Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917—1940 - Михаил Мельтюхов

Декларация о присоединении Бессарабии к Румынии вызвала протест многих членов «Сфатул Цэрий». Крестьянская фракция, в массе своей состоявшая из молдаван, отказалась голосовать за эту декларацию. Она заявила, что крестьяне не желают отделения от России, что «Сфатул Цэрий» не обладает полномочиями для решения этого вопроса и что на данном заседании может обсуждаться только вопрос о союзных отношениях с Румынией. Вопрос о присоединении могло бы решить Учредительное собрание или всенародный референдум[129]. Депутаты, представлявшие другие национальности, также выступали против присоединения Бессарабии к Румынии. Депутат, выступавший от имени болгар, заявил, что бессарабские болгары и гагаузы также считают, что «Сфатул Цэрий» не правомочен решать этот вопрос и что депутаты от болгар и гагаузов не будут голосовать за присоединение.

Но руководство «Сфатул Цэрий» и сторонники объединения с Румынией отвечали на эти заявления, что они напрасны, так как Румыния все равно превратит Бессарабию в свою провинцию, и, стараясь запугать крестьянскую фракцию, говорили, что если бессарабское крестьянство откажется поддержать притязания румын на Бессарабию, то они пойдут на открытый союз с бессарабскими помещиками и в таком случае положение бессарабских крестьян ухудшится. Обман и угроза вооруженной расправой в случае протеста и одновременно демагогические обещания аграрной реформы в случае поддержки притязаний оккупантов вынудили большинство членов «Сфатул Цэрий», бывших против присоединения, воздержаться от голосования. Как признал позднее известный румынизатор Бессарабии О. Гибу, «помимо незначительного числа депутатов, никто и не помышлял об отделении своей провинции от России и присоединении ее к Румынии»[130].

Средством воздействия на депутатов было также объявление устного поименного голосования, несмотря на требования депутатов о тайном голосовании. В зале заседания находились офицеры румынской армии, здание «Сфатул Цэрий» было оцеплено войсками. Но даже и в таких условиях за присоединение проголосовало 86 депутатов (53 %), 3 проголосовали «против», 38 воздержались, а 35 ушли из зала и не голосовали[131]. В итоге 9 апреля 1918 г. была принята декларация «Сфатул Цэрий», согласно которой «Молдавская демократическая республика (Бессарабия) в ее границах между Прутом, Днестром, Дунаем, Черным морем и старыми границами с Австрией, силой оторванная Россией от старой Молдавии сто с лишним лет тому назад, ныне в силу исторических прав, в. силу братства по крови и национальности и на основании принципа самоопределения народов отныне и навсегда соединяется со своей матерью-родиной Румынией» при сохранении автономии[132].

Выступая 10 апреля на заседании крестьянской фракции, депутат Кокырлэ заявил: «Мы, господа, предатели крестьянских интересов, не оправдали тех светлых надежд, которые возложило на нас крестьянство! Что мы скажем своим отцам и братьям? Как мы в глаза им посмотрим?! Ведь о земле и воле не может быть и речи!! Все святые завоевания великой Русской Революции похоронили, если не навсегда, то на продолжительное время. Относительно себя скажу, что сильно раскаиваюсь за свой поступок!» Затем выступил депутат Савчук: «Я, господа, еще ни разу не выступал в нашей фракции, а теперь не могу умолчать: когда я узнал, что парламент вотировал соединение с Румынией, то перед моими глазами предстали все те люди, которые отдавали свои лучшие годы на служение Революции; мне представились их трупы, сгнившие в Сибири. Мне слышен их укор, что мы так легко отдали все те великие завоевания, за которые они жертвовали жизнью»[133].

10 апреля в письме Инкульцу румынский король Фердинанд писал: «Исполнился чудесный сон. Благодарю от души Господа Бога за то, что в столь трудные дни довелось пережить радость возвращения бессарабцев к родине-матери. Искренне благодарен Вам и “Сфатул Цэрий”, чьи патриотические усилия способствовали этому успеху». 22 апреля королевским декретом подтверждалось решение об объединении Бессарабии с Румынией, а «отличившиеся» Инкулец и Чугуряну получили должности министров без портфелей в румынском правительстве[134].

Узнав о состоявшемся решении «Сфатул Цэрий», советское руководство 12 апреля заявило, что «попытка румынской олигархии аннексировать Бессарабию является… не только наглым попранием торжественного договорного обязательства, но и насилием над волей всего населения Бессарабии»[135]. 18 апреля в ноте румынскому правительству Москва указала, что заявление Маргиломана о присоединении Бессарабии к Румынии «является не только вызовом Российской Федеративной Советской Республике, но и вопиющим нарушением заключенного Вашим предшественником соглашения с Россией об очищении в течение 2-х месяцев Бессарабии». Это решение лишено «какой бы то ни было международной правовой силы. Насильственное присоединение к Румынии не уничтожает единства и солидарности трудовых масс Бессарабии и России»[136].

Но и УНР также претендовала на Бессарабию. Еще 18 июля 1917 г. Киев заявлял, что «Украина простирается от Карпат до Кавказа и что Бессарабия является ее составной частью»[137]. 20 апреля 1918 г. правительство УНР заявило протест против присоединения Бессарабии к Румынии, а 11 мая разорвало с ней дипломатические отношения и ввело экономические санкции на Днестре, снятые лишь после обращения Румынии к Германии. Летом 1919 г. правительство Румынии, несмотря на предложения Антанты оказать поддержку деникинской армии, предпочитало оказывать помощь УНР, поскольку было заинтересовано в том, чтобы между Бессарабией и Россией существовало буферное государство, которое препятствовало бы воссоединению края с Россией при любом режиме в последней. В обмен на обещанную поддержку Бухареста в вопросе поставок оружия и боеприпасов петлюровское правительство УНР 26 июля 1919 г. признало Бессарабию частью Румынии[138].