Берлинское танго Анн - Анна Сехан

доме больше не было, а жена его не послушалась. Ну, куда это годится? Через два дня после скандала он пришел с работы, а дома уборка полным ходом, и никто даже не постарался от него это скрыть!

– Вот скажи мне, пожалуйста, – бесновался Игорь, – ты бы тоже не прислушалась к мнению мужа?

Я не знала, что сказать, чтобы попасть в масть. Скажу, что он прав и его жена стерва, поскольку не прогнала домработницу, Игорь скажет, что я к ней придираюсь и хочу, чтобы он ее бросил. Скажу, что мой бывший любовник слишком требователен к жене, он набросится на меня за то, что я его не понимаю.

– Скажи, ты тоже не могла бы прожить месяц без домработницы? – продолжал негодовать Игорь.

– Я, вообще-то, всегда сама убираюсь, – робко заметила я.

– Да, я знаю. Но это не важно. А важно… – он осекся и спросил, – Как у тебя дела? Как на новом месте работается?

Я хотела рассказать ему историю про мое несостоявшееся приобретение акций, но потом ощутила какую-то пустоту. Зачем? Я же все Максиму рассказала, он слушал, смеялся. Я хотела хотя бы обсудить футбол, но это мы тоже с Максимом обсудили.

– В общем так. – вдруг заявил мой потерянный возлюбленный. – я еду к тебе. Мне здесь все надоело. В субботу встречай, я прилетаю в Тегель в 10:40. Ты рада?! Все, пока. Целую.

Я позвонила Ольке:

– Что мне делать, что придумать? Может быть, наврать, что меня срочно отправили в командировку? Помоги, придумай что-нибудь! – я была в шоке от предполагаемой перспективы. Впервые в жизни я не то, что не хотела этой встречи, я панически боялась ее.

– А ты не пробовала сказать ему правду? – Оля, как всегда, за правду и за прямолинейность.

– Какую правду, Оля? Сказать, что у меня новый возлюбленный? Так это его не остановит, а, наоборот, вдохновит на новые подвиги.

– Ну и пусть вдохновляется себе. А ты уйдешь в отказ!

– Ты же знаешь, я не могу ему отказывать, а, тем более, когда он едет зализывать раны от стервы жены.

– А когда Максим приезжает?

– В субботу… Они встретятся в аэропорту… Вот это да, я об этом не подумала.

– Звони ему и говори правду. Или ты готова Максиму отказать из-за него?

– Нет! – завопила я, – этого я не допущу!

– Ну, вот и славненько. Жаль только, что я не рядом и не услышу, как ты наконец-то избавишься от этой зависимости. И жаль еще, что он не поймет, что ему дают от ворот поворот! Вот увидишь, после всего он еще напросится к тебе в гости на следующие выходные.

– В следующую пятницу меня действительно посылают в Москву в командировку, им там нужен дополнительный переводчик на переговорах, я тебе еще не успела рассказать.

– Прекрасно! – Оля была довольна предварительными итогами нашего разговора.

Мне не пришлось ничего придумывать и не пришлось говорить правду. Игорь опять позвонил, мямлил что-то про занятость, срочные дела на работе. Из всего этого я поняла, что он помирился с вышеупомянутой стервой.

– Знаешь, – в заключение мой бывший любовник сообщил потрясающую новость. – Оказывается, эта дура домработница приходила не для того, чтобы работать. Она приходила за расчетом.

– Послушай, – я взорвалась, как в старые времена. – Можно меня не грузить этими разборками? Я устала от твоей жены и ее домработницы.

– Заяц, ты чего распсиховалась? Узнаю тебя прежнюю. Ну, не ревнуй, я в следующую пятницу обязательно буду у тебя. – в его голосе опять зазвучали самодовольные нотки.

Только этого не хватало! Этот самовлюбленный павлин думает, что я ревную, и никак не доказать, что он меня просто достал.

11

Максим тоже не прилетел и даже не позвонил. Я не могу сказать, что страдания мои можно было отнести к разряду «сходила с ума». Честно говоря, я не понимаю, почему я была так спокойна. Неужели, прожив полвека, я приобрела иммунитет от предательства? А почему, собственно, предательства? Кто он мне? Случайный знакомый (еще какой случайный!)? Ну, встретились, ну, пообщались, ну, даже переспали. Но чем он, собственно, мне обязан? Я говорила себе, что это посторонний, чужой мне человек, а сама чувствовала в душе какую-то саднящую пустоту. Неужели, все так банально? И эти лучистые близорукие глаза, смотревшие на меня с такой нежностью, притворялись? И этот голос, казавшийся взволнованным, лгал мне… И все наши шутки, недомолвки, остроумные эскапады – все не имело смысла?

Я звонила ему в пятницу вечером, хотела узнать, точное время прилета его самолета. Телефон был отключен. Я ждала его в субботу, надеялась, что он позвонит из аэропорта. В воскресенье вечером в дверях моей квартиры появились Наташа, Оля и Анька.

– Подруга, мы без звонка, пришли тебя веселить! – прямо с порога объявила Анька.

Впервые в жизни я не хотела ни с кем обсуждать мою беду. Поэтому я прямо заявила:

– Девочки, у меня болит голова, вы сидите в гостиной и общайтесь, пожалуйста, без меня, а я пойду в спальню посплю.

– Головную боль нужно лечить, – профессионально заявила Наташа. – Где болит? В каком месте, как болит? Прими таблетку! Померяй температуру!

Все ее вопросы и восклицания я пропускала мимо ушей. Оля попыталась меня успокоить другим способом:

– Помнишь свою теорию о том, как случается, что люди друг друга находят? Что ты выставляла основным, одним из первых факторов?

Я и вправду когда-то любила философствовать. Была у меня даже любимая теория о том, что если я кому-то понравилась, то это его характеризует с самой положительной стороны. Значит, и я имею вескую причину его полюбить. Если мужчина смог рассмотреть во мне, не слишком яркой и эффектной внешне, что-то такое, чего другие не рассмотрели, он тоже достоин моего внимания. То есть, дурак или донжуан не станет копаться в глубинах моего богатого внутреннего мира, а побежит за более заметной красоткой. А человек глубокий, внимательный и, что главное, предназначенный мне самой Судьбой, остановится и разглядит меня, единственную и неповторимую. Вот почему, считаю я, красавицам намного труднее найти себе подходящую пару, чем людям обычной внешности. Дело в том, что красавицы нравятся всем подряд, а мы, обычные девушки, только тем, кто может и умеет заглянуть вглубь и увидеть нашу истинную суть.

– При чем тут моя теория?

– А при том, – Анька подхватила Олькину идею меня успокоить, – что твой Максим ведь смог заглянуть в тебя, и увидеть то, что ты хотела бы, чтобы он увидел. Ты меня извини, но, я думаю, ты понимаешь, что он мог бы себе и