Кренер - Дмитрий Берг

— Вставай, тебя лекарь ждет. — сказал он толстяку в ухо и помог ему подняться.

Взгляд у толстяка был не до конца осмысленным, но идти он мог.

— Харис, зажми живот рукой — сказал Кийоша. — Курт придержи его слева, а ты Юп иди сзади, на случай если он будет падать, поймаешь. Все, пошли к лекарю.

Кийоша взял толстяка за пояс и повел его, словно ослика на поводке. Тот шел, заметно пошатываясь, но не падал. Хорошо, что лекарская была совсем рядом, в соседнем здании. На ступеньках при входе Харис зацепился и чуть не грохнулся, но Юп с Харисом вовремя придержали и вернули егов вертикальное положение.

Зайдя в пустую приёмную, Кийоша прислонил Хариса к стене, после чего закричал.

— Гоя, к тебе клиент!

На крик никто не ответил

— Гоя, прими раненого, он кровью истечет! — закричал коротышка, после чего добавил тише — Опять небось напился, старый забулдыга.

— А вот не надо на меня напраслину наводить — в комнату вошел высокий субъект в длинном фартуке, — ни такой уж я и старый. А если и выпил немного, так это все из-за вас, недостойные вы рожи. Как можно не пить, когда воины его величества кронпринца только тем и занимаются, что причиняют друг другу членовредительства. Где ваш воинский дух и чувство рыцарского братства?! И-и-к?

Самое интересное, что пока лекарь не икнул, осанка его была безупречной, а речь ровной и четкой. Даже в чем-то возвышенной. Но когда в конце монолога он таки икнул, то ноги его подвели и для сохранения равновесия он схватился за стену.

Одежда лекаря была в образцовом порядке. Башмаки начищены до блеска, рубаха из добротного сукна наглажена. Портили картину несколько пятнышек крови на фартуке и крошки сыра, застрявшие в левом усе.

— Кто там у вас? О, да неужели это тот самый Харис. Обычно из-за него у меня появляются пациенты, а тут он собственной персоной. Это знаете ли символично! Так, ведите его ко мне в кабинет. Мариса! Мариса, зайдите ко мне!

Кабинет лекаря был напротив приёмного покоя, и раненый толстяк благополучно доковылял туда и остановился у большого стола. Стол был одновременно и операционным и обеденным. Сейчас на нем стояла бутылка недопитого золотистого вина и бокал. Лекарь аккуратно, почти нежно переставил спиртное на подоконник.

В кабинет зашла высокая женщина средних лет.

— Звали, метр Гоя?

— Конечно звал, Мариса! Помогите снять с этого амбала рубашку и уложить его на стол.

Совместными усилиями Харис оказался лежащим на спине. Окровавленную рубаху лекарь свернул и положил пациенту под голову.

— Так, Мариса, принесите таз с водой и одну куку.

Кука выглядит как крупная серебристо серая муха с черными полосками на брюшке. Она, как и огневка была из тварей, которых привозили огнелюбы. Этот паразит, длинной почти в два дюйма откладывает яйца под кожу животным. Но в отличие от клещей или оводов, кука вначале впрыскивает немного особого секрета, который вызывает потерю чувствительности. Потом кука неспешно откладывает 20–30 яиц и переползает на следующий участок кожи или улетает искать новую жертву.

Через шестнадцать дней в личинках созреют новые куки. Зрелая личинка впрыскивает другой секрет, который разрушает оболочку кокона и одновременно вызывает жжение и чесотку у животного носителя.

Куки могли бы нанести значительный вред фермерам, если бы размножились, но эти создания очень теплолюбивы. Несколько минут на холоде и они коченеют и не могут двигаться. Через пару часов замерзшая кука погибает.

Зато кук очень ценят лекари как средство для обезболивания. Если взрослую женскую особь посадить на кожу человека, то она через пару секунд впрыснет свой секрет. После этого ее нужно быстро забрать, пока она не начала откладывать яйца.

Анестезия будет действовать около пяти минут. Потом чувствительность вернется, но не до конца. Полностью онемение пройдет только через несколько часов. В первые же минуты укушенное место можно пилить раскаленным напильником, а пациент ничего не ощутит.

Мариса вышла, лекарь достал несколько ножей, моток шелковых ниток и иглу. Следующие две минуты он с серьезным видом пытался попасть ниткой в ушко иглы.

Вернувшаяся Мариса молча забрала у него иголку и с первого раза вставила нить.

— Мариса, не смотря на твое невежество, ты бесценный помощник, посланный мне Благочестивой! — заявил лекарь. Интендант опять подсунул мне иглы с мизерным ушком и толстенные нитки. Даже моя природная ловкость и отточенная практикой хирурга точность движений не позволяют вставить этот канат в это мизерное ушко! И-и-к!

Лекарь взял у помощницы берестяную коробочку, снял крышку и, почти не глядя взял куку за крылья. В таком положении она не может укусить его пальцы. Если бы он взял ее за одно крыло, то бабочка бы извернулась и воткнула свое жало-шприц в подушечку пальца. После такой инъекции чувствительность пропала бы до запястья и оперировать Гоя смог бы только завтра. Но похоже, лекарь действительно имел большой опыт и опьянение не сильно мешало ему в работе.

Лекарь последовательно посадил куку на живот в нескольких местах рядом с рваными ранами, нанесенными Юпом. Затем убрал тварь в коробок и взялся за нож.

Раны от черепка были рваными и неровными. Гоя, насвистывая какой-то залихватский марш, обрезал рыхлые изодранные части кожи, сцепил края раны в трех местах металлическими скобами и, отложив нож, взялся за иглу. Вместо марша начал напевать какую-то кабацкую песенку

Шила юбку швея!

Та та та! Та та та!

Да так хорошо,

Та-а-та!

Что юбка всегда

Та та та! Та та та!

Снималась легко!

Та-а-та!

В такт своему пению лекарь затягивал стежки на ране. Через пару минут все раны обширном на животе дебошира Хариса были аккуратно защиты. Немного отклонившись, Гоя взглянул на свою работ. Склонив голову в бок, лекарь неожиданно улыбнулся, затем взял небольшой нож и надрезал кожу еще в одном месте. После чего торопливо затянул еще несколько стежков и с нескрываемым удовольствием посмотрел на то что получилось.

— Вот! Теперь то, что надо! Мариса перевяжите пузо