Солнце, луна и хлебное поле - Темур Баблуани

Трокадэро улыбнулся мне, когда я сел, хлопнул по плечу и справился:

– Как ты?

Он редко интересовался мной, мне стало приятно.

– Ничего, – ответил я.

– Эти сукины дети позвонили, надо встретиться, денег просят.

– Кто они? – спросил я.

– Кукийские[1], Чомбэ и Хихона, они подстроили эту подлянку.

Эти имена я слышал, но в лицо не знал ни одного.

Он выматерился:

– Не прощу им этого.

– А я тебе зачем? – спросил я.

– Думаю, это дело и тебя касается?!

Я пожал плечами:

– Что мне нужно делать?

– Будь рядом со мной, а точнее, на своем месте.

Все это показалось мне немного странным: зачем я ему понадобился, у него есть свои люди, именно то, что надо, и где это «мое место», что это значит? А вслух сказал:

– Ну конечно, я с тобой, на своем месте. – Что мне еще оставалось делать?

На губах Кусы буквально на секунду мелькнула усмешка, я не удивился, знал – он невысокого мнения обо мне.

– Кто идет из евреев? – спросил я.

– Никто.

Деньги платили они, так и идти должен был кто-нибудь из них, я-то тут при чем. Одним словом, я не знал, что и думать.

В этот момент зазвонил телефон, Трокадэро сразу поднял трубку. Минуты три он слушал, по его лицу ничего нельзя было понять. Потом сказал:

– Хорошо, – и повернулся к Кусе: – Иди, ждут.

Тот встал и вышел из комнаты.

– Нашли водителя такси, который той ночью подвозил Терезу, – сказал Трокадэро.

– Ага, – я знал, что для подтверждения свидания между Хаимом и Терезой необходим был свидетель.

– Теперь легче будет сторговаться с легавыми.

Я кивнул.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил Трокадэро.

– Нет, спасибо.

Такой дружеский тон меня настораживал, это было не совсем обычно. Его не интересовало, что я был арестован, он даже не спросил, что там со мной происходило.

Через час мы преодолели крутой подъем, и Толик притормозил у шлагбаума в Золотом квартале. Мы ждали, пока не проехал длинный состав товарняка, затем переехали через пути и подъехали к выкрашенной белой краской закусочной. Там нас встретил Вагиф, татарин Трокадэро, как называл его Хаим. Он подошел, нагнулся к Трокадэро.

– Дело идет, – тихо произнес он. – Нашелся один человек, лично у меня появилась надежда. Может, повезет.

Трокадэро вышел из машины, они отошли на пять-шесть шагов и начали шептаться между собой. Что им было скрывать от Толика? Скорей всего, они избегали меня, мне стало не по себе. «В чем дело?» – в который раз подумал я. Вскоре Вагиф повернулся и пошел в сторону закусочной. Трокадэро опять сел рядом с Толиком, сказал: «Трогай», и мы продолжили путь.

Чомбэ и Хихона встретили нас на маленькой грязной площади за кладбищем рядом с заброшенными складскими помещениями. Они сидели на длинной деревянной лавке. Завидев нас, приподнялись и приняли деловито-сердитое выражение лица.

– И ты выходи, – сказал мне Трокадэро, он холодно скользнул глазами по Чомбэ и Хихоне, не ответил на приветствие, подошел и сел на лавку. Затем повернулся ко мне. – Какая здесь вонь, – сказал он и с отвращением сплюнул.

Я согласно кивнул головой, поморщился и присел рядом с ним.

Чомбэ и Хихона, они были почти одного роста, слегка опешили. Который из них был Чомбэ, а который Хихона, я узнал, только когда менты повели меня в морг и показали их тела.

– Ты, приятель, вообще-то, к нам пришел или как? – спросил Чомбэ.

– А вы как думаете?

– Мы знали, что ты должен прийти, и, если я не ошибаюсь, ты уже здесь, вот, сидишь рядом.

– Лучше было нам не встречаться по этому делу, – прямо взглянув ему в глаза, сказал Трокадэро.

Хихона не согласился с ним:

– Я так не думаю, братан, много хорошего о тебе слышал, надеюсь, мы и с этим делом управимся так, как положено достойным людям.

Годами они оба были старше Трокадэро, хотя с первого взгляда об этом трудно было догадаться, седая голова и сморщенное лицо Трокадэро вводили в заблуждение. В это время на площадь на большой скорости влетела машина Романоза, чуть не наехав на Чомбэ, так что ему пришлось отпрыгнуть в сторону. Из машины вышли Романоз и Куса. Романоз развел руками:

– Что поделаешь, старая, тормоза барахлят.

Чомбэ и Хихона прекрасно поняли, что тормоза тут были ни при чем, и на их лицах промелькнула ядовитая усмешка, только и всего, больше ничем это не выразилось.

На площади стали собираться любопытные – сразу две машины здесь, по-видимому, было большой редкостью.

Толик сидел в машине и спокойно глядел на нас.

– Сколько просите? – спросил Трокадэро.

Те как будто замешкались.

– Двадцать тысяч, – сказал Хихона, – и больше хотели запросить, но из уважения к тебе согласны на двадцать.

Затем Чомбэ продолжил:

– Если они дадут больше двадцати, будет ваше.

Трокадэро не торопился вступать в беседу.

– Больше двух тысяч они не заплатят, – сказал он наконец.

– Мы думали, вы серьезные люди, – Хихона оторопел.

– Для вас и это много, – огрызнулся Куса.

– Не надо так, – Романозу не понравилась выходка Кусы, – давай поговорим спокойно.

– Хм, – злобно ухмыльнулся Хихона.

Чомбэ напрягся:

– Мы дело сделали, а вы хотите деньги заграбастать? Что, за дураков нас держите?

– Я защищаю интересы своего друга, – процедил сквозь зубы Трокадэро.

– Нам не важно, почему ты ввязался в это дело. Двадцать тысяч – и ни копейкой меньше, – раздраженно сказал Хихона.

– Столько вам никто не заплатит, – покачал головой Романоз.

– А две тысячи – это что? Смеетесь над нами? – Чомбэ уже не мог скрыть злости.

– У евреев денег куры не клюют, заплатят, – стоял на своем Хихона.

– Не заплатят, – Трокадэро тоже не собирался уступать.

– Значит, не похоронят? А что же они будут делать? Хранить, как Ленина? – На губах у Чомбэ заиграла презрительная усмешка.

Я не сдержался и засмеялся, Куса так взглянул на меня, что мурашки поползли по коже.

– Двадцать тысяч, и никаких разговоров, – не соглашался Хихона.

– Они нам и шанса не оставляют, войны хотят. – Куса повернулся к Трокадэро.

Тот ничего не ответил.

У Чомбэ и Хихоны одинаково ожесточился взгляд.

– Вы думаете, нас легко запугать? – спросил Хихона.

Трокадэро взглянул сначала на одного, потом на другого и ухмыльнулся, он был абсолютно спокоен.

– Нет, так не пойдет, – забеспокоился Романоз, – спор дураков кончается дракой, а умные люди всегда находят общий язык.

– Не нравится мне это место, пошли за склады, – встал Трокадэро.

– Зачем? – удивился Хихона.

Трокадэро показал на зевак:

– Не люблю, когда на меня пялятся, я не клоун в цирке, – повернулся и пошел в сторону складов. Для Хихоны и Чомбэ такое поведение было не