Демон-босс - Алайна Салах

Каково же оказывается мое удивление, когда ровно в половине восьмого навигатор приводит меня к тому самому ресторану, в котором мы накануне ужинали со Ждановым. То есть в «V.I.P».

Счастливый отец и не менее счастливая дочь уже ждут меня у входа. Одного у Вадима не отнять — он практически не стареет. Хотя из большого спорта он ушел несколько лет назад, внешне остается все таким же мускулистым и подтянутым.

— Ну какая у нас мама, а, Никуш? — улыбается он мне с крыльца. — Загляденье.

Я сдержанно улыбаюсь в ответ, нарочно оставляя комплимент без внимания. А вообще, чего я на судьбу жалуюсь? Уже второй вечер за чужой счет ем, и ничего готовить не приходится.

— Мам, смотри, папа какой классный ресторан выбрал, — возбужденно тараторит Ника, теребя меня за руку. — Я про него вот только на днях читала. Говорят, вкусно и цены космос.

— Добрый вечер! — звонко звучит из-за стойки ресепшена. — А вы снова к нам?

Распахнув глаза, на меня с обожанием смотрит Мария. Та самая, которая вчера получила сокрушительный выговор от Жданова за неумение «нормально работать».

— Здравствуйте, — отвечаю я, замечая, как ее взгляд мечется между Вадимом и Никой. — Да, снова к вам.

— Мам, ты тут была уже, что ли? — Дочь смотрит на меня с удивлением и восхищением. — Ничего себе. И не рассказала. Это с тем импозантным дяденькой на Гелике, что ли?

— Давайте лучше узнаем, есть ли свободный стол, — предлагаю я, отчаянно желая избежать бесцеремонных Никиных расспросов в присутствии Марии. — Вадим, ты бронировал?

— Нет, а что, нужно было? — отчего-то недовольно буркает бывший муж.

— Стол для друзей Евгения Леонидовича мы обязательно найдем, — успокаивающе щебечет Мария, выпархивая из-за стойки. — Пройдемте за мной, пожалуйста. Тот же дальний у окна вас устроит?

— Мама-то твоя времени даром не теряет, — ворчит Вадим, идя вслед за мной и Никой. — Блатными друзьями-рестораторами обзавелась.

— Никем мама не обзавелась, — отрезаю я. — То, что нам выделили стол — это скорее счастливое стечение обстоятельств, так что пожалуйста не ворчи, а радуйся. Без предварительной брони здесь вообще принято давать вежливый пинок под зад.

25

— Ты волосы покрасила, да? Тебе очень идет.

— Нет, не красила, — сдержанно улыбаюсь я очередному неудавшемуся комплименту Вадима.

— Всегда, что ли, такие красивые были? — не теряется он и смотрит на Нику. — Маме нашей можно в рекламе шампуня сниматься, да?

Ника кивает, пряча улыбку. Ох, Вадим. Даже двадцатилетние неискушенные девочки тебе не верят, чего уж говорить обо мне. Когда мы познакомились, он как-то поискуснее в ухаживаниях был. Хотя, вру. Искуснее он не был, а вот честнее точно. Этим и подкупил меня: честностью и спортивной целеустремленностью. Когда мы с Вадимом познакомились, я с Борей Никифоровым встречалась, и других отношений не планировала, о чем прямо сказала. И что сделал он? Каждое утро мне то ромашки, то тюльпаны под дверь подкладывал до тех пор, пока не согласилась с ним на свидание. Я и пошла только ради того, чтобы раз и навсегда расставить все точки над «i», но сама того не заметив, очаровалась. Вадим в свои двадцать совсем другим был: прямолинейным максималистом с большими амбициями. Сказал, что в жизни у него есть две мечты: стать признанным спортсменом и иметь крепкую семью. И про детей сказал: что обязательно хочет дочку, потому что мальчиков нужно воспитывать, а девочек просто любить. Меня это так тронуло, что спустя две недели я рассталась с Борей, а спустя месяц съехалась с Вадимом. И пусть наш брак в конечном итоге закончился не слишком красиво, Вадику я все равно благодарна. Потому что Нику он действительно любил и баловал, и потому что долгое время действительно был хорошим мужем. Просто не смог достойно справиться с известностью.

— Ты надолго к нам? — спрашиваю я, кивком благодаря официанта за принесенный кофе.

— Как получится, — отвечает Вадим, начиная озорно улыбаться. — Но вообще-то планировал задержаться. Возраст, видно, сказывается. Потянуло к корням.

— Ты огородом в Подмосковье собрался обзавестись, что ли, пап? — иронизирует Ника.

— Ну до этого еще рановато. — Притянув к себе, Вадим целует ее в висок. — А если и куплю? Помогать мне грядки полоть будешь?

— Еще чего! — со смехом фыркает Ника. — Садоводство — это мой страшный сон.

Не удержавшись, я ими любуюсь. На меня дочка совсем не похожа — разве что глазами. Я светлокожая блондинка, а Никуша смуглая брюнетка с веснушками на носу — копия своего отца.

— Так, папуль, извини… — Схватив телефон, Ника выпутывается из его объятий. — Мне поклонники звонят. Надо ответить.

Ласково проворковав в трубку «алло», дочка сбегает из-за стола, и мы с Вадимом остаемся одни.

— Взрослая совсем стала, да? — говорит он, глядя ей вслед. На этот раз без всякого кокетства. — С парнями вовсю общается.

— С парнями наша дочь вовсю общается лет с семнадцати, — с улыбкой замечаю я. — И кстати, делает это довольно умело.

— Но ведь без перебора же? — В глазах Вадима появляется отцовская встревоженность. — В смысле, ночевать она домой приходит?

— Дочь мы прекрасно воспитали, и к тому же она давно совершеннолетняя. Беспокоиться тебе не о чем.

Какое-то время он смотрит перед собой, задумавшись о чем-то. А все-таки хорошо, что мы выбрались на этот «семейный» ужин. Когда Вадим не пытается со мной заигрывать, то ощущается каким-то родным даже.

— Люб.

Я приподнимаю брови в знак того, что готова слушать.

— Да?

— Люб. Я много думал… — Вадим смотрит мне в глаза, выглядя предельно серьезным. — Ты ведь как была моей единственной любовью в жизни — так и осталась. Было время — меня занесло. Придурком был, признаю. Слава, женщины, которые влюбленными глазами на тебя смотрят — вскружило голову. Ты просто знай — времени понять, что я потерял, было навалом. Я в семью вернуться хочу. К тебе, к Нике. Осесть и снова обрести дом. Не хочу никуда уезжать. Хочу остаться со своими девочками.

От неожиданности я даже раскрываю рот. Нет, Вадим на свое возвращение не раз и даже не два намекал, но чтобы вот так серьезно…

— Ты не думай, что я это из отчаяния или чего-то такого говорю, — продолжает он. — С деньгами у меня проблем нет, с вниманием женским тоже. Просто видно подошел тот возраст, когда понимаешь, что по-настоящему имеет значение…

— Сорок с хреном лет до тебя доходило? — раздается над нашими головами пронзительно знакомый голос, от которого в груди екает. — Небыстро.

Ошарашенно посмотрев вверх, я встречаю прямой взгляд Жданова.

— Да-а, Люба. Женщина ты нарасхват. И глазом моргнуть не