По закону подлости - Марина Серова

Пока я думала о Геноциде, мне рисовался в моих мечтах образ великолепного агрессивного самца, на километры испускающего мощные волны мужских флюидов. Но когда я столкнулась нос к носу с сутулым мальчиком с шейкой гвоздиком и кругленькой лопоухой головкой на ней, я поняла, что рухнула еще одна мечта.

Все больше и больше убеждаюсь, что великолепные самцы обитают только в телевизорах и только в определенное время. В жизни, похоже, они поперевелись навсегда.

К тому же в Геноциде я узнала одного из примелькавшихся мне байкеров Мандибули.

Единственным приятным моментом было то, что участвовавший в наезде на меня на перекрестке и в драке в шашлычной Геноцид меня не узнал, что подтверждало надежность моей маскировки.

Пока по крайней мере.

Под одобрительные выкрики и взгляды товарищей покрасневший от неожиданности Геноцид согласился поговорить со мною и суетливо подвел к своему мотоциклу.

Спев мне раз сто песенку на классический мотивчик про «поедем, красотка, кататься», он сумел-таки уговорить меня устроиться на сиденье позади него и отъехать от общей массы его коллег.

Мы, сделав круг почета, вырулили на пустырь, заросший лебедой или чем-то подобным, и тут я взяла Геноцида в оборот.

Все, что я о нем знала, так это то, что он был одним из тех разгильдяев, которые так весело покатались с Олей поздним вечером, а потом занялись живописью на живой натуре.

Кроме Геноцида и Азизбегяна, больше у меня в этом неудачном турпоходе и в неприветливом городе знакомых не было, а мне нужен был транспорт.

Я не надеялась, что Азизбегян подарит мне мотоцикл, поэтому собиралась реквизировать мотоцикл у Геноцида по-плохому, если он не догадается предоставить мне его по-хорошему, но тут словно сама судьба немного подмогла мне.

Узнав, что мне нужно в «Большой ручей» и непременно на двух колесах и с ветерком — не могла же я показаться вблизи кемпинга в дурацкой байкеровской униформе и пешком! — Геноцид смерил задумчивым взглядом мою личность пониже талии и сказал, что они — группа Мандибули — как раз сегодня выезжают в том направлении.

Я вздрогнула, услышав эту поднадоевшую мне уже кличку, но постаралась взять себя в руки.

Я успела уже пять, даже шесть раз забыть про существование вождя байкеров и вспомнила о нем, только увидев Геноцида, и, уж конечно, никак не надеялась увидеть самого Мандибулю так скоро.

— Зачем это вам? — спросила я, удивившись такому совпадению.

Геноцид пожал плечиками и предложил мне не загоняться, а продолжить путь на заднем сиденье его «урагана». С Мандибулей он пообещал договориться.

Так я и получила транспорт для работы и даже компанию для настроения, что и требовалось доказать.

А между прочим, местные гаишники-гадюшники должны быть мне еще и благодарными. Не отобрав у Геноцида руль, я избавила их от острых приступов головной боли.

Ну да от них дождешься…

Как только начало темнеть, банда Мандибули рванула в направлении моего кемпинга на предельных скоростях, совершенно не заботясь ни о чем. Возможно, что даже о собственной жизни, слишком уж рисковым ездоком оказался Мандибуля, и его братки от него не отставали.

Мы с ревом примчались к кемпингу почти уже в полнейшей темноте и, резко остановив мотоциклы перед кафе на выезде, в ожидании замерли.

Мандибуля с двумя своими дружками медленно выписывал круги перед входом в кафе, а остальные четыре мотоколяски, в том числе и наша с Геноцидом, стояли и ждали у моря погоды.

Нравы байкеров просты и свободны: пока не объявлен выезд, каждый может отправляться к любой чертовой матери и даже дальше; но как только группа сформировалась, то все приказы исходят только от вожака, и его приказы не обсуждаются.

О том, что нужно было Мандибуле и ради чего он жег бензин перед распахнутой дверью дорожной забегаловки, ни я, ни Геноцид не имели ни малейшего понятия и ожидали хоть каких-нибудь разъяснений.

Я решила не отсиживать свой персик на кожаном седле мотоцикла и, спрыгнув на землю, спокойно села на нее, вынула косточки из мешочка.

Я хотела понять, что мне лучше выбрать: оставаться в компании, переставшей мне быть необходимой, или все-таки отделиться от нее.

Косточки, освещенные огоньком моей зажигалки, предупредили однозначно: 30+14+2 — «У вас могут быть серьезные неприятности».

Я быстро взглянула на Геноцида и не почувствовала, что он может доставить мне неприятности.

— Ты о чем задумалась, Тань? — Он сошел с мотоцикла и присел рядом, не переставая поглядывать на руководство, продолжающее кататься явно в ожидании каких-то событий.

— Давай колись, что здесь будет? — прямо спросила я. — Никогда не поверю, что ты как попка-дурак приехал, не спросив о цели мероприятия.

— Я хотел сделать тебе приятное, Тань, — признался Геноцид, начиная мягко протягивать лапки туда, где его не ждали никогда. — А теперь ты должна сказать, что тебе здесь нужно.

— Ладно. — Я закурила и насмешливо посмотрела на моего шофера со странной кликухой Геноцид.

Тот стушевался и убрал руку.

— Будем считать, что удовольствие доставил, но я тебе ничего не должна, поимей это в виду. Это ты у меня в должниках по гроб жизни, потому что больше тебе не придется возить девушек такого уровня, как я: все прочие будут попроще.

Геноцид вздохнул и кивнул.

— Это я и сам понимаю, — промямлил он.

— Ну так делай выводы, а то я могу и исчезнуть из твоей жизни так же внезапно, как и появилась. Что здесь делает Мандибуля? — Я настаивала вовсе не из приступа дурацкого любопытства.

Расклад гадальных костей показал однозначно, что ситуация в любой момент может повернуться таким уродливым боком, что как бы мне не пришлось еще спасать свою шкуру.

Я толкнула Геноцида локтем в бок:

— Ну?

Воровато оглянувшись, он наклонился ко мне ближе, не забыв при этом и ручонки пустить впереди себя, и прошептал мне в ухо:

— Мандибуля должен сдать товар клиентам. Но только это… — Геноцид сделал пальцем жест, означающий, наверное, самую тайную тайну на свете.

— Какой еще товар? — переспросила я, начиная понимать, что, пожалуй, я точно засиделась на этой травке и нужно сваливать отсюда, и побыстрее.

Геноцид вздохнул и, понимая, что все равно уже проболтался, выдохнул:

— Героин!

Выговорив основное слово, Геноцид не смог молчать и дальше. Всего он не знал, но по его рассказу получалось, что в операции по продаже товара что-то нарушилось и вот уже второй день Мандибуля пытается выправить ситуацию. Что же конкретно произошло, Геноцид не знал.

В этот момент внезапно смолкло рычание мотоциклов, выписывающих геометрические фигуры перед кафе, и я увидела, как к вставшим вплотную друг к другу трем мотоциклистам вышла прекрасно знакомая мне компания братков во главе с Блендамедом.