Секреты спокойствия «ленивой мамы» - Анна Быкова

Детские страхи съедают много нервных клеток родителей. Особенность детских страхов в том, что в большинстве случаев они иррациональны. Есть вполне рациональный страх — страх высоты. Или страх собак. Их еще как-то можно понять. Но как понять страх открытого шкафа? Еще недавно ребенок спокойно играл, не обращая внимания на шкаф в углу комнаты, но что-то случилось, и теперь малыш кричит от ужаса и убегает всякий раз, когда кто-то при нем открывает дверцы шкафа. Возможно, он что-то себе нафантазировал про этот шкаф, но рассказать не может, потому что в словарном запасе есть только «мама», «папа», «баба», «дай» и многозначное «ка», заменяющее все остальные слова. Триллер про открывающийся шкаф из этих слов сложно составить.

В моей коллекции специфичных детских страхов есть страх кабачка. Это был страх годовалого сынишки моих знакомых. Большой кабачок после сбора летнего урожая переехал в квартиру и почему-то показался малышу очень страшным. Мальчик не заходил на кухню, пока мама не прикрыла кабачок полотенцем. Для эксперимента кабачок перенесли в другую комнату — та же реакция у ребенка. Он не заходил в комнату, если там лежал неприкрытый кабачок. По этой причине предприимчивые родители очень долго этот кабачок не ели. Это была самая надежная защита от ребенка: если нужно было, чтобы ребенок не заходил в комнату, они просто клали на пороге этой комнаты кабачок. То есть взрослые решили этот страх использовать, а не избавлять от него. Вполне жизнеспособное решение. Ребенок этот страх просто перерос. Кабачки из следующего урожая вызывали у него максимум отвращение, если мама их неудачно приготовила.

Не от всех страхов нужно избавляться. А только от тех, которые мешают. У меня до сих пор есть страх больших животных: лошадей, коров. Когда я бываю в деревне, я стараюсь держаться от них подальше, хотя знаю про разные способы избавления от страха. Другое дело, если бы жизненная ситуация сложилась так, что мне захотелось бы переехать в деревню и завести корову. Тогда да, я бы стала работать со своим страхом. Но пока мне этот страх жить не мешает, я не спешу с ним расставаться.

В моем детстве была очень страшная «избушка Бабы-яги» — старая будка в парке отдыха. Когда-то, еще до моего рождения, в ней сидел кассир и продавал билеты на единственный аттракцион. Потом аттракцион сломался, будка стала не нужна. Чтобы внутрь не проникали хулиганы, окна заколотили досками. От старости доски почернели. Летом воспитатели водили нас в этот парк гулять. Когда мы проходили мимо старой будки с черными окнами, дети эмоционально рассказывали друг другу то, что и так знали все маленькие жители маленького городка: «Тут живет Баба-яга!» Ну, живет себе и живет. Нам она жить в этом городе и играть в этом парке не мешала… Оставьте своему ребенку некоторые страхи, которые ни ему, ни вам ничем не мешают.

Страх собак, например, проявляется по-разному. Если он проявляется в избегании собак, отсутствии желания погладить соседского пса, то с этим можно не работать, многие люди с этим живут. Но если из-за страха ребенок отказывается выходить на улицу, тогда, конечно, с этим нужно что-то делать.

У соседей с первого этажа появилась собака (немецкая овчарка), а у собаки — любимое занятие пугать прохожих, которые идут мимо окон. Сильным и неожиданным лаем собака напугала трехлетнего мальчика. Малыш стал бояться выходить на улицу. Возник страх перед конкретным окном и конкретной собакой.

Чтобы помочь ребенку справиться со страхом, в это можно играть. В три года дети уже могут играть в сюжетно-ролевые игры под руководством взрослого. Можно вырезать окно в коробке, взять фигурки мальчика и собаки. Подружить мальчика с собакой из коробки, пусть они вместе начнут играть. Каждую игру можно начинать со слов: «Однажды мальчик снова пошел гулять. Собака радостным лаем поприветствовала друга». Таким образом происходит переориентация восприятия: собака в окне не пугает, она громко приветствует мальчика. Проходить мимо реального окна с собакой уже не страшно, а любопытно, так как включается ожидание: «Интересно, а сегодня собачка со мной поздоровается?»

Когда у ребенка появляется какой-то страх, в это нужно играть, и чем игра веселее, тем лучше. То, что становится смешным, перестает быть страшным.

Сашка очень боялся звука перфоратора. Соседи делали ремонт, поэтому перфоратор, вонзающийся в стены, приходилось слышать часто. Годовалый ребенок вздрагивал и ревел от ужаса. Мама обнимала, гладила, успокаивала, объясняла: «Это дядя сверлит перфоратором стену». Но на годовалого ребенка такие объяснения не действовали. Неизвестный дядя что-то непонятное делает чем-то непонятным. Когда непонятно — это угроза безопасности. Тогда папа сказал: «Дрр». Смешно сказал. И еще раз сказал «Д-р-р-р!» И пантомимой изобразил, как дядя сверлит стену. Указательный палец, как сверло, и смешные гримасы на лице. У папы получилось рассмешить малыша. Потом они некоторое время еще играли в «перфоратор»: папа говорил «Д-р-р-р!» и щекотал хохочущего Саньку. В следующий сеанс реального перфоратора Сашка вспоминал папу, показывал указательный палец, корчил рожицы и смеялся.

Пугающий визит к стоматологу тоже можно обыграть. Например, придумать сюжет, как врач будет побеждать кариозных монстров, но ребенку перед боем нужно набраться волшебной смелости.

Не нужно говорить «не бойся». Потому что все равно не поможет. (Нет, правда, вам когда-нибудь удавалось моментально успокаиваться после дружеского совета «успокойся»? Или в ситуации сильного нервного напряжения вам достаточно, чтобы кто-то рядом сказал: «Расслабься»?)

Нельзя игнорировать страх ребенка. Даже если страх совсем нелепый, не стоит отмахиваться: «Перестань выдумывать, этого не бывает». У детей иная реальность. В этой реальности под кроватью живет Баба-яга, а в шкафу — привидение. Отмахиваясь от ребенка, вы теряете его доверие. Страх не исчезает, ребенок просто остается со своими страхами один на один.

Нельзя говорить: «Тут совсем нет ничего страшного». (Да хоть сто раз скажите мне, что рогатая Буренка наидобрейшая, я к ней близко не подойду! Потому что для меня она страшная.) Этими словами мы никак не помогаем ребенку, а еще и обесцениваем его чувства. Реакция ребенка может быть такой: «Меня никто не понимает. Мне не верят».

Когда взрослый говорит: «Тебе показалось. Это вовсе не страшно» — он тем самым учит ребенка отрицать свои чувства. Отрицаемое чувство невозможно проработать. Лучше отзеркалить ребенку его чувства, выслушать, дать поддержку. Только через принятие его чувств мы можем установить контакт с ребенком и тогда сможем помочь ему справиться со страхом: «Да, тебе страшно, мне тоже бывает страшно, давай с этим что-нибудь сделаем»

Не стоит говорить: «Ты же мужчина! Мужчина должен быть сильным и смелым! Настоящие мужчины ничего не боятся!» Во-первых, это явная ложь, потому что мужчины тоже порой испытывают страх. Во-вторых, в этом случае к детскому страху добавляется комплекс неполноценности: «Я испытываю страх там, где его быть не должно. Значит, я неправильный» Бояться он не перестанет, но перестанет говорить об этом с родителями.