Гуров идет ва-банк - Алексей Макеев

– Господи! И как только море терпит такую нечисть?! – округлив глаза, пожала плечами Мария.

– Вот и вопрос! – согласился Юрий, но тут же добавил: – Вообще-то, да, есть такой момент, что море таких недолюбливает. Этот же латыш рассказывал, как они попали в шторм. Кидало судно так, что кое-кто уже и с жизнью начал прощаться. Связались с теми, кто оказался к ним ближе всех, и обалдели: всего в полусотне миль волнение балла на три. А тут – чуть не все девять. Многие и говорили, что это Нептун осерчал на «голубых». Дело-то было первого ноября, а минувшим вечером эти извращенцы устроили свой «гомический хэллоуин». Вот, видно, и накликали…

Как явствовало из пояснений Юрия, теперешний круизный рейс «Принцессы Энни» был посвящен детективам и триллерам. Некая организация «Пинкертон-оушен», специализирующаяся на развлечениях детективной направленности, периодически устраивает на их судне настоящее представление, где есть и «сыщик», ведущий расследование «убийства», и «свидетели», и «подозреваемые»… Все роли распределяются при посадке пассажиров, причем свою истинную роль все должны держать в секрете. Впрочем, среди пассажиров обязательно есть и несколько «подсадных уток» из числа профессиональных актеров, которыми поддерживается накал интереса к происходящему. В течение всего путешествия проводятся опросы и допросы, поиск улик. Все происходит, как при настоящем расследовании. «Подозреваемых» на какое-то время даже могут изолировать в специальной каюте, однако потом выпускают, а поиски убийцы завершаются уже перед прибытием в порт назначения.

– …Так что, – прощаясь со Львом и Марией, хитро подмигнул Юрий, – на ловца, как говорится, и зверь бежит. Вы со Станиславом Васильевичем – сыщики, вот вам и круиз такой достался.

Когда Юрий скрылся за дверью, Мария вопросительно посмотрела на Гурова.

– Занятно… – как-то неопределенно заговорила она. – Значит, мы – участники большого круизного шоу? Ну, детективное расследование – это еще ничего. Вот приключение было бы, если бы попали на тур гомосексуалистов!

Ничего не ответив, Лев лишь чуть иронично усмехнулся, представив себя и жену в окружении странно одетой публики, с разноцветными боа и париками – абсурдно-иррациональный мир, со своими какими-то правилами, привычками, условностями, абсолютно чуждыми и непонятными нормальным людям. Насквозь больной мир вывернутых наизнанку душ, в большинстве своем даже не осознающих весь ужас той чудовищной шутки, какую с ними сыграла природа…

Выключив телевизор, он с трудом сдержал зевок и лаконично объявил:

– Отбой!

…Стас с Маргаритой тем временем сидели за столиком в ресторане, озирая здешнюю публику. Поскольку они заранее были наслышаны о том, что в элитный судовой кабак можно было заявиться только в элитном прикиде, Крячко нацепил смокинг, купленный за весьма нехилые деньги еще в Москве, а его спутница надела красивое вечернее платье, эффектно облегающее ее фигуру. Поэтому не только они рассматривали соседей по залу, но и те с интересом пялились в их сторону. Рослый русский крепыш с плечами, туго распирающими смокинг, прежде всего был объектом интереса одиноких дамочек, которые наверняка были бы не прочь познакомиться с ним накоротке. Мужская часть ресторанной публики в большей степени взирала на пышногрудую красотку с тонкой талией и изящными руками. Однако присутствие рядом с очаровательницей очень и очень неслабого чичероне враз отбивало охоту даже у самых бойких попытать шального счастья, пригласив ее на танец.

Невдалеке от Стаса и Риты кутилась компания итальянцев, что-то обсуждавших под мелодии, льющиеся с эстрады, где усердствовал небольшой, но весьма профессиональный оркестр. Уроженцы Апеннин тоже время от времени как бы ненароком поглядывали в сторону пышноволосой чужестранки, и в их пронзительно-черных, типично сицилианских глазах мелькали непонятные, острые искры. Крячко, незаметно окинув внимательным взглядом своих ближних соседей, сразу же поставил всей компании однозначный диагноз. «Скорее всего, бандюганы итальянские. Видимо, после «трудов своих тяжких» решили оттянуться, – мысленно рассудил он. – Однако на паханов не тянут. Не-е-ет… Скорее всего – мелкая сошка, типа наших «быков». Но морды неприятные. Как бы подлянку не учинили…»

Когда бойкий конферансье объявил белый танец, Маргарита, лучезарно улыбнувшись, тронула Стаса за рукав. С какого-то момента этот не очень отесанный, зато крутой и здоровущий опер начал нравиться ей по-настоящему. Она чувствовала, что он к ней очень и очень неравнодушен и готов на многое, чтобы их отношения становились все более крепкими. Крячко с неожиданной легкостью поднялся на ноги и вполне элегантно подставил своей спутнице руку. Они вышли на свободное пространство вместе с другими парами и закружились под звуки удивительно знакомой мелодии. Вслушавшись, Стас вдруг догадался, что это «огламуренный» и сдобренный замысловатой аранжировкой ремейк русской песни «Вечерний звон».

– Во дают, бродяги! – саркастично прошептал он на ухо Маргарите. – Слизали, заразы, наш «Вечерний звон». Ну, народ!..

– Да, действительно! – тихо рассмеялась Рита. – А я-то думаю, с чего бы эта музыка вдруг показалась знакомой? Еще чего доброго объявят, что это они сами сочинили!

Она уважительно посмотрела на Крячко – надо же! Кто бы мог подумать, что такой мужиковатый тип вполне прилично разбирается в музыке? Стас тем временем пристально приглядывал за покинутым ими столиком. Ему очень не понравилось, как южноевропейские соседи отреагировали на их отсутствие. Те словно очень ждали этого, и, когда Крячко шел следом за Ритой, краем глаза он заметил, как удовлетворенно оживились брюнеты, многозначительно поглядывая им вслед.

– Рит, когда я поворачиваюсь спиной к нашему столику, держи его в поле зрения! – прошептал он своей спутнице, внутренне ощущая, что именно сейчас соседи могут учинить им какую-то гадость.

– Ты опасаешься, что кто-то стащит со стола бутылку с вином? – усмехнулась Маргарита.

– Нет, я опасаюсь, что в него чего-нибудь добавят, – невозмутимо проговорил Стас.

– Да будет тебе! – фыркнув, возразила она. – Мы с тобой сейчас не в Люберцах или там в Солнцеве…

– Рита, уголовщина – она и в Африке уголовщина, – терпеливо, как ребенку, объяснил Крячко. – А вляпаться в историю проще всего именно тогда, когда считаешь, что пребываешь в полной безопасности.

– Ну, хорошо, хорошо… – согласилась Маргарита.

В очередной раз оказавшись лицом к той стороне, где был их столик, она вдруг заметила, как от него проворно на свое место шмыгнул один из соседей. В другое время Рита не обратила бы на это вообще никакого внимания, но теперь, в контексте только что услышанного от Станислава, сразу же сделала вывод, что тот мелькнул там неспроста.

– Стас, ты прав, – прошептала она ему на ухо. – Один из этих брунэтов, похоже, что-то делал у нашего стола. Думаю, это не просто так…

– Молодец! – жизнерадостно улыбнувшись, одобрил Стас. – Теперь самое главное – не подать виду, что мы в отношении этой компашки имеем кое-какие подозрения. Пусть думают, будто мы абсолютно ни о чем не догадываемся. Пусть! Возьмем их на живца. Будут знать, заразы, где раки зимуют!