Яд первой любви - Элла Савицкая

Мы моем посуду, протираем полотенцем тарелки, по очереди отправляемся в душ. Я старательно думаю о чем угодно, только не о случившемся несколько часов назад. Избегать мыслей о Владе сложно, особенно когда от него неожиданно приходит сообщение.

Я как раз чистила зубы и чуть телефон в раковину не уронила, увидев четыре буквы знакомого имени на экране. Сердце замерло, пока посомневавшись пару секунд, я все-таки открыла сообщение.

“Дело улажено. Можно считать, что «МэйКолл» уже наша. Спасибо. И спокойной ночи, Цветочек!”

Снова этот Цветочек… Я же попросила его!

Лиля

 В офис «ФоунЗон» возвращаться не хотелось, да и полной уверенности в том, что меня отпустят по первой же просьбе, тоже не было. Но тем не менее я была настроена решительно.

 Геннадий Викторович приехал в офис, опоздав на два часа, за которые я успела выпить четыре чашки кофе для храбрости. После случившегося стало ясно, что человек он непростой и нужно быть готовой ко всему, поэтому собрав смелость в кулак, я взяла заявление и постучалась в приоткрытые двери.

- Проходи, Лилечка, - судя по улыбке, настроение у шефа довольно неплохое. Вероятно, еще не в курсе, что проиграл бой за «МэйКолл». Ну это мне на руку. Всегда проще договориться с тем, кто в хорошем расположении духа. - Кофе мне принесла?

- Не совсем, - уверенно подошла к столу и положила перед ним бумагу, - Геннадий Викторович, я хочу уволиться.

- Не понял, - взгляд синих глаз вмиг покрылся инеем, а улыбка из настоящей превратилась в восковую, а потом и вовсе исчезла с лица. Щербаков пробежался глазами по тексту заявления. - Увольняешься по личным причинам?

Хоть дверь в кабинет и осталась открытой, я отчего-то чувствовала себя небезопасно. Даже садиться не стала, чтобы создать для себя иллюзию превосходства.

- Да. Такой ненормированный график работы не для меня. Я бы хотела приходить домой точно в определенное время, а не по глубокой ночи.

- Тогда тебе прямая дорога на завод, Лиля, - едко подметил начальник, но я проглотила. Главное, чтоб подписал быстрее. - Там рабочий день с восьми до пяти.

Только Щербаков не спешил с решением. Неожиданно встал из-за стола и направился к двери. Я заволновалась, наблюдая за тем, как он подходит и закрывает дверь. Замок не защелкнул, что уже хорошо, но мне стало не по себе. Мужчина выглядел недовольным.

Обернулся и зашагал в моем направлении.

- Значит так, Лиля, - обращение Лилечка куда-то испарилось. Видимо понял, что больше нет смысла лебезить передо мной. - Хочешь увольняться - я дам тебе расчет. Только ты не маленькая девочка и должна понимать, чего тебе это будет стоить.

Щербаков подошел ко мне вплотную, бесцеремонно врываясь в личное пространство, и вперил красноречивый взгляд сначала на мои губы, а потом в декольте. Я вскинула подбородок, чувствуя, как от страха холодеют кончики пальцев. Вряд ли он сможет сделать что-то прямо сейчас, но мужчина действительно внушал страх. Смотрел на меня как дикий зверь на свою жертву. От него исходила угроза, и он даже больше не скрывал своих намерений.

- Я отработаю положенных две недели, чтобы вы смогли найти замену, - отчеканила, готовая даже на эту мягко говоря неприятную жертву, лишь бы не смотрел на меня такими глазами.

Бровь на серьезном лице скептически поползла вверх.

- Зачем мне твои две недели? Я отпущу тебя сегодня же, если очень хорошо попросишь!

На этих словах он шагнул вперед так, что пришлось упереться бедрами в дубовый стол. Сердце взмылось к горлу, когда мужская рука нагло отодвинула воротник пиджака, и грубые пальцы проехались тыльной стороной по ложбинке между грудей.

- Геннадий Викторович, что вы себе...

Договорить я не успела, потому что его рука жестко накрыла мой рот, а бедра толкнулись мне в живот, демонстрируя степень серьезности его угроз. Меня охватила паника. Кажется, этому человеку абсолютно все равно, что сюда может кто-то войти, и его не пугают последствия.

- Я сказал попросить, а не строить из себя недотрогу. У тебя есть два варианта, чем выторговать расчет. Ртом или тем, что между твоих ног, Максимова. Какой выберешь?

От омерзения меня едва не стошнило.

Запах его руки ворвался в ноздри, вызывая рвотные позывы. Я закрутила головой из стороны в сторону, предчувствуя беду. От такого человека просто так не сбежать.

- Только попробуй заорать! – хриплый шепот на ухо заставил оцепенеть.

Мужская рука исчезла с моего лица, но тут же схватилась за подол юбки, задирая её. Мои попытки оттолкнуть оставались незамеченным, и я бы точно огрела его настольной лампой, которую нащупала возле левой руки, если бы дверь внезапно не открылась.

Щербакова это протрезвило. Воспользовавшись случаем, я выскользнула из кольца крепких рук и на подкашивающихся от пережитого испуга ногах отскочила в сторону.

- Что здесь происходит? – довольно властный женский голос привлек наше обоюдное внимание.

Геннадий Викторович обернулся. В дверях стояла красивая женщина в годах. Я видела ее на фотографии на столе начальника.

- Элеонора? – не стараясь звучать дружелюбно, сказал Щербаков. - Ты что здесь делаешь?

- Зашла проверить как идут дела компании и вижу, что как и всегда. Ничего не меняется, – цепкий взгляд подкрашенных глаз прошелся по мне, но по всей вероятности мой внешний вид был очень красноречив, потому что ее глаза, полные осуждения, перенеслись на супруга. – Ты снова за свое, Гена?

Снова? О подобном поведении уже известно всем вокруг? Я не стала вдумываться в то, почему его жена говорит об этом как о неприятной привычке. Чужая семья потемки.

- Нет, Элеонора, ничего подобного! – недовольно заговорил Щербаков, занимая свое место.

- Мы же говорили на эту тему. Я выдвинула тебе условие. – женщина уверенно вошла в кабинет, игнорируя меня.

Надо бы оставить их наедине. Только это отличная возможность, и не воспользоваться ей с моей стороны было бы верхом глупости.

- Извините, вы все не так поняли, - поспешила я с ложными объяснениями. Женщина смерила меня строгим взглядом, но бояться ее после того, что вытворял Щербаков только что, уже не было смысла. - Я пришла взять расчет. Вот даже заявление принесла, и Геннадий Викторович как раз собирался подписать.

Лгать я всегда умела плохо. Мама с детства на раз-два вычисляла, обманываю ли я её или правду говорю, вот и жена его, кажется, не поверила.

Я смело взглянула на Щербакова и поняла, что попала в точку. Он, сцепив с силой зубы, зрительно уничтожал меня на месте.

- Это правда? – поинтересовалась Элеонора. Отчества её я не знала.

Геннадию Викторовичу понадобилось несколько секунд, чтобы принять поражение.