Революшен - Андрей Бехтерев

За окном было темно. За окном был ветер. Верхушки деревьев то исчезали в темноте, то снова были рядом. Алеша не о чем ни думал. Просто смотрел.

– Можно начинать, – сказала Лиля. Алеша повернулся. Девочка уже разделась и стояла перед ним, готовая к съемкам. Алеша подошел к фотокамере, покрутил штатив, посмотрел в объектив. Девочка смотрела на него вопросительно, ждала приказаний. Алеша не знал, что делать. Он никак не мог настроиться. Ему было грустно, хотелось плакать. Он знал почему. Ему не давала покоя пантера. Ему хотелось снова увидеть ее. Последние две ночи он не летал. Хотел, но не получалось. Алеша чуть не выпал из окна. Прошлой ночью он долго ходил ночью по улицам и разглядывал ночное небо, пытаясь обнаружить какие-то следы ее присутствия. В небе ничего не было кроме звезд. Алеша смотрел на Лилю сквозь глазок камеры и не знал, что делать дальше. Наконец, он в бессилии закрыл глаза и сел на пол. На него навалилась тоска. Тоска была не черная, а серая, неопределенная, словно книга с вырванными страницами.

– Я тебе уже не нравлюсь? – тихо спросила Лиля. Она подошла к Алеше и коснулась рукой его волос. Алеша открыл глаза. Лиля была совсем рядом. Алеша видел мурашки на ее коже.

– Просто все странно, – сказал Алеша, – все странно. Стены, потолки, дома, города, ты, я – все странно. Может это и хорошо, но иногда так тяжело таскать эту странность с собой, Она тяжелая. Впрочем, все это фигня. Мне просто плохо. Плохо и все.

Лиля продолжала гладить Алеша волосы. Алеша опять закрыл глаза. Лиля села рядом с ним

– Ложись ко мне на колени, – тихо сказала девочка. Алеша посмотрел на нее. Девочка утвердительно кивнула. Алеша лег на спину и положил голову на ее колени. Лиля опять стала гладить его волосы.

– Тебе не холодно? – спросил Алеша.

– Нет, – ответила Лиля. Алеша смотрел на нее снизу вверх, чувствовал затылком ее тепло, думал о том, что он, может быть, в последний раз видит эту девочку, что им больше нет смысла встречаться. Алеша знал, что девочка абсолютно недоступна, что она далеко-далеко, за 7 замками, потому что совсем ребенок. Это знание успокаивало, и он чувствовал себя на коленях Лили в полной безопасности. Он опять закрыл глаза.

– Если что-нибудь разобьется, я соберу осколки. Ты только не бойся, – прошептала Лиля.

– Я, наверное, схожу с ума, – то ли спросил, то ли сказал Алеша.

– Тебе так будет легче, – ответила Лиля.

Алеша с ней согласился. Он почувствовал, что задыхается. Опять поплыли пузырьки. Алеша открыл глаза. Лиля расслоилась. Ее волосы стали касаться потолка, сливаться с ним, ее руки проникали в него, касались сердца, отчего становилось и больно и приятно. Алеша встал на ноги и увидел, как в воздухе качается железный глаз. Он догадался, что это его камера. Он приблизился к ней и посмотрел в объектив. Лиля была в кадре. Она была в постоянном движении, то приближалась, то удалялась, то совсем исчезала, словно танцевала. Алеша стал снимать, кадр за кадром…

Нормальная реальность вернулась к Алеше, когда кончилась пленка. Лиля уже одевалась.

– Я себя сейчас странно вел? – спросил он у девочки, когда она оделась. Девочка молча кивнула.

– И на кого я был похож?

– На дурака, – улыбнулась Лиля.

– И в чем это выражалось?

– Вы стояли на одной ноге и говорили: "не беспокойся, дорогая, я не упаду".

Алеша улыбнулся

– А еще вы попросили меня, лечь на потолок, но у меня не получилось.

Алеша с улыбкой развел руками.

