Ленин - Дмитрий Антонович Волкогонов

распоряжения, и средства из так называемого «резервного фонда», фонда Политбюро, бюджета ОПТУ направлялись для нужд национальных коммунистических организаций. Так, в том же апреле Карахан докладывал Сталину, что он передал крупные суммы корейцам (дважды золотом на сумму 600 000 рублей и один раз царскими купюрами – 4 млн)[21] для создания двух типографий (в Шанхае и Пекине) и для непосредственной нелегальной работы в Корее против японцев, в том числе для организации вооруженного сопротивления[118].

Ленин нетерпеливо ждал скорой отдачи от денежных инъекций, а ее не было… Уже после создания бюджетной комиссии стали выявляться один за другим случаи злоупотреблений, хищений, исчезновений крупных сумм коминтерновских денег. Так, Сафаров докладывает Сталину: денежные средства и ценности выдаются совершенно «безответственным людям из отдельных групп». Автор письма приводит пример, когда неким Ху Нан Гену и Ко Чи Иру было выдано 200 000 золотых рублей для поддержки национального движения в Корее; однако, как выяснилось, деньги пошли для продолжения склоки в корейской эмиграции[119].

Сталин собственноручно пишет записку Зиновьеву с просьбой ответить, что это за «Франкфуртский фонд» создан в Германии? Кто его финансирует? Для чего? Зиновьев не в курсе, обещает разобраться, когда появятся Пятницкий и Стасова[120]. Как выяснилось в конце концов, в Германии денежными делами Коминтерна заправлял некий Джеймс Рейх с партийной кличкой Товарищ Томас. Он ворочал огромными, миллионными суммами, получаемыми из Москвы. Только на подготовку вооруженного выступления Германской компартии в феврале 1921 года передал ей 62 млн немецких марок (в валюте и драгоценностями). А всего в этом году этот «товарищ Томас» распределил в Германии 122 млн марок, сверх 50 млн марок, которые он держал под своим контролем во «Франкфуртском фонде».

Когда Пятницкий стал разбираться с денежными делами Коминтерна, загадочный Томас не смог отчитаться за многие миллионы марок[121]. Сотрудница Коминтерна, работавшая в аппарате Томаса, позже рассказывала: «Деньги хранились, как правило, на квартире товарища Томаса. Они лежали в чемоданах, сумках, шкафах, иногда в толстых папках на книжных полках или за книгами. Передача денег производилась на наших квартирах поздно вечером, в нескольких картонных коробках весом по 10–15 кг каждая…»[122]

Комиссия Политбюро, созданная распоряжением Сталина, под руководством советского уполномоченного представителя в Германии Крестинского, не смогла найти подтверждения‐отчета на очень крупные суммы. Было решено «впредь воздержаться от поручения товарищу Томасу дел, связанных с денежными операциями»[123]. Позже оказалось, что «товарищ Томас» не был даже членом партии, представляя собой совершенно случайного человека в финансовом механизме подготовки «мировой революции»!

В конце этого же года комиссия Политбюро в составе Зиновьева, Троцкого, Куйбышева, Пятницкого, Сокольникова запросила дополнительно 2 196 500 золотых рублей на так называемые непредвиденные «субсидии партиям»… Деклассированные элементы, пришедшие в результате переворота к управлению великой страной, были не только авантюристами, но и людьми, неспособными рационально воспользоваться награбленным. Ленин, поминутно требовавший расстрелов за саботаж, спекуляцию, мешочничество, в своем аппарате, созданном для утверждения коммунистической идеи, не мог навести самого элементарного порядка в расходовании валютных средств. Он просто бездумно швырял деньги за рубежи несчастного отечества в наивной надежде, что они оросят всходы его идей… А ведь в своей статье «О значении золота», написанной в ноябре 1921 года, говорил как хозяин: «Беречь надо в РСФСР золото, продавать его подороже, покупать на него товары подешевле»[124]. Однако Ленин очень часто говорил одно, а делал другое. Как он любил рассуждать о правде, честности! Но это не мешало, допустим, рекомендовать Дзержинскому и Склянскому организовать операцию по уничтожению кулаков, попов, помещиков. «Премия – 100 000 руб. за повешенного». Но главное, эти преступления «свалить на «зеленых»…»[125] Политика, «зеленые», золото – все было для Ленина лишь средством достижения своих глобальных целей.

