Стечение обстоятельств - Алина Аркади

‒ Это значит ‒ я тебя услышал и принял к сведению, ‒ цежу сквозь зубы и начинаю закипать, пойманный в капкан, который мне сейчас сжимает яйца, заставляя удовлетворять прихоти отца.

‒ Хороший мальчик, ‒ довольно улыбается, одобрительно кивая. ‒ Иди. Я позвоню, как всё устрою.

‒ Надеюсь, это будет не скоро. Пока.

Не дождавшись ответа, покидаю кабинет отца с явным желанием прямо сейчас собрать сумку и свалить куда-подальше. Чёрта с два он угадал! Не там просто меня женить, как кажется дорогому родителю. Мне неинтересны такие понятия, как семья, дети и примелькавшаяся баба, которая мозолит глаза в течении многих лет. Такой расклад не для меня. Одиночество и разнообразие в сексуальной жизни вполне устраивает, и привычное менять я не намерен.

Возвращаюсь в квартиру ближе к вечеру, разобравшись с насущными делами фирмы. Шестерёнки крутятся и бизнес идёт в гору. Мои ребята нарасхват, даже сформировалась небольшая очередь, что поднимает статус моих телохранителей в разы перед конкурентами. Коробит лишь вопрос стартового капитала, который отец с таким желанием вложил, и теперь сам же манипулирует этим моментом, заставляя подчиняться.

Отставить панику. Подумаем, как выкручиваться из ситуации «срочно женить» в тот самый момент, когда на горизонте появится первая невеста с посягательствами на роль моей жены.

Иду на кухню, открываю окно, позволив морозному воздуху ворваться в тёплое помещение. Подкуриваю сигарету, глубоко затягиваюсь и по инерции утыкаюсь взглядом в холодильник, где под магнитом вот уже полгода висит белая салфетка.

«Взяла деньги, взамен оставляю кольцо. Наличка была ‒ врунишка! Я исчезаю, а со мной и все твои проблемы. Спасибо, что приютил жалкого котёнка. Мур))».

А это чёртово «мур». Я даже слышу, как она его произносит ‒ рокочущий голосок, перекатывающий на языке букву «р», слегка сомкнувшимися пухлыми губами.

Каждое слово заучено наизусть, высечено в моей памяти намертво. Разбуди меня ночью, расскажу, как молитву и ни разу не запнусь. Пару раз комкал бумажку и выкидывал в ведро, желая избавиться от маленького крючка, вонзившегося под кожу, но, одумавшись, доставал и, расправив, отправлял на своё привычное место. Зачем? Не знаю. Почему эти несколько предложений так важны? Понятия не имею. Никогда не отличался сентиментальностью, отвергая всё это ванильное дерьмо, что зовётся чувствами.

Веду головой, делая круг, в попытке сбросить вновь навалившееся наваждение Ариной. События того вечера превратились в мутноватое воспоминание, почти стерев из памяти её чёткий образ.

Помню первое впечатление, когда увидел около машины грязное и мокрое нечто, похожее на невесту. Решил, что бомжиха или алкашка, что забредают на район, но также быстро исчезают. Сам не понимаю, что заставило откликнуться и помочь, привести в квартиру, предложить свою ванную и кратковременный приют.

Обратил внимание на точёную фигурку и дорогое бельё, когда избавлялась от грязной тряпки прямо на пороге, следуя приказу. Застав за примеркой моей рубашки, почти пришёл в ярость. Табу на мои вещи и нерушимый порядок вокруг.

Взгляд приковала тёмная вьющаяся копна волос, спускающаяся до самой задницы и сиюсекундное подчинение приказу, когда Арина беззастенчиво расстегнула и почти сняла рубашку. Непрошенные воспоминания возвращают к ней, и снова вижу перед собой сочные и такие манящие бёдра, в которые с наслаждением впивался зубами. А ещё эти чёртовы розовые соски, нагло торчащие вверх и призывающие к наслаждению и пороку. Вся кровь переместилась к паху, туда же свалили и все рациональные мысли, подбивая к разврату с молодым и знойным телом. Мысли дёрнулись в противоположном направлении, и с той самой минуты я задался целью ‒ испробовать молочное тело, которое просто изнывало и звало меня.

Недолюбленная. Недоласканная. Недопонятая.

Точно Котёнок, который ластится, трётся о ноги, мурчит, привлекая внимание и выпрашивая нежность. В тот момент Арина мне показалась именно такой. Карие глаза с зелёной дымкой; острый носик; красиво очерченные губы, припухшие после поцелуев; тело, так жадно откликающееся на меня. Отзывчивая и неудовлетворённая. Доверчивая девочка, которая сдалась под моим напором, а, точнее, и не пыталась сопротивляться.

Оттолкнула бы ‒ силой не взял. Такую, как Арина, силой можно с лёгкостью сломать и уничтожить. Мне же хотелось иного ‒ полного подчинения и ответного желания в её чуть зеленоватых глазах. И я его получил ‒ сполна.

Девчонка оказалась вкусной; мягкой, словно расплавленная карамель, которую хочется поглотить, обожравшись до беспамятства. Неискушённая и наивная, сама потянулась навстречу, позволив взять её так, как привык. И я брал, будто это моё по праву, получая в ответ поплывший взгляд и нежный шёпот. Сорвался, забыв о безопасности и осторожности, не принимая в расчёт, что знакомы пару часов, и Арина может оказаться кем угодно. Со мной такое было впервые. Всё полетело к херам и осталась только она, распластанная на постели и притягивающая мои губы для поцелуя.

Утром надеялся на продолжение ночных развлечений, но с удивлением обнаружил пустую квартиру, записку и кольцо, оставленное в расплату. Осмотрел помещение, думал, что Арина стащила что-нибудь, пока я спокойно спал. Взяла лишь наличку, и, если бы не уточнила это в записке, я вряд ли бы заметил, что мой кошелёк стал тоньше. Самое неприятное, что ушла в моей рубашке ‒ самой дорогой. Личный фетиш на кристально-белые рубашки не отпускает меня уже лет десять, а идеальный порядок необходим, как воздух.

Неоднократно думал: а что бы было, если бы осталась? Ничего, однозначно. Отвёз бы домой, вручив отцу и провинившемуся жениху, и свалил бы в туман, через пару дней забыв, как её звали. Вот только не забывается. Не до конца. И записка эта грёбаная. И её кольцо в ящике прикроватной тумбочки. Прочертила острым коготком тонкий след, повторно возвращающий мыслями к кареглазой неожиданности, так внезапно ворвавшейся в мою жизнь.

Тушу окурок в пепельнице, тут же подкуривая вторую сигарету. Белёсый дым струится прямыми стрелками, проникая в лёгкие и обжигая изнутри.

Что она сейчас делает? Куда идёт? На кого смотрит?

Возможно, вернувшись домой, Арина простила своего мудака-женишка и благополучно выскочила замуж, вычеркнув из памяти внезапное приключение, которое свело нас в одной квартире. Или, того хуже, сейчас с большим животом в ожидании пополнения. За полгода многое можно успеть, если постараться.

К чёрту её. И мысли о ней тоже к чёрту.

Не сразу обращаю внимание на телефон, который жужжит и двигается по столу. Кому приспичило в одиннадцать вечера?

‒ Да? ‒ Делаю последнюю затяжку и кидаю в пепельницу окурок.

‒ Глеб Романович, это Илья Осетин. Извиняюсь, что поздно, но дело такое…

‒ Говори. ‒ Обрываю. Не терплю лишних слов. ‒ По делу.