Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента - Уильям Ширер

Вернулась Тэсс, чувствует себя хорошо, и мы пакуем чемоданы. Должны организовать нашу штаб-квартиру в Вене, нейтральной и расположенной в центре Европы, откуда я буду вести работу. Большинство наших старых друзей уехали Гунтеры, Уит Бернеттсы, но в нашем деле всегда так. На следующей неделе едем в Лондон, потом в Париж, Женеву и Рим, чтобы встретиться с людьми, работающими на радио, возобновить контакты с редакциями газет, а в Риме выяснить, правду ли говорят, что папа умирает. Мы рады, что покидаем Берлин.

Если подвести итоги этих трех лет, то лично для нас они не были несчастливыми, хотя тень нацистского фанатизма, садизма, преследования, строгой регламентации жизни, террора, жестокости, подавления, милитаризма и подготовки к войне висела над нами, как темное, окутывающее облако, которое никогда не уходит. Нам часто приходилось отделять себя от всего остального. Мы нашли три убежища: мы сами и наши книги; «иностранная колония», небольшая, ограниченная, в каком-то смысле тесная, но состоящая из нормальных людей, наших друзей — супругов Варне, Робсон, Эббот, Додд, Дьюэл, Экснер, Гордона Янга, Дага Миллера, Зигрид Шульц, Левериха, Джейка Бима и других; третье — это леса и озера вокруг Берлина, где, забыв обо всем, можно было побегать и поиграть, походить под парусом и искупаться. Театр оставался приятным времяпрепровождением, когда ставил классику или донацистские пьесы, а опера и симфонический оркестр филармонии, несмотря на очищение от евреев и годичную муштру Фюртвенглера (который теперь заключил мир с Сатаной), подарили нам самую лучшую музыку, какую мы только слушали за пределами Нью-Йорка и Вены. Что касается меня, то меня вдохновляло то, что мне представился случай писать летопись этой великой страны, охваченной каким-то дьявольским брожением.

Так или иначе, я чувствую, что, несмотря на нашу репортерскую работу, и здесь, в Германии, и за ее пределами слабо представляют, что такое Третий рейх, чего достиг, к чему идет. Это сложная картина, и, возможно, мы сделали лишь несколько сильных произвольных мазков кистью, оставив фон таким же неясным и не отражающим смысла, как у раннего Пикассо. Конечно же англичане и французы не имеют представления о гитлеровской Германии, Возможно, нацисты правы, когда говорят, что западные демократии теперь слабые, что они разлагаются и достигли той стадии упадка, которую предсказывал Шпенглер. Но Шпенглер не отделял Германию от европейского упадка, и, разумеется, возврат нацистов к древним, примитивным мифам — это признак ее регрессии, так же как и сжигание книг, подавление свободы и стремления к знаниям.

Но Германия сильнее, чем представляют ее враги. Это правда, что страна бедна сырьевыми ресурсами и имеет слабое сельское хозяйство, но она компенсирует эту бедность пробивной энергией, жестким государственным планированием, целенаправленностью усилий и созданием мощной военной машины, с помощью которой она сможет вернуть свой воинственный дух. Правда и то, что прошедшей зимой мы видели длинные очереди угрюмых людей перед продуктовыми магазинами, правда, что не хватает мяса, масла, фруктов и жиров, что костюмы мужчин и платья женщин сделаны из целлюлозного сырья, бензин — из угля, резина — из угля и извести, что нет ни золотого, ни какого-либо другого покрытия для рейхсмарки и для жизненно важного импорта. Конечно, снизилась активность рынков, по крайней мере большинства из них, и в наших сообщениях мы информировали об этом.

Гораздо сложнее было показать источники ее роста, сообщить о лихорадочных усилиях, направленных на то, чтобы сделать Германию самодостаточной, в соответствии с четырехлетним планом, который вовсе не шутка, а очень серьезный военный план, объяснить, что большинство немцев, несмотря на неприязнь многих к нацистам, поддерживают Гитлера и верят ему. Непросто выразить словами динамику этого движения, скрытые пружины воздействия на немцев, безжалостность далекоидущих идей Гитлера или даже сложность коренной перестройки, в ходе которой страна мобилизует свои силы для тотальной войны (хотя Людендорф уже написал по ней учебник).

Многое из того, что происходит и будет происходить, внешний мир мог бы узнать из «Майн кампф», одновременно Библии и Корана Третьего рейха. Но удивительно, нет ни одного перевода этой книги на английский или французский языки, и Гитлер не позволит его сделать, что вполне понятно, потому что многих на Западе эта книга бы шокировала. Скольким благоденствующим визитерам я говорил, что цель нацистов — господство! Они смеялись. Но Гитлер открыто это признает. В «Майн кампф» он говорит: «Государство, которое в эпоху расового загрязнения посвящает себя культивированию своих самых лучших расовых элементов, должно однажды стать хозяином на земле… Все мы понимаем, что в далеком будущем человечество может столкнуться с трудностями, которые сможет преодолеть только высшая господствующая раса, поддерживаемая средствами и ресурсами всего мира».

Когда появляются заезжие специалисты по тушению пожаров из Лондона, Парижа и Нью-Йорка, Гитлер болтает только о мире. Разве он не был в окопах минувшей войны? Он знает, что такое война. Он никогда не станет обрекать на это человечество. Мир? Читайте «Майн кампф», братья. Прочтите вот это: «Конечно, идея пацифизма и гуманизма, возможно, очень хороша, но только тогда, когда человек высочайшего образца предварительно завоюет и подчинит мир в такой степени, что это сделает его единственным хозяином земли… Поэтому сначала — борьба, а потом посмотрим, что можно сделать… Потому что угнетенные страны нельзя вернуть в лоно единого рейха пламенными протестами, а только могущественным мечом… Каждому должно быть абсолютно ясно, что утерянные земли можно возвратить не с помощью молитв к любимому Богу или благочестивых надежд на Лигу Наций, а только с помощью силы и оружия… Мы должны перейти к активной политике и броситься в последний и решительный бой с Францией…»

Франция будет полностью уничтожена, говорит Гитлер, а затем начнется великое наступление на восток.

Мир, братья? Знаете ли вы, как высказалась «Deutsche Wehr», которая выступает за милитаризацию этой страны, два года назад? «Любая деятельность человека или общества оправдана только в том случае, если она способствует подготовке к войне. Сознанием нового человека полностью овладела идея войны. Он не должен и не может думать о чем-нибудь еще».

И как это будет? Опять же цитата из «Deutsche Wehr»: «Тотальная война означает полное и окончательное исчезновение побежденных с исторической сцены!»

Вот, согласно Гитлеру, каков путь Германии. Нагрузка на жизнь человека и экономическую систему государства уже огромна. И та и другая могут не выдержать. Но молодежь, управляемая СС, фанатична. Так же как и средний класс, «старые вояки», которые раньше дрались за Гитлера на улицах, а теперь получили в награду хорошую работу, полномочия, власть, деньги. Банкиры и промышленники уже не с тем энтузиазмом, какой у них был, когда я приехал в Германию, но тоже его поддерживают. Они вынуждены. Либо так, либо концентрационный лагерь. Рабочие тоже. В конце концов, шесть миллионов из них вновь получили работу, и они тоже начинают понимать, что Германия достигает успехов, и они вместе с ней.

Этой осенью 1937 года я покидаю Германию со словами нацистского марша, до сих пор звенящего у меня в ушах: