Любовный поединок - Джиллиан Стоун

Леди Леннокс вернулась к столу.

— Может быть, отведаете гренков, Финн? Вам нужно подкрепиться.

Он, не присаживаясь, плеснул себе чаю в чашку и залпом выпил его. От одной мысли о мисс Кейт Уиллоуби у него еще сильнее начинало стучать в голове. Каждый раз, когда он встречался с этой женщиной, его колотило то от наслаждения, то от боли.Неужели она действительно перехитрила его? Финну было трудно в это поверить. Слишком уж коварно и продуманно вела себя эта балерина. И действительно, у Кейт было прекрасное прикрытие. Кем бы она ни являлась — иностранной шпионкой или пособницей анархистов, — Кейт могла свободно, не вызывая ни у кого подозрений, передвигаться по всему миру вместе с труппой. Этой воровке, этой воинственной амазонке удалось одурачить его!

Яркие лучи утреннего солнца освещали переулки между высокими домами Белгрейв-сквер. Выйдя на улицу, Финн зажмурился, снова почувствовав ноющую боль. Обшарив карманы сюртука, он нашел в одном из карманов очки с синими стеклами. Такие очки раздавали солдатам, служившим в Египте и Индии, для защиты глаз от палящего солнца.

Надев их, Финн вздохнул с облегчением. Ему стало намного лучше.

Взглянув на фасад одного из высоких домов, Финн вдруг подумал о том, что Кейт, оказывается, умеет взбираться по стенам и проникать в дом через окна. Он вспомнил ее отважный прыжок во время выступления в театре. Ему было ясно, что она решила играть по своим правилам, чтобы вернуть драгоценности из наследства дядюшки. Хотя, возможно, опись была сфабрикована анархистами.

Проскакав на своей гнедой лошади несколько кварталов, Финн убедился в том, что боль не отпускает его. Повернув за угол, он направился к Итон-сквер. Если Кейт Уиллоуби возомнила, будто ей сойдут с рук дерзкие выходки, то она сильно заблуждается.

— Аппер-Белгрейв-стрит, девять, если я не ошибаюсь, Сержант Макгрегор, — сказал Финн своему скакуну.

Конь зафыркал, опустив голову. Он был умен и отважен, к тому же обладал выносливостью и недюжинной силой. Эту породу специально вывели для кавалерии. Финн привязал скакуна к столбу коновязи и направился к крыльцу дома номер девять по Аппер-Белгрейв-стрит.

Ему открыла молодая служанка, державшая в руках ведро мыльной воды.

— Финеас Ганн, — представился Финн и протянул девушке визитную карточку. — Могу я видеть мисс Уиллоуби?

Служанка вытерла руки о фартук и взяла карточку.

— Довольно рано для визита, сэр. Госпожа просила, чтобы вы зашли попозже, через пару часов.

Финн сдвинул очки на кончик носа и взглянул поверх них на служанку.

— Просила? — удивленно промолвил он и вошел в прихожую. — Я настаиваю, чтобы вы сию же минуту провели меня к ней, иначе я сам отправлюсь на ее поиски.

Служанка заколебалась, и Финн в подтверждение серьезности своих намерений стал заглядывать во все комнаты подряд. В конце концов служанка остановила его.

— Позвольте, сэр, я провожу вас к госпоже. Думаю, она сейчас находится в кабинете барона.

И она повела Финна по коридору. У одной из дверей служанка остановилась, постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.

— Простите, мисс, но я не смогла остановить его… — начала она.

Однако Финн тут же следом за ней ворвался в комнату. Она была обставлена довольно старомодной потертой мебелью, которая тем не менее делала ее уютной. Вообще этот дом казался Финну милым и очаровательным после холодной роскоши особняка Ленноксов.

— Это я угрозами заставил вашу служанку проводить меня к вам. Не корите ее за это.

Кейт сидела за огромным письменным столом, на котором стоял серебряный поднос с завтраком.

— Входите, Финеас, — сказала она, делая, как всегда, ударение на последнем слоге.

Финн сунул служанке пару монет.

— Найдите конюха и велите ему позаботиться о моей лошади, — распорядился он, обращаясь к служанке, и когда та ушла, решительным шагом направился прямо к Кейт.

Кейт вскочила из-за стола и обогнула его, стараясь, чтобы он находился между ней и незваным гостем.

— После обыска ящиков этого письменного стола, думаю, у меня появятся все основания арестовать вас за серию краж, — заявил Финн, преследуя Кейт.

— Но мы же заключили соглашение, по которому вы получите двадцать процентов от стоимости принадлежащих мне драгоценностей.

Финн прищурился.

— Не двадцать, а двадцать пять. И я предлагал не красть драгоценности, а только установить их местонахождение, подать иск в суд и дождаться судебного решения.

— У меня нет времени на всю эту чепуху. Мне надо уплатить налоги на поместье и два дома… Моих гонораров на это не хватит.

Они медленно кружили вокруг стола, не сводя друг с друга настороженных взглядов.

— Значит, вы считаете, что кражи решат все ваши проблемы, — произнес Финн и неожиданно перепрыгнул через стол, сметая на своем пути бумаги и едва не зацепив поднос с завтраком.

Кейт рванулась было к двери, но он поймал ее и, упав в кресло, посадил себе на колени.

— Вот так-то лучше, Кейт. Вчера вы все ловко провернули, но вынужден вам заявить, что с этого момента вы арестованы.

— И в чем меня обвиняют?

Финн крепко обнял ее.

— В ограблении, хранении и сбыте украденных вещей и еще в массе других преступлений. Не беспокойтесь, я что-нибудь придумаю.

Кейт попыталась вырваться из его рук, но ей это не удалось. Она взглянула на его лоб.

— Какая ужасная шишка! Как вы себя чувствуете?

— У меня раскалывается голова от боли, а так все в порядке.

Она вздохнула.

— Я не верю, что вы всерьез собираетесь арестовать меня.

Финн взглянул на нее поверх синих очков.

— То, что ваш недавно почивший родственник, страдавший старческим слабоумием, состряпал список дорогих побрякушек, не дает вам права вторгаться в дома лондонской знати и красть их драгоценности.

Кейт прижалась губами к вздувшейся шишке на его лбу.

— Но драгоценности нужно вернуть их законному владельцу.

Финн нахмурился.

— Вернуть, по-вашему, значит, украсть?

Кейт терпеливо улыбнулась.

— Вернуть — значит, вернуть. — Она убрала прядку волос с его лба и легонько прикоснулась кончиками пальцев к воспаленной коже. — Список вовсе не состряпанный, как вы выражаетесь, он подлинный. Дядя не мог придумать того, чего не было.

— Хорошо, докажите это.

Кейт подняла на него сапфировые глаза, в которых читалось желание. Финн ясно видел это. У него учащенно забилось сердце. Монти Туомбли, доктор-френолог, назвал бы его состояние приступом аритмии.

Его влекло к ее пухлым чувственным губам как магнитом. Финн не мог противостоять искушению и потянулся к Кейт, чтобы поцеловать ее. Воспользовавшись минутной потерей бдительности, Кейт вырвалась из его объятий, вскочила и отбежала к столу. Видя, что Финн не преследует ее, она уселась на свой стул и подцепила ложечкой черничное варенье.