Италия на рубеже веков - Цецилия Исааковна Кин

держался сдержанно, осторожно, говорил о необходимости единства между всеми католиками. Но на деле Пий X контролировал и пресекал любые течения, стремившиеся к обновлению католической мысли и деятельности. Возможно, Грозоли был не тем человеком, которого папа хотел бы видеть во главе организованного католического движения, по вначале он относился к нему вполне терпимо. 10 ноября 1903 г., через 3 месяца после интронизации Пия X, в Болонье открылась XIX ассамблея «Опера деи конгресси», которой суждено было стать последним форумом этой организации. Еще до открытия ассамблеи Мурри устроил нечто вроде фракционного собрания христианских демократов, в котором приняли участие около 500 человек из различных районов страны. Сразу образовалось два течения. Первое (его поддерживал Мурри) стояло за проникновение «молодых социологов» в «Опера». Второе выступало за автономию христианских демократов. Собрание протекало бурно, группа Мурри получила большинство и явилась на ассамблею со своими предложениями, на этот раз тактически разумными. Мурри заявил, что не будет касаться острых вопросов, ибо новое руководство «Опера» доказало, что понимает требования, выдвигаемые жизнью, «и намерено вести католические силы по пути постепенного и нормального продвижения вперед». Но противники Мурри поняли тактический характер этой позиции, и несколько католических газет заявило, что Мурри лицемерен и двоедушен. Приверженцы Пагануцци обвиняли новое руководство «Опера» в слепоте, в отказе от славных традиций.

Ассамблея в Болонье свидетельствовала о развитии новых тенденций в католическом движении. Звучали новые ноты при обсуждении социальных вопросов, проблем профсоюзного движения. Миланский священник дон Карло Груньп заявил, что необходимо в противовес социалистам создавать женские католические профсоюзные организации, цель которых — «сотрудничество в деле преобразования общества на его естественных основах, развитие подлинного классового самосознания, установление пролетарской политики»{58}. Реакционеры резко возражали, но Груньи поддержал один из руководителей «Опера», Джакомо Мария Радини Тедески, крупный социолог, пользовавшийся большим авторитетом. Он обвинил в консерватизме тех, кто оправдывает «угнетение низших классов», ибо оно противоречит христианской социальной доктрине.

Светская печать была поражена остротой споров: одна газета писала, что впечатление такое, будто присутствуешь на собрании социалистов. Грозоли, призывая к примирению всех течений внутри «Опера», фактически протягивал руку христианским демократам. Он говорил, что руководство должно лишь координировать деятельность всех организаций, входящих в «Опера». Пагануцци и его группа с этим, конечно, не могли согласиться. Де Роза пишет, что столкновение между двумя течениями внутри «Опера» стало неотвратимым. Но это не было личным столкновением между Пагануцци и Мурри: «Произошло куда более обширное столкновение между теми, кто был склонен считаться с тем, что времена и внутри «Опера» и вне ее изменились, и теми, кто намерен был слепо оставаться на самых жестких и непримиримых позициях»{59}. Группа Пагануцци «в слепой ярости» сама настояла на голосовании доверия графу Грозоли. «Венецианцы» надеялись, что результаты голосования окажутся неблагоприятными для Грозоли и тогда Пий X воочию убедится в непопулярности новой линии. Но результаты голосования были убийственными для группы Пагануцци.

Полемика в прессе не ослабевала. Клерикальные газеты издевались над Грозоли, утверждая, что он — пешка, а победитель — Мурри. Один из католических деятелей в своих воспоминаниях писал, что во время конгресса в Болонье «консервативные католические деятели перепугались и в конце концов стали обивать пороги Ватикана, требуя головы графа Грозоли, виновного в том, что он придал слишком много значения какой-то группе молодых христианских демократов».

Значение конгресса в Болонье заключается в том, что впервые старая католическая аристократия, паписты прежней формации оказались не в состоянии повести за собой участников этой ассамблеи, за которыми стояли массы верующих. Напомним: это ноябрь 1903 г. Страна переживает период интенсивного промышленного развития; рабочий класс Севера вырос не только количественно, по и «качественно» (структурно, идеологически); крестьянские массы нельзя более считать паствой, покорно подчиняющейся пастырям; Социалистическая партия Достигла чрезвычайных успехов; у власти либеральное правительство. Жизнь толкает к новому, жажда нового охватывает и массы католиков.

После окончания конгресса клерикальная газета «Унита каттолика» («Католическое единство») писала о трех главных принципиальных расхождениях, обозначившихся в ходе конгресса. Первое касалось различной оценки «итальянской революции» (Рисорджименто); второе — концепции свободы и методов ее осуществления. И, наконец, третье: «Мы расходимся по фундаментальному вопросу о деятельности католиков. Одни хотят, чтобы она была преимущественно религиозной и социальной, а другие — чтобы она была социальной и политической». Суть расхождений изложена лаконично и точно, вопрос о деятельности католиков был не абстрактно-теоретическим, в нем заключалась суть противоречий между «Опера деи конгресси» и «молодыми социологами». Газета задает вопрос, что делать в сложившихся условиях, и отвечает, что приверженцы традиционной концепции непременно должны объединиться и оказать сопротивление. Надо выступить «не против «Опера деи конгресси», в которой есть место для всех, а против заблуждений, обрушившихся на католический мир. Если существуют демократические фаши, им могут противостоять папистские фаши»{60}.

Мурри подвергся яростным нападкам, его изображали чуть ли не Робеспьером, приписывали ему мысли, которых он никогда не высказывал. Ожесточенно нападали и на Стурцо, который в Болонье выступил, в частности, по социальным вопросам Юга. 40 лет спустя Мурри писал, что никакого единства сил после ассамблеи в Болонье не было и что вообще «мертвые хватали живых». Однако в то время он был убежден в полной победе идей христианской демократии, верил в обновление «Опера» и возлагал огромные надежды на Грозоли.

Вскоре после ассамблеи в Болонье Ппй X, встревоженный успехами идей христианской демократии, отказался от своей «объективной» позиции. 18 декабря он недвусмысленно запретил «молодым социологам» вмешиваться в политику: «Христианская демократия строжайше обязывается подчиняться церковным властям, оказывая епископам и тем, кто их представляет, полное почтение и повиновение»{61}. Мурри, однако, не обратил внимания на папскую директиву. Новое руководство «Опера деи конгресси» также продолжало вести себя довольно независимо. 15 мая 1904 г. Грозоли разослал всем организациям, входящим в «Опера», циркуляр, в котором провозглашалось, что отныне программа «Опера» — это и есть программа христианских демократов.

Через четыре дня в официальном органе Ватикана «Оссерваторе романо» («Римский наблюдатель») появилось сообщение, что газета получила какой-то циркуляр, но не считает нужным опубликовать текст, ибо этот документ не может быть одобрен: он не во всем соответствует много раз ясно выраженным папским инструкциям. Грозоли немедленно подал в отставку, и она была принята. Из солидарности с ним в отставку ушли многие другие, в том числе Радинп Тедески, Филиппо Меда, дон Стурцо. Письма, которыми в то время обменивались между собой видные католические деятели, полны горечи, недоумения, растерянности. Дон Стурцо, правда, был настроен крайне решительно и максималистски, что кажется даже неожиданным, если думать о его такте и сдержанности. Он