– Что ж. Съемки закончены, – бодро сказал он. – Если хочешь, я могу тебя прямо сейчас отвезти домой. Время только 12.

Девочка отрицательно покачала головой.

– Меня не ждут – сказал она.

Они пошли смотреть кино. Алеша принес поп-корн и "Кока-колу". Потом Лиля уснула. Алеша еще немного посмотрел телевизор, потом, не раздеваясь, лег рядом с девочкой и тоже уснул…

Утром Алеша проводил Лилю, сдал пленку в студию, заказал «контрольки». Ему не терпелось посмотреть, что получилось. Он понятия не имел, что выйдет. Через час «контрольки» были готовы. Алеша сел на лавочку и несколько раз перелистал все 26 фотографий, пытаясь понять, хорошо или плохо, то, что он видит. Фотографии были странные. От Лили почти ничего не осталось. На бумаге были пятна, линии, объемы, чувствовалось чье-то присутствие, но не было видно чье. Лишь изредка можно было догадаться, что это обнаженная девочка. Сначала Алеше не понравилось. Было похоже на брак. Но после третьего просмотра ему стало казаться, что получилось не плохо и что заказчику, учитывая его странный вкус, может понравиться. Они договорились встретиться в 2 часа. Время было 11. Алеша сел на лавочку рядом с кинотеатром и стал пить купленный джин-тоник. Он еще несколько раз пролистал «контрольки», допил коктейль. Потом снова зашел в фотостудию, сдал пленку, заказав себе все фотографии размером 10 на 15. Когда фотографии напечатали, Алеша сел на «маршрутку», приехал домой, бросил сделанные для себя фотографии и побежал на встречу. Он уже опаздывал.

Диван встретил его не очень приветливо. Похоже, у него были какие-то проблемы. Он даже ничего не выпивал по обыкновению.

– Вы опоздали на 3 минуты, – сказал Диван вместо приветствия. Алеша, который был очень добродушно настроен, спрятал улыбку. Он сел за столик и по-деловому протянул Дивану пакет с пленкой и "контрольками". Диван взял пакет, достал "контрольки", быстро их пролистал и утвердительно кивнул головой.

– Сколько я вам должен? – спросил он, вкладывая фотографии назад в конверт.

– Если берете, то 1000, – растерянно сказал Алеша. – Вам понравилось?

– Да, – сказал Диван, – нормально. Пленка здесь?

– Да, – сказал Алеша, – но негативы я хотел бы оставить у себя. Это обычная практика. За негативы требуется отдельная плата.

– Сколько? – спросил без эмоций Диван

– 500 – сказал наугад Алеша, сумму на пределе своей наглости.

Диван достал портмоне, отсчитал 100-долларовые купюры и протянул их Алеше.

– Пересчитайте, – попросил он. Алеша пересчитал. Купюр было 15.

– Все верно? – спросил заказчик. Алеша кивнул.

– Удачи, – сказал Диван, после чего встал, натянул на лицо дежурную улыбку и быстро пошел по ступенькам. Алеша проводил его взглядом. Диван сел в большой черный автомобиль, припаркованный тут же, в "кармане". Автомобиль тронулся и спустя несколько секунд растворился в потоке транспорта.

– Что-нибудь будете?

Алеша поднял голову. Над ним улыбалась девушка-официантка.

– Нет, – сказал Алеша, крутя в руках деньги. Он встал и пошел домой. Он чувствовал себя изнасилованным. Встреча получилась слишком короткой и неожиданной. Алеша не мог не радоваться деньгам и окончанию этой непонятной сверхприбыльной работы, но ему казалось, что он продешевил, что его обманули. Он понял, в чем причина недовольства. Он понял, что больше никогда не увидит этого странного заказчика, даже если очень захочет. Он понял, что не знает ни адреса, ни телефона Лили, что история закончилась, и что он больше не будет летать, больше не увидит пантеру. Он почему-то был уверен, что Диван по-особенному к нему относится. Алеша боялся, что не сможет от него отвязаться. Сейчас он понял, что его просто использовали, а потом за ненужностью даже перестали разговаривать…