Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Противотанковое заграждение, включая и минирование, снимают или вообще не ставят только перед какими-то наступательными действиями, то есть в данном случае четко готовились к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу. Выйдет — хорошо, не выйдет — авось за три часа заготовленные (как дрова!) мины успеем расставить! А на случай чего, особенно ежели придут мужики из Особого отдела, — так вот, бумажка есть, мы все предусмотрели, но то ли солдатики оплошали (у генералов-то ведь только солдатики всегда виноваты!), то ли супостаты шибко резво наступали и не дали, гады окаянные, мины-то поставить, а то бы мы их… у-ух!

В свете изложенных фактов о ПрибОВО разве можно удивляться тому, что, менее чем за три недели ликвидировав сопротивление РККА на северо-западном направлении, войска ГА «Север» вермахта оказались вблизи Ленинграда?

Именно тогда Сталин и задал Молотову вопрос: «Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке?»[617]

Между тем подобная, с позволения сказать, «подготовка» к отражению агрессии могла происходить только с прямого, но негласного благословения Тимошенко и Жукова!

Подобное действительно творилось во всех западных округах. К примеру, в КОВО командармам 5, 6, 26 и 12-й армий еще 5 февраля 1941 г. приказом командующего округом № А/009 было предписано в первом полугодии отрабатывать только наступательные операции, что они и делали[618]. В марте — апреле — учения стрелковых корпусов на тему «Наступательная операция», на 7— 10 мая во Львове была запланирована фронтовая наступательная игра под руководством командующего округом генерала Кирпоноса (гитлерюги, между прочим, уже пару месяцев, как расшифровали подобные намерения нашего командования, в т. ч. и для Львовского выступа)[619].

Но вот из Генерального штаба 14 мая поступает вроде бы однозначно оборонительного характера директива № 5038627сс/ов, и что же, вы думаете, произошло в округе?! А ничего, — как готовились к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу, так и продолжили то же самое: 12 — 17 мая командно-штабные учения армий и корпусов — опять-таки по отработке наступательной опереция, 25 — 30 мая — то же самое[620].

И только явно для отмазки в случае чего был составлен и утвержден план подготовки армейских управлений по управлению армейской оборонительной операцией с устройством полевой обороны с предпольем и с последующим переходом в контрнаступление[621]. Судя по тому, что произошло 1 июня 1941 г., это была ширма для иного…

1 июня 1941 г. начальник Генерального штаба РККА генерал армии Жуков по поручению наркома обороны маршала Тимошенко устроил разнос командующему КОВО генералу Кирпоносу, направив ему директиву следующего содержания: «1. Полосу предполья без особого на то приказания полевыми и уровскими частями не занимать. 2. Отданные Вами распоряжения о занятии предполья уровскими частями немедленно отменить. Исполнение проверить и донести к 16 июня 1941 г. Жуков»[622].

Бдительные антисталинисты во всем клеймят за это якобы «вездесущего провокатора» Берию, который, видите ли, «подливал масла в огонь», поскольку, опираясь на соответствующий доклад начальника погранвойск НКВД Украины генерала Строкача, Лаврентий Павлович доложил об этом вопиющем факте Сталину, вследствие чего и произошел разнос[623].

Премного вам благодарны, «уважаемые» господа антисталинисты! Безмерной алогичностью своих клеветнических нападок на Сталина и Берию вы в первозданном виде сохранили одно из серьезнейших доказательств того, что подготовка к немедленному — по факту нападения — встречно-лобовому контрблицкригу действительно имела место и действительно негласно, с соблюдением мер маскировки и дезинформации высшего руководства СССР, а следовательно, незаконно и умышленно втайне, особенно от Сталина!

Потому как, если бы Сталин был в курсе планировавшегося дуэтом Тимошенко — Жуков немедленного встречно-лобового контрблицкрига и, тем более, если бы он сам же лично и одобрил заранее такай план, а Берия, которому подчинялись погранвойска, знал бы об этом плане по должности, ибо в этом вопросе без него нельзя было что-либо делать, то ни при каких обстоятельствах разнос по поводу занятия войсками КОВО предполья не состоялся бы!

Кстати говоря, обратите внимание, что этот фокус с предпольем был осуществлен именно в КОВО, на который согласно незаконно протащенному в жизнь «безграмотному сценарию вступления в войну» и возлагалась задача нанесения главного удара в рамках немедленного встречно-лобового контрблицкрига! Заметьте и то, что именно КОВО среди трек основных западных округов первым начал готовиться к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу, по утвержденному его командующим плану № А/009 от 5 февраля 1941 г. А ведь еще не было даже «предшественника» гениального» плана от 15мая 1941 г. — такою же плана от 11 марта 1941 г.

Более того, учитывая, что 11 июня аналогичные строгие предупреждения о недопустимости занятия предполья без специального разрешения были направлены также и командующим других западных приграничных округов, то тем более выходит, что ни Сталин, ни Берия (как глава погранвойск) не были в курсе того, что негласно замышляло военное командование — от Тимошенко и Жукова до командующих округами!

В данном случае важна в первую очередь реакция и принципиальная позиция даже не столько Сталина, сколько Лаврентия Павловича Берии, которому тогда подчинялись все погранвойска.

Дело в том, что предполье — это для вояк, а вот для пограничников — это погранзона, т. е. строго режимная территория сугубо их ответственности, за которую они отвечают в прямом смысле головой. На то и пограничники.

Войти же в эту зону в мирное время войска регулярной армии могли только при наличии прямой согласованности таких действий между высшим командованием погранвойск, в данном случае Л. П. Берией, и высшим командованием РККА, в данном случае Тимошенко и Жуковым, т. к. они обязаны были точно указать, в каких конкретно местах регулярные войска должны войти в предполье, ибо обычно в таких случаях необходимо снимать погранзаграждения, а то и погранохрану. Причем согласованное между указанными этими двумя «силовыми» ведомствами решение должно было быть еще одобрено также и высшей государственной инстанцией, в данном случае И. В. Сталиным, как главой, с 6 мая 1941 г., Правительства СССР, ибо выход частей собственной регулярной армии на линию государственной границы в мирное время есть вопрос высшей международной политики! И вояки, ко всему прочему, должны были представить не вызывающее никаких сомнений обоснование целесообразности такого выдвижения войск в предполье.