Непридуманная сказка - Яна Перепечина

- А для чего вам дети? – инспекторша спросила негромко, даже мягко, но посмотрела на неё строго, и Ангелина смутилась:

- Не для того, чтобы стакан воды в старости подать. Просто… ну, не должно быть так, чтобы были родители без детей, а дети без родителей. Вот мы, мы уже родители, просто у нас ещё нет никого… Но обязательно должны быть. У меня такой муж… Я не знаю никого, кто был бы добрее и лучше. Он будет самым замечательным папой! Он будет так любить наших детей. А я… Я буду любить их всех вместе… - она замолчала, потому что горячий комок, который стоял у неё в горле с того самого дня, когда Вадим произнёс перед отцом Петром слова об усыновлении, этот самый комок стал вдруг ещё горячее. И острые, будто гранитные края его больно царапали горло, заставляя выступать слёзы.

Инспектор посмотрела на неё чуть теплее:

- Я поняла вас, Ангелина Николаевна.

- Спасибо, - Ангелина решительно проглотила зловредный ком и кивнула, - мы соберём все нужные документы. Вы увидите, что нам можно доверять.

- Хорошо, тогда вот вам образец заявления о выдаче запросов в милицию и медицинские учреждения, - женщина вынула из толстой папки два листочка и протянула Ангелине, - без них вам никто ничего не даст, никаких справок. Обратите внимание, что вот здесь и здесь, – она поочерёдно ткнула красивым ухоженным пальцем в листы, - должны быть фамилии, имена и отчества главврача поликлиники, ну, или поликлиник, в которые вы собираетесь обращаться, и начальника ОВД. Так что узнайте, как их зовут, прежде чем печатать заявление.

- Мы узнаем.

- А вот список документов, необходимых усыновителям. Посмотрите, всё ли понятно.

Ангелина дрожащими руками взяла листок и пробежалась глазами. Ничего нового там не было, всё это она уже видела в Интернете (слава создателям сети!)

- Простите, а вот характеристика с места работы… Мы бы не хотели афишировать… Как же её тогда получить? - задала она волнующий её вопрос.

- Ну, придумайте что-нибудь, - пожала плечами женщина, - мало ли, куда она её может быть нужна?

- Действительно, мало ли… - пробормотала озадаченная Ангелина. – Но мы что-нибудь обязательно придумаем. А когда можно будет со всем этим приходить?

- В приёмные дни. Вы собираетесь усыновлять одна или муж тоже?

- Вдвоём, - категорично сообщила Ангелина, которая уже знала, что можно оформлять ребёнка и только на одного из родителей.

- Тогда приходите тоже вдвоём.

- Обязательно.

Когда Ангелина вышла на улицу, ей показалось, что яркий весенний день стал ещё ярче и теплее. Она шла по родному району, между знакомых домов и ощущала себя каким-то совершенно другим, новым, не знакомым ей самой человеком. Ей казалось, что и мир вокруг неё совершенно другой: лучше, добрее и светлее, чем она привыкла. Давно уже взрослая Ангелина, вспоминавшая о юности лишь изредка, между дел, теперь чувствовала себя совсем молоденькой, предвкушающей какое-то огромное, невероятное счастье и долгую-долгую жизнь рядом с любимым человеком и их детьми, их общими детьми. И это и было то самое счастье, на которое она уже почти не надеялась. А теперь узнала, что оно всё же возможно.

Отец Пётр, хорошо знавший своих духовных детей и прекрасно понимавший их, не стал долго раздумывать и благословил Вадима и Ангелину на сбор документов для усыновления. Началась беготня.

Все справки, кроме медицинских, были действительны в течение года. А вот медицинские – только три месяца. Перед Ангелиной и Вадимом замелькали коридоры, кабинеты и приёмные. Справки о состоянии здоровья они решили делать в самом конце, а пока собирали документы с места работы, из районных отделов милиции и об отсутствии судимостей. Характеристики, выписки из домовой книги, копии финансово-лицевого счёта. Осложнялось дело ещё и тем, что прописаны они с Вадимом были в разных местах, и поэтому все бумаги требовались в двух экземплярах.

Несмотря на круговерть, Ангелина заметно помолодела, похорошела и повеселела. Она постаралась как можно больше взять на себя, чтобы муж, который вечно пропадал на работе, меньше уставал. Вадим только удивлялся, куда делись апатия и нежелание жить. Его собиравшаяся было чахнуть от тоски жена носилась со специальным пластиковым чемоданчиком для документов, в толчее учреждений нежно прижимая его к себе, будто в нём лежали какие-то невероятные ценности, и смеялась, и щебетала и сияла тем светом, какой он до этого видел в ней только во время венчания. Даже ещё сильнее.

- Я тебя такой никогда не видел. Вообще никогда, - однажды вечером, глядя на её радостное, словно предвкушающее невероятное счастье лицо, заметил Вадим.

Она в этот момен рассказывала ему о поездке на Новослободскую улицу, где заказывала справки об отсутствии судимостей, и хохотала заливисто и весело.

- А я никогда раньше не готовилась стать мамой, - сказала Ангелина дрогнувшим голосом. И тут же снова повеселела:

- Смотри, я уже напечатала наши заявления, автобиографии – ой, так смеялась, когда их набирала! – согласие твоих родителей…

- А это что ещё за зверь? В смысле, согласие, а не родители.

- Ну, они же прописаны с нами. То есть отец с тобой, а твоя мама со мной. Вот и получается у нас всё не как у людей: нужны два согласия. А то вдруг родители против того, чтобы жить вместе с малышом. Я напечатать-то напечатала, а вот тебе поговорить с ними надо.

Вадим потянулся за телефоном:

- Сейчас позвоню.

- Дим, да потом обсудишь. Я думаю, они против не будут?

- Да нет, конечно. Ты что?

Их родители идею с усыновлением восприняли неожиданно спокойно. Ангелина опасалась, что все будут против, начнут отговаривать, и готовилась принять бой. Но родные, насмотревшиеся на её страдания, идею взять отказничка приняли пусть и не горячо, но вполне тепло, с пониманием. Сомнения свои, которые у них, конечно, были, вслух не высказывали и нервы будущим родителям не трепали. Хотя бы с этим у Вадима и Ангелины проблем не было. За что они родным были очень благодарны.

Хоть Саша и пообещала Ангелине немедленно узнать о Мошкине, Корзине и Ванякине, но собралась с духом только в июле. Ангелина сначала ворчала и призывала немедленно приступить к действиям и порывалась отправиться вместе с подругой к её потенциальным недоброжелателям, потом махнула рукой. Тем более что всё было спокойно. Никто Саше не звонил, писем с угрозами не присылал и никакой другой подозрительной активности вокруг себя она не замечала, хотя и была поначалу настороже. Всё как обычно. Ничего пугающего.

В июле Ангелина с Вадимом, которые уже собрали почти все необходимые для усыновления документы, уехали в отпуск. И вот тут-то Саша, решив, что удобнее случая не будет, начала действовать. Она понимала: подруга потом будет кричать и топать ногами, но подвергать Ангелину, которая собиралась стать матерью, опасности Саша не могла. И поэтому, наплевав на обещания, на разговор с Мошкиным, который жил в пяти минутах неспешной ходьбы от её дома, отправилась одна.