Мертвый рай - Руслан Мельников

— Майор Рыжков и капитан Илюшин прибыли по вашему распоряжению, господин комендант, — пролаяли вертолетчики.

И вот тут посол удивил. Кожин поднялся с кресла. Кожин улыбнулся. Кожин откланялся.

— Не буду вам мешать, господин комендант. Пока не буду. Я вас покину на время, с вашего позволения.

Да, это было неожиданно. И непонятно. Раньше за федералом не замечалось подобной корректности. Странный ход. Очень странный. Неужели посла не интересуют показания пилотов? Может быть, Кожин решил не стеснять коменданта своим присутствием и предоставлял ему полную свободу действий по выбиванию информации из вертолетчиков? Но федерал ведь не настолько наивен, он ведь не рассчитывает, что после допроса с ним вот так запросто поделятся правдой? Или Кожин уже знает правду? Чушь! Откуда?!

— Только не выходите на улицу, господин посол. — Мэр исподлобья глянул на Кожина. — Ночью патрули стреляют без предупреждения по любому нарушителю. По любому, Павел Алексеевич, даже по федеральным послам.

О, Черенков многое бы отдал, лишь бы этому типу взбрело в голову подышать сейчас свежим воздухом.

— Не волнуйтесь. Во время комендантского часа я пользуюсь только служебными коридорами. Да и уходить далеко я не собираюсь. Дам кое-какие распоряжения охране. Ну и пообщаюсь с вашей секретаршей. Она у вас очень… гм… милая.

Не может быть! Кто бы мог подумать, что Федеральный Полномочный посол променяет дела государственной важности на смазливое личико и попку, туго обтянутую короткой юбчонкой? М-да… Что ж, надо запомнить. Это можно использовать. А Ирочке определенно пора выписывать внеочередную премию.

* * *

— Садитесь. — Мэр указал на диван.

Подождал, пока пилоты присядут на край мягких подушек. Да, подушки-то мягкие, но вертолетчики по-прежнему скованны и напряженны. Сидят по стойке смирно. Спины — прямые. Лица — неподвижные.

Сам Глава расположился напротив, но не в кресле, а на рабочем столе. Виктор Черенков редко позволял себе столь неформальное поведения в присутствии подчиненных, однако сейчас случай особый. Сейчас необходимо разрядить обстановку.

Вояки хорошо владели собой. Однако мэр не был бы мэром, если бы не понял, не почуял сразу: эти двое пережили сегодня не самые приятные минуты своей жизни. Может быть, даже самые неприятные. И сейчас изо всех сил пытаются забыть о пережитом. Чего позволять им никак нельзя.

Если не удастся взломать панцирь заскорузлого страха, сковывающий два ходячих пучка нервов в летной форме, Черенков не получит ничего, кроме официального доклада об инциденте. А этого мало. Слишком близко от Периметра случилось… Что? Мэр не знал. Пилоты знали, но явно не горели желанием делиться своим знанием.

И потом… Неприятный разговор с послом, угроза перехода на военное положение. Нет, сейчас нужны не скупые строки сводок, с которыми мэр уже ознакомился. Нужна правда. То, что произошло на самом деле. Что видели эти двое. И что так потрясло закаленных бесчисленными тестами, проверками и боевыми дежурствами воздушных асов. Вот ради чего Виктор Черенков с благожелательнейшей улыбкой терпел жесткий край стола, впечатавшийся в задницу.

— Я слушаю вас, майор. Что случилось?

Рыжков заговорил после секундной паузы. Спокойным, уверенным голосом. Уверенным, если бы не эта едва заметная заминка.

— Гарнизон восьмого блок-поста погиб.

— Как именно?

— Не могу знать. Мы прилетели позже.

— Дальше?

— Между «восьмеркой» и Северной границей Периметра мы обнаружили противника.

— И?

— Противник уничтожен.

Пока негусто. Всего лишь озвученная сводка.

— У вас есть что добавить, капитан?

— Никак нет. — Опять эта задержка с ответом. Не похоже на хваленную реакцию милвзводовских пилотов.

— Какова была численность уничтоженной вами группы, майор?

О, теперь пауза затянулась уже на две секунды!

— Один…

— Один что?

— Один человек.

На то, чтобы осмыслить услышанное, мэру потребовалось больше двух секунд.

— Майор, вы плохой стрелок? — наконец осторожно спросил он.

— Имею высший балл по наземной и воздушной стрельбе из всех видов оружия.

В ответе офицера — ни капли гордости или бахвальства. Только констатация факта.

— Вы, капитан?

— Высший балл по наземной и воздушной стрельбе из всех видов оружия, — эхом отозвался Илюшин.

— И чтобы поразить одиночную мишень вам потребовалось палить очередями из пулемета Тверского?

— Так точно.

— А потом открыть огонь из бортового автоматического гранатомета…

— Так точно.

— …который используется для уничтожения укрытий и групповых целей?

— Так точно.

Взгляд — вдаль, куда-то за бронированное окно. Лица — непробиваемы. Вот почему Виктор Викторович не любил общаться с вымуштрованными милвзводовцами: вояки четко и ясно ответят старшему по званию на любые четко и ясно поставленные вопросы. Но не более того. А как быть, если не знаешь толком, о чем спрашивать?

* * *

На мэра смотрели две парами невидящих глаз. И стеклянная тупая упертость в тех глазах. Да уж, ситуация…

Помогла услужливая память.

Картина из недавнего прошлого. Секретарша — кажется, это была не Ирочка, а ее тоже довольно приятная сменщица — протягивает на подпись стопку бумаг. Виктор Черенков лениво листает документы. А там, среди прочих — запрос начальника муниципального Комитета имущества и оборонительных укреплений. Запрос на досрочное предоставление в пределах Периметра двухкомнатной служебной квартиры майору воздушной разведки Рыжкову в связи с рождением ребенка. Вроде бы сына. Да, точно, речь шла о мальчике — Андрее или Александре. Виктор Викторович подписал прошение привычным «Не возражаю». И еще подумал, что хороших пилотов нужно хорошо одаривать. Хотя бы изредка.

Что ж, майор, пришла пора расплачиваться за уютное семейное гнездышко. Вспомнить бы еще, как вас величать по батюшке. На запросе из Комитета имущества стояли инициалы Рыжкова — В.Е. и в скобках — расшифровка. Владимир… Владимир Евгеньевич, кажется.

— Владимир Евгеньевич, ваш экипаж прекрасно поработал. — Мэр встал из-за стола.

Пилоты тоже подскочили. Разом. Выдрессированные ребята… Вытянулись в струнку. Переглянулись. Ага, проняло? Ни разу, ни при каких обстоятельствах Глава Ростовска не обращался к подчиненным по имени-отчеству. До сих пор такой чести удостаивался разве что федеральный посол. Как равный по званию-должности…

— Все правильно, — кивнул Черенков. — Когда к Периметру приближаются нарушители — хоть сто, десять, хоть один-единственный орг, глупо экономить боеприпасы. Главное — не допустить прецедента. Главное — предотвратить нападение на Периметр, сколь бы минимальной ни казалась угроза. Вы не допустили. Вы предотвратили. Вы справились. Ждите повышения.