Чарли-Чарли-Браво - Олег Рыков

Слышали, намедни инкассатор перестрелял сослуживцев и скрылся с деньгами. Теперь ег, о ищут.

А Валеру не искали — его ждали. Кто ж в наше время мог подумать, что он с этими бонусами рванет в Гонконг? Единственный вариант того времени — Одесса. Но надежный! И дальше — на Брайтон Бич.

Валеру ждали сутки, а он не появился. Появился старшина с пистолетом и рассказал то, что рассказывать было не надо. И так все догадывались.

Проходя мимо рыбного порта, «банкиры» увидели ошвартованное судно — плавбазу «Советская Россия», только что вернувшуюся из ох… длительного плавания. Просто ох! Население этого плавгорода было на 90 % Евами. Остальные 10 % были Адамами, сдавшимися Змею. Много Ев и Евушек стояли на юте этого мастодонта и наядами пели проходящим финансистам: «Скорее лев откажется от мяса, чем девушка от ласки моряка».

Валера вздрогнул, старшина вошел в резонанс. Валера побежал вверх по трапу, охраняющий кинулся за ним. За Валерой? За опечатанным портфелем? За резонансом, забыв о резонерстве! Такой вот соглашатель… Соглаед. Лучше так.

Что ж там у них, на судне, мусульманский рай был? Да, рай! Но без девственниц.

Оба были сразу схвачены и утащены. Через сутки старшина, как малоопытный, сумел вырваться и доползти до своих, но без портфеля. С пистолетом… с кривым стволом.

За Валерой тут же снарядили экспедицию из старпома. Экспедиция работала двое суток и Валеру нашла, а «бонус» не получила. Портфелек оказался утерянным в череде десятков кают, которые поменял мичман. Он еще и пил, гад. Поэтому ничего не помнил. Лежал в каюте, стонал и готовился к суду Линча. Прокуратура казалась ему детским садом.

Но красота спасает мир. Она и Валеру спасла… от прокуратуры.

Три грации стояли на причале и просили вахтенного вызвать командира нашего корабля. Чертили так скромно ножками сорок третьего размера по асфальту, выводя дугу вокруг кожаного портфеля.

— Гражданин капитан, мы вам денежки принесли. Там все! И еще тыщу сверху девчонки собрали. Вы нам только Валерчика еще на пару суток отдайте…

Отдали… на десять суток… на гауптвахту. Там и вылечили.

Карт-бланш для политиков, юристов и моряков — понятие разное. Даже для моряков это разное понятие. Для штурманов «бланковка», чистый лист морской карты, — конец всех ограничений — чистая вода, дающая немного свободного времени: можно незаметно вздремнуть, уткнувшись головой в автопрокладчик, можно сыграть милую шутку с молодым вахтенным офицером, но тут нужна серьезность во взгляде! Самая серьезная из серьезнейших серьезностей серьезности! Не улыбаясь, поменять карту вахтенному офицеру с бланковой на почти бланковую. Пусть там в центре листа будет маленький такой остров. Еще, сильно нажимая на правый палец своей ноги, серьезно поговорить с лейтенантом о бдительности несения вахты, не предупреждая его о виртуальности надвигающейся земли. Отпустить правый палец, расслабиться и, выждав, насладиться паникой молодого, орущего о неотвратимой посадке корабля на мель. Значит, карт-бланш для штурманов — рекреационное антистрессовое средство.

Для всех остальных «бланковка» — расходный материал:

для замполитов — средство наглядной агитации,

для прочих (офицеров и мичманов) — оберточная бумага, в которую заворачивается кета, кижуч или чавыча перед отправкой на… опа, не поймаете… в Украину или на родину,

для старых садистов (командиров боевых частей) карт-бланш — самогонный аппарат. Вы мне не верите? Не верите…

Устройство этого аппарата — знакомая до боли кастрюля со змеевиком. В нем применен принцип холодного самогоноварения. И брагу не надо разводить, так как разводят лейтенанта.

Я был лейтенантом. Из меня тоже гнали спирт. Самому понравилось.

Меня вызвал мой начальник, старый боевой конь… из сказки Ершова, и предложил ускоренно «свальсировать в темпе румбы» в Гидрографию флота для получения карт на поход. В основном — бланковых.

Взявшего низкий старт меня схватил за шиворот и спросил участливо:

— Ты туда без шила[43]пойдешь, глупый?

— А что, Сан Владимыч, так не дадут?

— Не дадут. Там женщины работают, у которых мужья флотские. А они все пьющие! Вот, возьми бутылку, но обратно без нее… хм… карт не возвращайся!

Я надел соответствующие весне шинель и шапку, засунул в рукав бутылку и, делая высокие выПАды ногами, попылил в горку, держа пеленг чуть правее ресторана «Океан» на Ленинской улице. Пеленг лежал точно на здание Владивостокского цирка, веселящего толпу через улицу от Управления гидрографической службы Тихоокеанского флота.

Открыв резные дореволюционные двери, помнящие растрелли… расстрелянных офицеров штаба царского флота, был очарован испоганенной красотой когда-то чудного фойе с обязательной широкой мраморной лестницей. Она была не прямолинейно марксистской, а витой, напоминающей кудрявую бороду адмирала Макарова.

Оглядываясь, поднялся на второй этаж, где, постучавшись в «тюремное» окошко выдачи готовых карт, услышал:

— Ваши карты еще не отредактированы. Лейтенантик, приходите с бутылкой завтра. Если не женаты, приходите с шампанским.

Вставив бутылку в правый рукав, я весело запрыгал по лестнице. Обратный путь лежал под горку!

Вот и фойе, и за резной дверью путь на свободу, который оказался перегорожен шикарным, каким-то несоветским контр-адмиралом! Он выглядел как контра: хлыщеват, узколиц, длиннопалец, хрустящеманжетен, «третий шар в центральную лузу», «Вестовой, пару вдов в каюту! Клико, пейзанин!». И самое страшное — перченые ироничные глаза Колчака! Начальник Гидрографии флота! Житие мое!

Правая рука пошла вверх, но честь отдать не успела, так как потянулась за бутылкой, летящей под ноги Колчака и угрожающей разбиться вдребезги о половую плитку. Описав дугу, она мягко упала под одной ей известным углом самосохранения и покатилась под ноги адмирала.

Остановив ее блестящим полуботинком, Колчак очень естественно улыбнулся и спросил:

— Пьешь? Или за картами приходил?

— Пью… за картами, тащ контрамирал.

Моя детская паника умилила старого волка.

Хмыкнув, он ступил на «бороду Макарова», открывая мне фарватер.

Я опять вставил бутылку, но уже в левый рукав, и через пятнадцать минут пытался отдышаться в своей каюте. Бутылка зло сопела в рундуке. Сопение выдало…

В дверь постучались. На пороге стоял улыбающийся механик:

— Шило есть?

— Нет, дядя Миша.

— Не ***** («обманывать» — разговорный русский). Доставай!

— Меня начальник через клюз протащит! Смилуйтесь!

От неравноправного диалога нас отвлек повторный стук в дверь. Механик юркнул на шконку и задернул штору. На пороге стоял помощник Гога. Неравноправный диалог на разговорном русском повторился.