Ленин лишь один раз взорвался, когда ему доложили об очередной пропаже крупной суммы коминтерновских денег. Он собственноручно набросал «проект секретного письма ЦК РКП», где, в частности, говорится: «Нет сомнения, что денежные пособия от КИ компартиям буржуазных стран, будучи, разумеется, вполне законны и необходимы, ведут иногда к безобразиям и отвратительным злоупотреблениям». Далее перечисляются партийные кары за воровство, сокрытие, присвоение коминтерновских денег, требования пунктуального отчета «за каждую копейку расхода»[126].

Увы, растранжиривая бесчисленные народные миллионы фактически на ветер, вождь наивно полагал, что можно добиться при этом отчета за каждую копейку…

Когда стало очевидным, что «с ходу» мировую революцию зажечь не удастся, в Москве стали подумывать и о новых союзниках в этом деле. Неожиданно возникла заманчивая ситуация. В январе 1922 года руководство центристского «второго с половиной» (II1/2) Интернационала предложило провести международную конференцию трех Интернационалов с вопросом организации совместной борьбы рабочего класса против международной реакции. В Кремле долго заседали Ленин, Троцкий, Зиновьев, Радек, Бухарин. Решили предложить совещанию трех Интернационалов образовать «единый фронт» борьбы. Ленин надеялся, что удастся организовать решающее влияние на II и II1/2 Интернационалы. Но руководители II Интернационала хорошо понимали, к каким последствиям это приведет. Ленин не скрывал своих целей: «Если на заседании расширенного Исполкома есть еще люди, которые не поняли, что тактика единства фронта поможет нам свергнуть вождей II и II1/2 Интернационалов, то для этих людей надо прочесть добавочное количество популярных лекций и бесед»[127].

На совместной конференции лидеры небольшевистских Интернационалов требовали легализации партии меньшевиков в России, не допускать расстрелов эсеров и т. д. Создали Комиссию по созыву всемирного конгресса рабочих организаций, которая, правда, собралась лишь один раз.

Ленин резко критиковал «потачки», которые сделала делегация Коминтерна во главе с Радеком, называл эти соглашения «политическими уступками международной буржуазии». Социал‐демократы на Западе убедились, что для Ленина термин «сотрудничество» есть не что иное, как «подчинение» Коминтерну. Затея с объединением тихо умерла.

На Западе и Востоке давно стало ясно, что собою представляет Коминтерн. Об этом там много писали и говорили. Тогда по инициативе Сталина провели решение Политбюро от 26 апреля 1928 года, где, в частности, говорилось: нужно всячески избегать видимости прямой зависимости коминтерновских организаций от советских государственных органов. Предписывалось Бухарину и Пятницкому для маскировки разработать вопрос о выдаче денег секциям КИ не из Москвы и не через русских, а из Берлина (Запбюро) и Иркутска (Востбюро), «обязательно через иностранных товарищей». Скоро эту функцию прочно возьмет в свои руки НКВД. Но это едва ли кого‐либо ввело в заблуждение. В результате НКВД еще более «органично» вплелся в ткань коминтерновской деятельности.

Сделаю одно отступление. Даже людей, искренне уверовавших в коммунистические идеи, ЦК ВКП(б), НКВД теперь рассматривали главным образом через призму: как их использовать более эффективно. В этом отношении весьма примечательна судьба одного чрезвычайно известного человека – Рихарда Зорге.