Лыцарь + Драконтесса =? - Маргарита Преображенская

– За желанием Нидхёгга жениться стоит не только и не столько стремление обладать понравившейся женщиной, сколько политическая игра, а политика – это как раз та область, где соблюдать законы и тем более правила конкурса не принято.

Взгляд бога коварства будто пронизывал Веню насквозь, создавая ощущение обволакивания, отрыва от реальности.

– Я… согласен, – немного подумав, сказал Недозрелов. – Но вы расскажете всё, что знаете обо мне, прямо сейчас!

– Обещай мне, что выполнишь наш уговор, вне зависимости от эмоций, которые вызовет у тебя полученная информация! – вкрадчиво сказал Локи.

Веня пообещал, и его челюсть буквально отпала от удивления, когда он услышал насмешливое:

– Тогда всё просто: ты – мой сын, хотя и уродился явно не в папочку!

От неожиданности Веня поперхнулся воздухом и закашлялся, покраснев от натуги.

–Надеюсь, это от радости, но так не пойдёт! – смеясь, сказал Локи, слегка осенив голову сына всплеском своего мерцания, после чего юрлыцарю сразу полегчало.

– Эти ваши…ёшкины шуточки! – пробормотал Веня, с трудом пытаясь осознать услышанное.

– Ну, во-первых, не ёшкины, а ётунские! – заметил Локи, – а во-вторых, это вовсе не шутки! В кои-то веки сказал правду, и сразу все начинают задыхаться! Получается, я столько народу своей ложью спас, даже самому страшно!

Когда состояние шока после услышанного слегка развеялось, Веня принялся сопоставлять факты. Апалал говорил ему, что хотя бы один из его родителей относится к так называемым «высшим», к богам, стало быть, и у Вени не было оснований не верить советнику. К тому же дар владеть огнём Веня мог унаследовать от этого рыжего обманщика и насмешника – бога огня и коварства Локи: то, как тот виртуозно жонглировал сгустками пламени, говорило само за себя. Так что же, броситься к нему с криками: «Папа, папа!»? Веня исподлобья взглянул на своего собеседника.

– А кто моя мать?

Локи усмехнулся и снова отхлебнул из фляги, а потом выдал очередное поэтическое заявление:

– Шарфом почему обвязан лик Фемиды, взор маня?

Эта дама оба глаза положила на меня!

Не в ущерб своей работе, справедлива и горда.

Все ушами любят тёти. Слеповата? Не беда.

Кажется, поэтический градус имел тенденцию к повышению, постепенно развязывая язык Локи. В то, что матерью Вени могла быть древнегреческая богиня правосудия, ему верилось более легко, чем в отцовство бога обмана. У Недозрелова была врождённая тяга к справедливости, из-за которой он и ударился в юриспруденцию.

– Как же это вы её…? – начал Веня, думая о том, что Фемида и Локи совсем не пара, хотя противоположности часто притягиваются. – И зачем?

– Обаял? – подмигнул ему «гадский папа».

– Ну да… – пожал плечами Недозрелов, всё ещё не до конца поверив в услышанное.

– Долгая это история! – хмыкнул Локи. – Ну, да ладно, расскажу, чтобы сформировать в тебе правильное понимание твоего места в ветвях генеалогического древа моей плодовитости.

«Гадский папа» выпустил из пальцев левой руки несколько мерцающих струй, нарисовав в воздухе схему Вениной родословной. Древо получилось внушительное, а сам Недозрелов обозначался на нём в виде неспелого яблока, бок которого украшало фото с надписью на древнескандинавский манер «Веннинг сын Локи». Кроме него, с ветви свисало ещё несколько плодов, включая червивые и гнилые.

Веня обратил внимание на чёрное яблоко, на котором красовалось фото эффектной сине-красной дамы, подписанное «Хель из Хельхейма дочь Локи», а от него простиралась пунктирная линия к червивому плоду с надписью «Нидхёгг приёмный сын Хель из Хельхейма». Где-то в углу висела серо-буро-малиновая груша, на которой под изображением ржущей конской головы значилось «Слейпнир», а ещё дальше произрастали два экзотических фрукта неизвестного типа с фото мощного змея по имени «Ёрмунганд» и волка, называемого «Фенрир».

– Это тоже ваши дети?! – поразился Веня, вопросительно взглянув на Локи.

– Как видишь! – мрачно усмехаясь, буркнул «гадский папа». – У меня было бурное прошлое, за что я теперь и расплачиваюсь. Радует только то, что среди всех моих отпрысков лишь двое унаследовали мой тип мышления и коварства: Хель и ты; остальным досталась необузданная сила, а для неё, как говорится, ума не надо.

Локи вздохнул и продолжил свой рассказ:

– У первого поколения высших, стоявших у истоков времён и миров, было несколько родов, враждовавших между собой. Названия некоторых из них вошли в мифы людей, другие навсегда стёрлись из памяти Вселенной. Титаны, ётуны, асы, ваны, джинны и прочие были одержимы идеей абсолютной власти. Способы для её обретения применялись самые разные – от создания собственных миров до завоевания чужих владений.

«Гадский папа» покачал головой, глядя куда-то вдаль, сквозь Веню, а, может, и сквозь времена.

– Я тоже придумал свой способ, самый действенный из всех: я покорял души обманом и разжигал в них тайные желания, и очень преуспел в этом, – сказал Локи. – Велики стали мои владения, но, стремясь умножить их, я не сразу догадался о том, что исходит от моих собственных детей. Хель решила убрать меня со сцены и воспользоваться правом на наследство. Она выступила с ложным доносом перед предводителем асов Одином, но просчиталась: я был осуждён, но мне оставили жизнь, заточив в темницу. Теперь Хель ищет способ уничтожить меня, а я обнаружил лазейку в клетке, где меня содержат, и могу создавать мороки, способные выйти за пределы темницы.

– А как в вашей жизни появилась моя мать? – спросил Веня, решив направить разговор в нужное ему русло.

– Когда я заметил, что моя дочь закрутила интриги за моей спиной, я решил создать того, кто сможет вызволить меня из любых передряг: сущность, которая унаследует дар управлять и силой Закона, и обходить ловушки, созданные коварством врагов. Вот для этого мне и нужна была Фемида, а очаровать женщину, даже если она первородная богиня, а потом замести следы стиранием памяти, – дело нехитрое, – пояснил Локи.

– Так это был брак по расчёту! – сделал вывод Веня.

– Брак я не выпускаю, – усмехаясь, заметил Локи. – Только качественный продукт! Кстати, могу дать бесплатный совет по обольщению.

– Спасибо, я как-нибудь сам! – сказал Веня, вызвав ещё одну, но уже одобрительную усмешку на устах «гадского папы».

– Ну-ну! – кивнул Локи. – Значит, экскурс в прошлое наших родственных связей можно считать законченным?

– Ещё нет! – возразил Недозрелов, решившись, наконец, задать вопрос, который не давал ему покоя с самого детства. – Почему