Токсимерский оскал - Олег Маркелов

— Ты рассказывал про Храм Солнца. Скажи, уважаемый, мне все кажется, что тут есть и что-то личное для тебя. Что-то, чего я не понял или ты не рассказал. — Саган внимательно смотрел на старца и заметил, как тень мрачных воспоминаний набежала на его лицо. — Что у тебя связано с Храмом Солнца?

Улюк как-то сразу сник, окончательно сдавшись усталости и тяжелым думам. Он с трудом поднялся с циновки, еще более сгорбленный и высохший, нежели обычно.

— Прости, Саган, я слишком измотан, чтобы продолжать беседу. Силы совсем покинули меня. Мне необходимо немного отдохнуть в тиши и уединении своей каюты. Мы поговорим обо всем потом… Когда-нибудь мы обо всем поговорим.

* * *

Кабан под громкое ржание и свист дружков помочился на капот стоящего у обочины гравитолета. Было бы, конечно, намного веселее, если бы хозяин был внутри машины, но и так получилось прикольно. Они брели по полутемным улицам забытого богом района Сатри, которые были их родным домом. В городе Сант-Гадлене этот район представлял собой нечто среднее между трущобами, в которых обитали самые низшие слои общества, и промзоной, в которой эти отбросы работали. По крайней мере, жилые кварталы были обильно перемешаны со складами, пустырями, заводами и какими-то заброшенными зданиями совершенно непонятного назначения. Друзей было четверо — Кабан, Морок, Топ и Пузо. Конечно, это не настоящие их имена. Кто же из родителей назвал бы так новорожденных гурян. Ведь все четверо представляли собой именно расу гурян. Эти клички, под которыми их многие в этих районах знали, они выдумали себе сами, когда были еще совсем детьми. Топ предложил пойти оттянуться в район ремесленного университета, где всегда суетилось много студентов — маменькиных сынков и дочек. Некоторое время обсуждали, но отказались из-за обилия там полиции. Проходя мимо одного из домов, почти одновременно увидели сидящего перед темным подъездом человека. Повернули было к нему, но он поднял голову, уставившись на них страшным взглядом, которым мог бы смотреть мясник на подъезжающую к нему на крючьях свежую тушу. Не обсуждая даже, они сразу отказались от идеи привязаться к нему. Морок даже пробормотал оторопело:

— Добрый вечер…

Двинулись дальше, подтрунивая над Мороком. Через пару кварталов прямо на них натолкнулась девушка-землянка. Идеальная мускулистая фигура, утянутая в тугую псевдокожаную одежду, упругая походка молодой кошки, что-то еще неуловимое, почти аморфное, что делает таких женщин возбуждающе желанными с первой секунды. Короче, выглядела она аппетитно, словно утонченное блюдо перед роняющим голодную слюну грузчиком. Кабан мгновенно представил, как шикарно она будет смотреться, когда он нагнет ее в ближайшем переулке, и действительно едва не пустил слюну. Совсем недавно они вот так же попользовали молоденькую гурянку — кайф был ни с чем не сравнимый. Кабан до сих пор, распаляя свое воображение, представлял ту картину, когда она кричала, пытаясь вывернуться из-под навалившихся на нее мускулистых тел. Переглянувшись, они, не сговариваясь, сгребли встреченную незнакомку, увлекая ее в ближайший темный проулок. Но она оказалась совсем не легкой добычей. Удар коленом Пузу в пах, локтем в челюсть Топу, снова коленом в голову согнувшемуся Пузу. Жесткий маленький кулак, словно лом чернорабочего, грохнул в живот Мороку. Кабан обхватил ее сзади, зажав нижними руками ее руки, а верхними сжимая грудь. Девушка, нисколько не смутившись, засадила тонкий каблук ему в голень, а когда он взвыл от острой боли, ударила затылком в лицо. Морок влупил ей самой кулаком в живот и, подхватив за подбородок, потянул к себе. Но она, как-то слишком быстро оклемавшись, дернула, словно кобра, головой, с хрустом сжимая зубы на его пальцах. У Кабана из разбитой носовой пластины хлестала кровь, и он больше не хотел девушку. Зато он хотел ее убить. Изо всех сил он ударил ей кулаком в лицо. Девушка, мотнувшись в сторону, упала на колени. Он пнул ее не целясь, чувствуя восторженное удовольствие от этого. Но нога провалилась в пустоту, а девушка, теперь уже прямо с колен, ударила ему кулаком в пах. Кабан дико взвыл, скрючившись. Но тут подоспели Морок и Топ. Они сбили девушку с ног, ожесточенно пиная. Присоединился плачущий и размазывающий сопли с кровью Пузо. Кабан, широко ставя ноги, поковылял к ним, чтобы внести свою лепту и отомстить за то, что, похоже, несколько недель вообще с девочками общаться не сможет. Она не просила пощады и даже не стонала под тяжелыми ударами, сыпавшимися на нее со всех сторон.

И вдруг рядом возник тот страшный человек из темного подъезда. Кабан хотел позвать товарищей, когда заметил скользнувшие из рукавов темные лезвия клинков. Но слова застряли в горле, когда брызги крови попали ему в лицо. Страшный человек шагнул к Кабану, в один миг превратив троих гурян в агонизирующие туши парного мяса. Кабан попятился, тихо заскулив. Он хотел бы удрать, но животный страх сковал ноги, по которым потекла теплая струйка позора. В глазах незнакомца не было ничего, что позволило бы гурянину молить о пощаде или просто надеяться. Человек махнул рукой и тотчас, словно потеряв интерес, вернулся к лежащей девушке. Кабан ощутил горячие струи, заливающие грудь и плечо. Он дернулся, испуганно чувствуя, как сразу занемели конечности. Голова, не слушаясь, свесилась набок, не поддерживаемая более перерезанными шейными мышцами. Гурянин рухнул на асфальт, словно тряпичная кукла, смявшись и опадая.

— Мия, девочка, мне почудилось?.. Или ты и впрямь тут отбоя не знаешь от кавалеров? — Человек наклонился, протягивая руку. Девушка, сквозь застилающую глаза кровь, всмотрелась в лицо склонившегося, узнавая почти неузнаваемо изменившиеся, черты.

— Черт бы тебя побрал, Стив, — она с трудом шевелила разбитыми губами, — где же ты пропадал так долго?

* * *

Ашер не заставил Реззера долго ждать. Считая, что с этим нечего тянуть, он быстро подобрал первого противника для своего нового подопечного. По части того, как именно надо оформить бой, Брайан также имел верное представление. Световое шоу, девочки из модельных агентств, танцоры, облаченные в замысловатые костюмы, снующие между рядами официанты-разносчики. Реззер никогда не видел ничего подобного в свою честь. Он настраивал себя, все больше заводясь. Он повторял себе снова и снова, что это тот бой, от которого будет зависеть все его дальнейшее будущее, вся его карьера, его имя. Выходя на ринг, он был готов разрывать голыми руками голодных львов. Но львов на ринге не оказалось. Бой длился меньше минуты. Дан, будто ураган, обрушился на противника по сигналу рефери. Он не оставил ему ни шанса, буквально размазав по рингу. И если бы в программе сегодняшнего вечера не было еще трех поединков, зрители, возможно, были бы обмануты в своих ожиданиях. Они получили красивый, словно фейерверк, и эффектный бой. Но фейерверк этот длился лишь секунды. Секунды, которых было бы явно маловато за те немалые деньги, что стоили билеты на шоу. Но, в предвкушении последующих боев, зрители бесновались, восторженно принимая бойца с такими критическими сериями чудовищных ударов.

Реззер не успел снять бинты, когда в раздевалке появился Ашер.

— Да! Я недооценил тебя. Похоже, тебе этот выигрыш дался слишком легко. Ты не отработал своих денег. — Брайан усмехнулся, заметив тревогу во взгляде бойца при этих словах. — Но это моя вина. Вот твои тридцать легких косарей. Как ни жаль мне, что все было так просто, но денег я никогда не жалел. Тех денег, которыми я оплачиваю свои обещания, естественно. Можешь не пересчитывать. Я к тому же не обманываю тех, кто строит мое состояние. А ты, судя по всему, принесешь мне приличные дивиденды с каждого вложенного в тебя империала. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Ну, наслаждайся победой и славой сегодня. Но завтра вспомни о том, что я не позволю тебе покрыться паутиной в ожидании следующего боя. Если боец жив и здоров, он должен драться.