. был у Сталина — с 22 ч. 30 мин. до 00 ч. 15 мин, однако именно в этот момент там не было Жукова, как, впрочем, не было его у Сталина в течение всего 10 июня. У Сталина он был только 11 июня, но в тот день там и близко не было Берии!

Тогда в чем же дело? А в том, что попытки вывода войск в предполье действительно носили негласный характер и проистекали из «безграмотного сценария вступления в войну», диктовались им. Однако и Жуков, и Тимошенко явно опасались, что за эти стратегические художества их могут взять за очень чувствительное место — отсюда и идиотская ситуация: одной рукой дается распоряжение топать в предполье, другой — наоборот, немедленно смыться оттуда. Последнее в сущности являло собой алиби, ежели крепкие, но молчаливые мужики из контрразведки придут их вязать…

Но и это еще не все. Стремление рвануть в незаконный, немедленный встречно-лобовой контрблицкриг в соответствии с негласно протащенным «безграмотным сценарием вступления в войну» было столь велико, что начальникам приграничных УРов 9 июня все-таки был отдан приказ занять предполье по всей западной границе. Вот тут то и случилась осечка — 10 нюня 1941 г. Берия действительно побывал у Сталина и доложил об этом факте. Осечка не могла не случиться, потому что прежде всего сам Сталин ни в какие немедленные встречно-лобовые контрблицкриги и уж тем более блицкриги не стремился, а наоборот, на каждый микрон возрастания угрозы нападения стремился ответить ювелирно адекватно, в т. ч. и филигранно точно. В тот момент еще не было зафиксировано начало выдвижения войск вермахта на исходные для нападения позиции — читатели едва ли успели забыть, что первоначальные данные погранразведки на сей счет увязывали начало этого процесса с 13 июня 1941 г.

То есть в ситуации того крайне сложного и противоречивого времени вывод передовых частей РККА в предполье запросто мог быть истолкован как однозначное свидетельство того, что СССР изготавливается для нападения на Германию. В том-то и состояла провокационная суть этого приказа от 9 июня — ну прямо как то и предусматривал в своих теориях германский теоретик и практик фон Лееб еще в книге «Оборона» (1938 г)! Жуков, понятное дело, таких мудреных книг не читал — он и сводок-то да аналитических записок ГРУ не читал, ему то, видите ли, не нужно было!