Бот - Максим Кидрук

Штаерман прикусил губу.

— Напряжения на периметре не было, мы сидели в «DW», как обезьяны в клетке, а эти недомерки раздербанили склад.

— Чтоб я сдох! — прошипел Штаерман.

— Сегодня у тебя есть все шансы, — процедил Джефф. — потому что у них теперь полно боеприпасов и дюжина пятисотых «моссбергов»[31].

— Ты шутишь.

— Не шучу. У них теперь огнестрельное оружие.

— А гормон?!

— Расслабься. Не все так плохо. Кейтаро после твоего отъезда велел перенести бутыли с альдостероном в жилой корпус. Стероиды пока у нас.

Оба замолчали. По шоссе за их спинами время от времени проносились автомобили, но звук моторов заглушался свистом дующего по пустыне ветра.

— Знаешь, — сказал Джеффри, — я не горю желанием нестись с неприкрытой задницей через Атакаму, рискуя нарваться на их стаю. Но у нас там восемь поваленных столбов… — Джефф вздохнул: — Старик, я не хочу притащиться на базу и понять, что мы остались с ними один на один. У нас тогда будет веселая ночка. Мы должны проскочить.

— Нет… нет… нет… Теперь я уж точно никуда не поеду, — в глазах у Штаермана появилось отчаянное упрямство.

Американец саркастически фыркнул и сплюнул:

— Джеп был прав. Не надо было тебе говорить.

— Иди к черту! Я звоню японцу. Дай мне телефон.

Джеффри пожал плечами:

— Как знаешь. Кейтаро в последнее время не в настроении.

— А то я не догадываюсь. Давай телефон.

Джеффри открыл дверь машины, достал спутниковый телефон «Thuraya Hughes» и бросил Штаерману. Тот поймал аппарат и без промедления набрал номер.

— Кейтаро, это Оскар, — напрягшись, начал чилиец. — Нет, у нас все в порядке. Пока что. Просто хочу поговорить… Мы в пустыне неподалеку от Панамериканы… Я не хотел вас беспокоить… Кейтаро, не горячитесь! — Штаерман начал вскипать. — Я все знаю, Джеффри мне рассказал… Поймите, если по дороге что-нибудь случится с украинцем… Да, мы можем проскочить, но я не поеду дальше. Я отказываюсь. Вот так просто: не сдвинусь с места… Вы же обещали конвой… Не кричите на меня. Бог с ней, с моей задницей, но неужели вы готовы рискнуть программистом?

Разговор в такой манере продолжался еще минут пять. Штаерман говорил все меньше, преимущественно кивал. Наконец, он оторвал трубку от уха.

— Ну что? — спросил Джеффри.

— Он пришлет две машины, — кисло буркнул чилиец. — Приедут в течение двух часов.

— А ограда?

Оскар пожал плечами:

— Все равно бы не успели до темноты.

Наискосок через пустыню от гор к океану текли струи сухого до скрипа воздуха — низкий звук напоминал далекий рев самолета.

Суббота, 15 августа, 16:26 (UTC –4)

23°21‘30“ ю. ш. 69°48‘06“ з. д.

Пустыня Атакама

Сначала появились два столба пыли. Словно хвосты комет, наискосок тянулись они в безоблачном небе. Легкий ветерок рвал их на части и волок за собой к северу. Колонны пыли с каждой минутой становились все более четкими.

Немного погодя из дрожащего марева, ревя двигателями, размалывая на куски мелкие камни, вырвались два огромных внедорожника. Издали черные машины напоминали немецкие «Volkswagen Tuareg».

— Едут! — объявил Джеффри.

Тимур потянулся и зевнул. Быстрый сон не принес облегчения. В Киеве сейчас было пол-одиннадцатого вечера, организм требовал полноценного отдыха.

Штаерман вышел чуть вперед и ждал, уперев руки в бока. От его пижонского вида не осталось и следа. Одна штанина была разодранной, рубашка затвердела от высохшего пота, и ветер трепал ее, как перепачканный парус испанского галеона.

Он обернулся и крикнул Джеффри:

— Ты видишь?

— Что там?

— Рино Хедхантер собственной персоной.

— Не может быть! — обрадовался Джеффри.

Автомобили остановились. Это действительно были «туареги», только не «паркетники», предназначенные для дефиле по городу, а настоящие вездеходы в комплектации для бездорожья «Terrain Tech» — с навесными металлическимим бамперами и защитными сетками на передних окнах. На задние же борта и дверцы были наварены стальные листы, они полностью закрывали окна. Окна в передних дверцах тоже на две трети закрывала сталь, остальную часть — сетка. Из-за этого элегантный джип от «Фольксваген» выглядел как нечто среднее между «A7V» — немецким неповоротливым танком времен Первой мировой войны — и армейским вездеходом «Humvee»[32], прототипом ненасытного гражданского пожирателя топлива «Hummer».

Как только «танкомобили» остановились, из них выскочили восемь вооруженных до зубов мужчин. Шестеро были крепкими невысокими неграми — черными, как уголь-антрацит. Седьмой выглядел как типичный японец — невысокий, худощавый, с плоским лицом, раскосыми глазами и прямыми рыжеватыми собранными в хвост волосами.

Возглавлял команду двухметровый, весь покрытый выпуклыми бугристыми мышцами верзила с обветренным угловатым лицом, черными волосами, торчащими в разные стороны, и маленькими кабаньими глазками. От середины его левой щеки к подбородку шел глубокий шрам.

— Привет, трусло! — не вынимая сигареты изо рта, амбал помахал рукой. — Ждете, пока мамочка заберет вас из детского сада, да? — Он расхохотался. — На сколько же вы отъехали от шоссе? Метров на восемьсот? На целый километр? Вот это да! Вы просто мегакрутые перцы!

— Привет! — взмахнул рукой Джефф.

Штаерман пожал загорелому богатырю руку. Потом обменялся рукопожатием с японцем. Тимур с профессором заинтересованно разглядывали вооруженный конвой.

— Кто это? — тихо спросил Емельянов у Джеффри. Из всех приехавших он знал только японца Кацуро Такеда, который был правой рукой Джепа.

— Амбал — это Рино Хедхантер, — охотно пояснил американец. — Начальник службы безопасности.

— Начальник чего? — удивился Емельянов.

— Службы безопасности.

— Я тебя правильно понял: он — Хедхантер? Охотник за головами?

— Ага.

— Это его настоящая фамилия[33]?