Лыцарь + Драконтесса =? - Маргарита Преображенская

это сказал тот самый рыжий фокусник, так красиво жонглировавший огнём, а теперь устроивший мини-казино прямо на помосте для выступлений. Его вмешательство произвело потрясающее впечатление на официанта и его громил: все трое рассыпались в извинениях и быстро затерялись среди гостей. Рыжий фокусник изящным жестом поманил Веню к себе.

– Не ходи к нему! – сказала принцесса, попытавшись удержать юрлыцаря за фалды плаща, но тот, мгновенно переместившись, оказался среди игроков.

Замзагул встревоженно посмотрела ему вслед, когда фокусник склонил голову в шутовском приветствии и послал ей воздушный поцелуй.

– С кем имею честь беседовать? – спросил Веня, смерив взглядом своего собеседника, который каким-то образом мгновенно телепортировал его на такое приличное расстояние.

– Имена в прошлом! – осклабился рыжий в ответ. – Можешь звать меня «гадский папа»!

– Претендуете на роль родителя? – усмехнувшись, уточнил Веня. – Или «гадский папа» – это ваш титул, как Папа Римский?

– Ты угадал! – не моргнув глазом, отозвался фокусник, не уточнив, правда, какое именно из двух утверждений было верно угадано. – И вместо индульгенций я готов передать тебе ценные навыки.

– Например? – с вызовом осведомился Веня.

– Лови! – ответил рыжий, небрежным, но божественно красивым жестом рассыпая по воздуху небольшие тонкие дощечки с нанесенными на них изображениями.

Пока дощечки были в полёте, зависнув в пустоте, собравшиеся у помоста разгильдяи пытались поймать их, словно каждая сулила огромный выигрыш. Нахватав, таким образом, энное количество дощечек, до того как те снова оказались в руке иллюзиониста, каждый из игроков начинал хмуриться, будто мучительно вспоминал что-то жизненно важное. Было ясно, что Веню втянули в сомнительную игру с неизвестными правилами. Но для чего всё это? Оставалось только гадать. Весь помост был усеян монетами, которые завсегдатаи бросали под ноги фокуснику, так что игра, кажется, шла на деньги, которые у Недозрелова были в явном дефиците, зато Вене тоже удалось схватить одну дощечку – точнее, она сама каким-то непонятным образом прилипла к его ладони. Недозрелов счёл это проявлением своего природного магнетизма и принялся разглядывать изображённое на ней художественное безобразие.

С дощечки на него смотрел какой-то непонятный образ: он, казалось, был собран из мелких пазлов – вернее, ещё не собран, так как его части располагались вразброс, представляя собой забавную мешанину из разных участков тела и элементов лица. Венин взгляд вдруг зацепился за один из таких отрывочных элементов, показавшийся смутно знакомым, и пазлы вдруг сами собрались в нужное изображение.

– Тётя Паша?! – удивлённо пробормотал Недозрелов, когда с дощечки на него строго и лукаво глянула зеленоглазая черноволосая дама.

Ну, точно, тётя Паша, только слишком молодая, мистически прекрасная и вся какая-то древнеегипетская! Так могла бы выглядеть богиня, изображённая на фреске. Ничего не понимая, Веня оторвал взгляд от дощечки и посмотрел по сторонам. Игроки, стоявшие у помоста, кажется, тоже пытались одолеть головоломки, но у большинства результат был тщетным: пазл не собирался, так и оставшись бессмысленным нагромождением частей.

– Ну что, разгильдяи?! Время вышло! – сказал фокусник, мрачно улыбаясь.

В этот момент все дощечки с неразгаданными пазлами вспыхнули ярким пламенем, рыжим, как волосы иллюзиониста. Большинство игроков выпустили их из рук, боясь получить ожог, и отступили от помоста, с завистью наблюдая за оставшимися счастливчиками. Веня был среди них, и ему очень льстило, что Змия наблюдает за ним из глубины зала, комкая от волнения край тёмной вуали. Хотелось выиграть много-много монет и купить ей какой-нибудь потрясающий подарок, а потом сорвать поцелуй! Веня прекрасно понимал, что никакое казино, тем более в Гильдии Разгильдяев, не будет играть себе в убыток, но азарт игры и какое-то странное чувство приближения к разгадке главной головоломки его рождения уже захватили его в плен.

– Лови! – снова сказал рыжий.

Венин взгляд прилип к следующей дощечке, послушно опустившейся в его ладонь. Было что-то знакомое в частях пазла, похожих на … Да! Это были чаши весов! Стоило только подумать об этом, как на дощечке возник портрет древнегреческой дамы с весами, похожей на Веню, как сестра-близнец.

– Да это, вроде …Фемида?! – прошептал Недозрелов, ошарашенный таким сходством.

В результате такого повторяющегося действа с воспламеняющимися дощечками Веня остался с фокусником один на один: все остальные разгильдяи выбыли с разочарованиями, ожогами и без денег.

– Уравновесим шансы? – предложил Веня. – Позвольте мне метать эти карты!

– Хочешь зажечь по-взрослому? – усмехнувшись, спросил рыжий и швырнул ему пылающие дощечки.

Веня поймал их, ощутив обжигающие прикосновения к своей коже, а потом отпустил, наблюдая, как они зависают в воздухе, замедлив полёт.

– Тогда усложним задачу! – сказал «гадский папа», с интересом взглянув на Недозрелова, и жестом подозвал к себе своих подручных.

В результате и ему, и Вене завязали глаза тёмными шарфами, целостность и плотность которых сначала были продемонстрированы залу и самим участникам игры. Веня ощутил себя абсолютно беспомощным: как можно разгадать то, чего не видишь?! А вот его рыжего соперника, кажется, не смущала такая вынужденная слепота.

– Чей образ на твоей карте? – спросил фокусник. – Угадай, и все монеты с этого помоста будут принадлежать тебе!

Веня задумался, решив подвести логическую базу под эти игорные казусы. Если предположить, что на дощечках отображаются лики богов из разных пантеонов, или, как принято говорить в этом мире, «высших» (тётя Паша, возможно, просто похожа на одну из богинь), то следующее изображение – тоже образ какого-нибудь божества. Греческий (он же римский) и дрвенеегипетский пантеоны можно было отбросить (дважды снаряд в одну воронку не попадает), но оставшихся высших было так много, что мысли разбегались. Недозрелов назвал первого пришедшего на ум – Шиву, наверное, потому что ему очень хотелось отрастить во лбу третий глаз на манер этого индийского парня, чтобы видеть то, что скрыто повязкой.

– А чей образ на вашей карте? – спросил Веня.

– Локи. У людей он известен как бог огня и коварства, но это очень однобокое и примитивное представление о нём, – ответил фокусник, а потом добавил: – Ты проиграл!

Веня снял повязку под тихое хихиканье своего соперника и вдруг заметил, что с каждой дощечки на него смотрит и смеётся уже знакомый рыжий фокусник, чей шарф, служивший повязкой и выглядевший непроницаемым, на самом деле оказался искусно продырявленным в нескольких местах.

– Так нечестно! – возмутился Веня, обиженно сжав кулаки, но в его голове засела уже идея о том, что вот так же можно было решить вопрос с повязкой,