Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней. Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы - Элеанор Херман

Ртутные мази помогали от нарывов, уничтожая бледные трепонемы – treponema pallidum, возбудители сифилиса (хотя врачам эпохи Возрождения было лишь известно, что такое лечение облегчает симптомы, так как бактерии были открыты лишь в 1905 году). Однако также известно и то, что ртуть, попадая через язвы в кровоток, могла со временем убить пациента.

В течение тридцати дней по несколько раз в сутки Ульрих фон Гуттен наносил себе мази из ртути и иных ее форм (таких как киноварь, красная или карминовая[33]), латунной или железной ржавчины, скипидара, свиного сала и толченных в порошок красных червей. Рецепт Амбруаза Паре был несколько иным: он смешивал ртуть со свинцом и варил их в уксусе с шалфеем, розмарином, тимьяном, ромашкой, свиным салом, скипидаром, мускатным орехом, гвоздикой, лавандой, майораном, яйцами и серой. В результате, должно быть, получалась комковатая, дурно пахнущая грязь.

Паре писал: «Более всего внимания следует уделять тем частям тела, которые поражены болезнью [области гениталий], чтобы мазь на них была в достаточном количестве нанесена и должным образом втерта».

Также он полагал, что лечение можно считать успешным в том случае, если у пациента чрезмерно выделяется слюна, что, как мы знаем сегодня, является признаком отравления ртутью. Французский врач же был уверен, что это уходит из организма злой дух.

Более агрессивное лечение предполагало помещение пациента в парильню, где его окуривали парами ртути, мышьяка, сурьмы и свинца – тех самых четырех тяжелых металлов, которые лежат в основе большинства ядов, – смешанных со скипидаром и алоэ. Пары ртути попадали прямиком в мозг, вызывая необратимые повреждения. Фон Гуттен писал: «У людей выпадали зубы, а горло, легкие, полость рта покрывались язвами. Челюсти раздавались в ширину, зубы раздвигались, и из этих мест постоянно текла зловонная жижа. Не только губы, но и внутренняя поверхность щек оказались сильно изранены, и эти нарывы нестерпимо воняли, так что лекарство было столь ужасным, что многие предпочитали избавительную смерть такому лечению».

Фон Гуттен проходил такое лечение одиннадцать раз «с большой опасностью и риском для жизни, в течение девяти лет сражаясь с болезнью и принимая все необходимые препараты, кои могли ей противостоять: травяные ванны, различные зелья, а также разъедающие эликсиры». Ему даже выписывали препараты мышьяка, который, хоть и уничтожал бактерии сифилиса, но «причинял столь горькие боли, что требовалось иметь очень большое желание к жизни, чтобы продлевать ее таким образом вместо того, чтоб умереть».

Фон Гуттен несколько раз видел, как люди умирали во время «целебных процедур» от того, что их горло распухало, и они задыхались. Однажды он стал свидетелем того, как троих пациентов выволокли мертвыми из ртутной парильни. Лечение ртутью было своего рода химиотерапией XVI века: если оно тебя не убивало, то могло, пожалуй, и помочь.

Паре, к примеру, осознал, что вдыхание ртути – это лекарство хуже самой болезни. «Я не очень одобряю подобный метод, – писал он, – по причине ужасных симптомов, которые, возникнув, отравляют мозг и легкие больного, и те, кто переживет такое лечение, до конца жизни отличаются зловонным дыханием. Кроме того, и в самом процессе лечения у них часто начинались судороги, тряслись голова и конечности, и все это сопровождалось глухотой, апоплексией и наконец – мучительной смертью».

Также он добавляет, что вследствие подобного лечения многие пациенты «…доводились до чахотки. В других случаях во рту возникали грязные, гнилостные язвы, которые, разъедая нёбо и язык, перерождались в смертельную опухоль». Паре отмечал и чрезмерное слюноотделение как результат ртутных процедур: «В течение целого месяца после такого лечения из уст больного непрерывно текла вязкая, грязная слюна. У одних пациентов челюстные мышцы расслабляются, а у других – навечно остаются конвульсивно сжатыми до такой степени, что они едва могут открыть рот. У иных выпадали зубы и целые части челюстей».

Даже если пациент полностью восстанавливался после подобной пытки, не было никакой гарантии, что симптомы не вернутся. Сифилис мог перейти в ремиссию, однако вплоть до изобретения антибиотиков в 1940-х годах бактерии не покидали организм больных полностью. Паре добавляет: «Часто после десятилетий здоровой жизни болезнь вновь проявляется, словно все это время лишь скрывалась, – и все становится намного хуже, чем раньше».

По причине ужасных побочных эффектов, когда в 1529 году Бенвенуто Челлини, итальянский ювелир при короле Франции Франциске I, заболел сифилисом в возрасте двадцати девяти лет, он отказался пройти курс лечения ртутью. По мере того как болезнь усиливалась, Челлини – и в лучшие времена не отличавшийся легким нравом – все больше страдал от перепадов настроения, мании величия и паранойи. Некоторые из деловых партнеров, взбешенные его поведением, решили убить его. Они заманили его на званый обед и накормили соусом, сдобренным едким сублиматом – формой высокотоксичной ртутной соли, так любимой отравителями эпохи Возрождения.

Хотя Челлини и был на пороге смерти в течение нескольких дней, мучаясь ужасным расстройством пищеварительной системы, яда все же было недостаточно, чтобы убить его, однако хватило, чтобы уничтожить treponema pallidum. Он с радостью обнаружил, что полностью исцелился от симптомов сифилиса, и прожил еще сорок два года.

Неаполитанской принцессе Изабелле Арагонской, которая умерла в 1524 году в возрасте пятидесяти четырех лет, не так повезло с лечением ртутью. Когда доктор Джино Форнасиари из Пизанского университета в 1984 году эксгумировал ее тело, находившееся в базилике Сан-Доменико-Маджоре в Неаполе, он был поражен ее зубами: их покрывала толстая черная пленка, во многих местах стершаяся и обнажавшая белую, хотя явно чувствительную, поверхность. Ее организм выделял ртуть в слюну, отчего зубы стремительно чернели. Некоторые искусствоведы считают, что Изабелла была моделью для «Моны Лизы» да Винчи, и если это так, то неудивительно, что на картине она так болезненно улыбается, плотно сжимая губы.

Доктор Форнасиари также эксгумировал брата Изабеллы, короля Фердинандо II Неаполитанского, который умер от лихорадки в 1496 году в возрасте двадцати семи лет. Анализ останков показал чрезвычайно высокое содержание ртути в организме, а также наличие фрагментов вшей. Некоторые мумии в неаполитанской королевской усыпальнице обрабатывались ртутью для бальзамирования, однако большое количество ртути в волосах Фердинанда указывало на то, что он использовал ртутную мазь для лечения педикулеза. Кроме того, анализ костных структур выявил большое содержание свинца – либо от медицинских процедур, либо от подслащенного свинцом вина, что было обычным делом в те времена.