Рыбы. Свидание с мечтой - Ирина Щеглова

– Вода из-под крана и вода из родника – совершенно разная, – возразила она.

– Вот оно! – обрадовался Влад. – Мишка, обрати внимание. Когда мы задумываемся над смыслом того или иного явления, мы воспринимаем его по-своему. Заметьте: мы думаем и чувствуем по-разному!

– И чего? – буркнул Мишка. – От этого вода не меняется, она остается водой!

– Как ты не понимаешь? – Влад воодушевлялся все сильнее. – Я за то, чтобы человек чаще думал, а не довольствовался телевизионной жвачкой! Я за человека освобожденного, а не связанного! Свободного, а не раба!

Ах, как он чудесно говорил!

Возвратившись домой после того дачного разговора, Полина нарисовала картину: на ней человек разрывал связывающие его веревки. Он освобождался от пут и в то же время как бы заново рождался. Выходил из оков, как из скорлупы.

Закончив картину, Полина поняла, что рисовала ее для Влада.

Влад очень серьезно отнесся к подарку. Долго рассматривал рисунок, рассыпался в похвалах, рассуждал о таланте, о скрытых резервах души. В общем, Полине было приятно.

А потом случилось непредвиденное. Творческий конкурс Влад не прошел, вылетел с третьего тура.

Для Полины это был страшный удар. Она вся собралась, желая поддержать любимого.

А Влад – ничего. Казалось, он даже обрадовался. Невозмутимо объяснял друзьям, поджидавшим его в скверике возле института:

– Все к лучшему. К чему мне актерство? Надо поступать на режиссуру, но туда берут только после двадцати. Ничего, время у меня еще есть.

– А как же армия?! – ахнула Полина.

Влад отмахнулся:

– Мне восемнадцать только через год. К тому же мне повезло, вылетел сразу. Теперь есть возможность подать документы в университет.

– Хо! – Мишка даже со скамейки вскочил. – С твоим-то аттестатом? Ты же не готовился ни фига, а там знаешь, какой конкурс!

Влад окинул его презрительным взглядом:

– Михаил, друг мой, запомни: не аттестат, а знания – вот что главное.

Хотя Влад и хорохорился, ребята заметно приуныли.

Влад подал документы в местный университет, но вместо того, чтобы усиленно готовиться к экзаменам, большую часть времени проводил с Мишкой, сочиняя песенки.

Полина страдала. Она теребила Мишку: тот должен как-то повлиять на друга. Мишка хмурился и отмалчивался. А когда она насела на него, разозлился:

– Не лезь не в свое дело! Тоже мне, спасительница человечества! Что он сможет подготовить за несколько дней? И не с его аттестатом в универ поступать. О бюджете даже и мечтать нечего, а на платный: у родителей Влада таких денег нет.

– Но он такой умный! Он столько читает, столько знает! – не унималась Полина.

– Ты что, влюбилась? – хмуро переспросил Мишка.

Полина растерялась.

– С чего ты взял? Вовсе нет! – Она не знала, куда девать глаза, опустила голову, лишь бы не столкнуться с Мишкиным насмешливым взглядом.

– Имей в виду: он Ольгу любит, так что тебе тут не светит, – зачем-то напомнил Мишка.

Полина обиделась. Никто никогда не видел в ней той хрупкой девушки, возвышенной и мечтательной, какой она знала себя. Все время находились какие-то другие девушки, другие дела, и все они уводили у нее парней. Стоило ей только полюбить кого-то, как она слышала: не лезь, это бесперспективно, он влюблен в другую, ты не единственная…

Несмотря ни на что, тройственный союз не распался. Он даже стал крепче. Полина была первой, кто услышал концерт под названием «Песни пустого подъезда». Она имела право хвалить и ругать. Ей разрешалось. Она могла вдохновить – как-то так у нее выходило. Влад считал ее присутствие естественным и не лишним. Мишка был на высоте. Он играл все лучше. Влад даже говорил, что без Мишки он – никто, нуль без палочки. Ведь Влад не умел играть на гитаре.

Иногда Влад уводил ее из дома на долгие прогулки. Он стал странным. То раздражался без повода, то принимался Полину воспитывать. Она терпела все его странности, сносила безропотно.

– Посмотри, как ты одета, как ты выглядишь?! – выдавал, например, Влад.

Полина, широко шагавшая рядом с ним, напряженно слушала проповедь своего кумира о том, как она, Полина, должна жить, выглядеть, думать. Высокая тоненькая девушка, стесняющаяся своей внешности, впитывала каждое слово. Влад объяснял ей, какой должна быть девушка. Причем он говорил не о конкретной Полине, а об идеальной девушке, вообще. Постепенно в голове у Полины сложился образ эдакой бесстрашной амазонки, или валькирии, начисто лишенной предрассудков. Но таковой в ближайшем ее окружении не наблюдалось. И даже Полина при ее-то богатом воображении не могла себе представить, что делала бы такая девушка в современном мире. Сама же Полина при всем желании ну никак не могла превратиться в амазонку. И еще один вопрос задавала она себе: зачем амазонке Влад? Ответа не было. Спросить у Влада она не решилась.

Влад часто заговаривал об Ольге. И Полина начинала тихо ненавидеть подругу. А Влада она слушала самозабвенно. И слова, и песни его, обращенные к другим, принимала на себя. Ее сердечко трепетало, большие серые глаза, спрятанные за очками, выражали восторг.

Полина комплексовала. Раньше она ждала того, кто ее полюбит такой, какая она есть. Ей хотелось, чтобы парни находили ее женственной, восхищались ее изяществом. Чтобы они увидели ее наконец! Но никто так и не рассмотрел. Как будто она себя выдумала, а на самом деле никакой Полины нет и не было.

И вдруг рядом появился Влад! Влад, открывший ей глаза! Оказывается, для того, чтобы ее заметили, Полина должна измениться. Но она хотела меняться только для Влада. Хотела стать для него идеальной девушкой.

Полина начала следить за осанкой и походкой. Она отказалась от длинных юбок и теперь ходила только в джинсах или мини. Она прочитала Ричарда Баха и взялась за Маркеса, потому что Влад читал Маркеса. А еще он читал Борхеса и Кортасара, не раз заговаривал о Гессе, восхищался Сартром… У Полины голова шла кругом.

Влад виделся ей в ореоле мученика за идею, и все прежнее – мелкие и большие проблемы, даже питерский красавец Джон – ушло, стало лишним и ненужным.

«Смотри, видишь, я готова на все ради тебя! Позволь мне спасти тебя от бед!» – молила она Влада мысленно. Она и сама готова была превратиться в мученицу. Бледную и прекрасную деву, восходящую на эшафот…

Париж. Гревская площадь, внизу застывшее море человеческих лиц, барабанная дробь. И она восходит по лестнице туда, где ждут палачи и где ее возлюбленный готовится принять смерть. Она достает платок и вытирает ему лицо. Он нежно целует ей руку пересохшими губами. В последний раз! Как прекрасно!

Ей хотелось рассказать Владу о своих мечтах, но она стеснялась.

Зато своим восхищением, своим умением слушать и успокаивать Полина действительно помогала Владу пережить тяжелое для него время. Она чувствовала это и старалась изо всех сил. Если бы только он хоть немножечко полюбил ее!