Голубое Нигде - Джеффри Дивер

— Нет, — возразил Джилет. — Продвигайтесь с востока на запад. Нью-Джерси, Нью-Йорк, Массачусетс и Северная Калифорния для начала. Потом Иллинойс и Висконсин. Потом Техас. Последняя Калифорния.

— Почему? — спросил Бишоп.

— Помните те команды в «Unix»? Версия восточного побережья.

Патриция Нолан объяснила, что существует несколько версий операционной системы «Unix». Использование команд восточного варианта предполагает, что преступник родился на Атлантическом побережье. Бишоп кивнул и передал информацию в главное управление по телефону. Потом снова глянул в блокнот и сказал:

— Появились еще кое-какие детали к портрету убийцы.

— Какие? — поинтересовался Андерсен.

— Разведывательный отдел докладывает, что, похоже, с преступником произошел какой-то несчастный случай. У него нет кончиков большинства пальцев. Остались части подушечек, достаточно для получения отпечатков, но самые кончики обрываются шрамами. Эксперты разведывательного отдела считают, что он скорее всего получил ожоги при пожаре.

Джилет покачал головой:

— Мозоли.

Копы посмотрели на него. Джилет протянул свои руки. Плоские кончики пальцев заканчивались желтыми мозолями.

— Их называют «маникюром хакеров», — объяснил он. — Когда стучишь по клавишам по двенадцать часов в день, мигом обзаводишься мозолями.

Шелтон записал на белой доске.

Джилет сказал:

— Теперь я собираюсь подключиться к Интернету и проверить пару незаконных хакерских сетевых телеконференций. Что бы там ни придумал убийца, подобная вещь обязательно поднимет большой шум в подпольных…

— Нет, ты не подключишься к Интернету, — оборвал его Андерсен.

— Что?

— Нет, — твердо повторил коп.

— Но мне просто необходимо…

— Нет. Таковы правила. Тебе нельзя подключаться к сети.

— Минутку, — вмешался Шелтон. — Но он уже подключался. Я видел.

Андерсен резко повернулся к копу.

— Правда?

— Да, в той комнате — в лаборатории. Я следил за ним, когда он проверял компьютер жертвы. — Он взглянул на Андерсена. — Я решил, что вы ему позволили.

— Нет, не позволял.

Андерсен спросил Джилета:

— Ты входил в сеть?

— Нет, — твердо заявил Джилет. — Он, наверное, видел, как я писал клудж, и решил, что я в сети.

— По мне, так и было, — проворчал Шелтон.

— Вы ошибаетесь.

Шелтон кисло улыбнулся, его уверенность в провинности хакера только укрепилась.

Андерсен мог бы проверить для верности входные файлы компьютера ОРКП. Но потом решил, что подключение к Интернету не имело большого значения. Работа Джилета здесь закончена. Он взял трубку и позвонил в главное управление.

— У нас здесь заключенный, его надо препроводить обратно в исправительное учреждение Сан-Хосе.

Джилет повернулся к нему со смятением в глазах.

— Нет, — проговорил он. — Вы не можете отправить меня обратно.

— Я прослежу, чтобы ты получил обещанный лэптоп.

— Нет, вы не понимаете. Я не могу останавливаться сейчас. Нам нужно узнать, что́ парень сделал, чтобы проникнуть к ней в компьютер.

Шелтон заворчал:

— Ты сказал, что не можешь ничего найти.

— В этом-то и проблема. Если бы я что-нибудь нашел, мы смогли бы его понять. Но я не нашел. Поэтому то, что он делает, так меня пугает. Я должен продолжить.

Андерсен сказал:

— Если мы найдем машину убийцы — или еще одной жертвы — и нам понадобишься ты для анализа, мы тебя вызовем обратно.

— Но чаты, телеконференции, хакерские сайты… там могут обнаружиться сотни ниточек. Люди просто не могут не говорить о подобных программах.

Андерсен увидел на лице Джилета отчаяние наркомана, как и предупреждал начальник тюрьмы.

Киберкоп натянул плащ и твердо сказал:

— Отсюда мы справимся сами, Уайетт. И еще раз спасибо.

Ему не справиться, в смятении понял Джеми.

Уже почти полдень, и он сидел один в холодном, туманном компьютерном классе, все еще в мокрой спортивной форме («игра в футбол во время дождя вовсе не закаляет характер, Бути, она только заставляет тебя чертовски вымокнуть»). Но парень не собирался терять время на душ и смену одежды. Когда он играл на футбольном поле, в голову лезла только одна мысль: сумел ли компьютер колледжа, в который он вломился, расшифровать пароль к внешним воротам.

И теперь, вглядываясь в монитор через толстые запотевшие очки, Джеми видел, что «Край», возможно, не сумеет вычленить зашифрованное слово вовремя. Он прикинул, что для взлома кода понадобится еще дня два.

Подумал о брате, о концерте Сантаны, о проходе за сцену — они все так же оставались вне досягаемости — и чуть не заплакал. Мальчик принялся набирать команды, пытаясь подключиться к другому компьютеру школы — более быстрому, в кабинете физики. Но там обнаружилась огромная очередь пользователей, ожидающих своего времени. Джеми откинулся на спинку и от отчаяния, вовсе не от голода, проглотил пачку «М&М».

Он почувствовал мучительный озноб и быстро оглядел темную, пропахшую плесенью комнату. Поежился от страха.

Опять этот чертов призрак…

Возможно, стоит просто забыть о концерте. До смерти надоело бояться, до смерти надоел холод. Надо уйти отсюда к черту, пойти зависнуть с Дэйвом и Тоттером или другими парнями из Французского клуба. Руки потянулись к клавиатуре, чтобы остановить «Взломщика» и запустить маскировочную программу, уничтожающую следы хакинга.

Но вдруг что-то случилось.

На экране перед ним внезапно появился корневой каталог компьютера колледжа. До чего странно! Потом сам по себе компьютер подключился к другому, находящемуся вне школы. Машины обменялись информацией, и минутой позже «Взломщик» Джеми Тернера и файл с паролем Бути перешли ко второму компьютеру.

Что, черт возьми, происходит?

Джеми Тернер неплохо ладил с компьютерами, но такого не видел никогда. Единственное объяснение: первый компьютер — в колледже — имел какое-то соглашение с другим компьютерным отделением так, что все задачи, занимавшие слишком много времени, автоматически передавались более быстрым машинам.

Но, что еще более странно, машина, куда переслали софтвер Джеми, являлась массивной параллельной цепью суперкомпьютеров Центра исследования защиты в Колорадо-Спрингс, одной из самых быстрых компьютерных систем в мире. А также одной из самых безопасных и теоретически неподверженной взлому (Джеми знал по опыту). Она содержала информацию высокой секретности, и ни одному гражданскому не позволялось использовать ее в прошлом. Джеми решил, что они начали сдавать систему, чтобы оправдать непомерные расходы на содержание параллельной цепи. Завороженный, он всматривался в экран и увидел, как машины ЦИЗ в мгновение ока расшифровывают код Бути.