Идеальная казнь - Алексей Викторович Макеев

наследников он, оказывается, оставил распоряжение. В случае, если он умрет раньше срока, все его «накопления» переходят на счет нескольких университетов.

Петр Николаевич поднял брови:

– Даже так?

– Кубинец был слегка тщеславен. – Гуров усмехнулся и сложил указательный и большой палец в жесте «чуть-чуть». – Самую малость тщеславен. Вот и решил учредить несколько стипендий в свою честь.

– Как мило, – усмехнулся Петр Николаевич.

Внезапно позвонил Романенко.

– Бери, – сказал Орлов, увидев имя абонента. – Скажи, что ставишь на громкую.

– Ты на громкой, – вместо приветствия сказал Гуров и добавил: – Я у Орлова.

– Отлично, – тут же отозвался полковник. – Как мы и думали, ноутбук Кубинца был заражен. Как только мы вошли в систему с ключом и начали работу, был отправлен сигнал. Не знаю, Серхио это сделал или нет, но при попытке открыть первый же файл все данные на компьютере были уничтожены.

– Это мог быть сторонний взлом? – предположил Гуров.

Романенко вздохнул:

– Вряд ли. На тот момент мы уже отключили ноутбук от Сети. Дали буквально несколько секунд, чтобы прошел сигнал, нам удалось отследить его. Но сами данные скопировать уже не удалось. Есть два сценария. Либо Серхио сделал дополнительный ключ, например, последовательность клавиш, которые нужно нажать при запуске, либо это вторая вредоносная программа, которая была установлена тем же, кто установил на ноутбуке шпиона.

– Значит, данных по ноутбуку у вас нет?

– Часть информации можно восстановить даже после форматирования жесткого диска. – Гуров был уверен, что, говоря это, Романенко улыбается. Он уже заметил, что полковник ФСБ радуется всем техническим возможностям и новым разработкам как ребенок. – Твоего француза проверили, на нем ничего не висит. Ирину тоже на всякий случай пробили, действительно служила в армии, сейчас в запасе. Очень интересная девушка, исходя из ее биографии. У нее три высших образования в разных областях, и так и хочется спросить, кем она мечтала стать, когда вырастет.

– Хорошо, работайте, – сказал Орлов, заметив тень улыбки на лице Гурова. Вот ведь кадры у него. На него покушались, а он сидит и улыбается, довольный, как кот, наевшийся сметаны.

Романенко положил трубку, а Петр Николаевич еще несколько секунд думал, глядя в окно:

– Ох, как же я не люблю всех этих всемогущих хакеров. Смотри. Твое дело все-таки найти убийц. И постараться, чтобы на тебя больше не было покушений. Не мне тебя учить, смотри по сторонам, слушай внимательно. Фоторобот составили?

Гуров показал Орлову фотографии:

– Буду отрабатывать по ней. Других прямых зацепок у нас пока нет.

– Вот и отрабатывай.

Выйдя от начальства, Гуров решил опробовать служебную машину и доехать до дома Кубинца. Там, как он помнил, была консьержка. И она сказала при первом опросе, что работает одна, без сменщицы. И неплохо бы еще раз наведаться в кафе, где он нашел ноутбук, чтобы показать портрет подозреваемой.

И консьержка, и персонал в кафе узнали девушку на мастерски дорисованном программой фээсбэшников портрете.

– Это же его подруга. Дама сердца. Приходила сюда часто. У нее были свои ключи, господин Альвадес даже добавил ее в список жильцов. Она часто сюда приходила, оставалась ночевать. Очень вежливая, приличная. Когда нужно было поставить камеры наблюдения, она вызвалась помочь, сказала, что знает хороших ребят, кто приедет и быстро все установит, – рассказала консьержка.

– А имена или телефоны этих хороших ребят у вас не сохранились, случайно? – спросил Гуров.

Женщина расстроенно покачала головой:

– У нас чат есть подъездный, в нем вся информация публикуется. Я сейчас посмотрю.

Она достала телефон, надела очки и, быстро открыв окошко мессенджера, стала искать нужное сообщение. Лев, глядя на смартфон консьержки и ее уверенные движения, почувствовал себя устаревшей моделью робота-полицейского или каким-то мастодонтом. Он редко пользовался мессенджерами, предпочитая звонить по старинке, и у них в доме не было подъездного чата, зато была Валентина Семеновна, старшая по подъезду.

– Представляете, чат есть, все сообщения тоже сохранены, но ее сообщения с телефоном нет. Может быть, она его удалила, случайно или специально. Тут есть функция «удалить для всех».

– И тогда сообщение исчезнет у всех? Со всех телефонов? – уточнил Гуров.

– Ну да. У всех, кто есть в этом чате, – кивнула консьержка, но тут же стукнула себя ладонью по голове. – Но я-то! Что же я мозги пудрю! Я же все записываю!

Она достала из тумбочки большую, почти амбарную книгу и, немного полистав ее, нашла нужную запись.

– Вот. Девятого декабря прошлого года. Устанавливали камеры на подъезд и во двор. Вот, я сохранила телефоны.

Она выписала все номера Гурову на бумажку. Чего и следовало ожидать, оба телефона были заблокированы. Полковник не удивился.

– А вы не помните, случайно, как ее зовут?

– Почему не помню. Помню. У нас тут все очень строго с порядком. Как в гостинице. Ее зовут Алиса, как в книге. Только она была Крылова. Крылова Алиса Витальевна. Она мне паспорт показывала. Мне ничего, кроме имени и фамилии, больше не было резона записывать, простите.

Консьержка так трогательно смутилась, как будто была обязана минимум сфотографировать паспорт, но отчего-то не сделала этого.

Лев тепло поблагодарил внимательную женщину и дошел до того ресторана, о котором говорил Крячко. Благо идти было недалеко. Там тоже подтвердили, что Серхио звал свою подругу Алисой. Их Алиса становилась все более и более осязаемой фигурой. Обрастала связями, знакомствами и очень плохими привычками, одна из которых, видимо, убивать. Только странно, что на стакане отпечатки она оставила, а вот в квартире возлюбленного, судя по присланному ему отчету, отпечатков дамы не было. Немного подумав, Лев решил поискать какой-нибудь уютный ресторанчик около дома. Судя по тому, что он уже видел, Кубинец не особо готовил дома. В дорогой ресторан он водил подругу для того, чтобы устроить праздник. «Кофе и чай» были, скорее всего, его собственным тайным местом.

Гурову повезло в третьем кафе.

– Я еще удивилась. Они так непохожи были. Он такой весь яркий, страстный. Всегда улыбался, смеялся громко. Хорошо и заметно одевался. А она, ну… – Бариста пожал плечами. – Ну, я бы не вспомнил ее, если бы пришла второй раз. Невысокая, худенькая. Блеклая какая-то. Он ее явно любил, ну, или нравилась сильно. Дарил всегда цветы, а после того, как стали вместе появляться, то она и одеваться стала по-другому. Подороже. Может быть, он ей покупал одежду. Не знаю.

– Она интересная была. Всегда красилась так, как будто на лице вообще нет косметики. Маникюр дорогой, хороший: на коротких ногтях сложно сделать что-то необычное, у меня сестра просто ногти делает, я знаю. – Администратор тоже запомнила Алису.

– Они часто приходили вдвоем?

– Одно время очень часто,