Семь грехов - Айлин Берт

под мостом забурлила, и из нее вынырнул Америус, панически шлепая руками по воде и бешено вопя:

– Оно приближается! Вытягивайте меня из воды, скорее!

Кимар заторопился. Копыта громко застучали по доскам. Одна его нога с грохотом провалилась между досками. Америус срывал голос в жутком вопле, крича ругательства, которые были неизвестны даже Ферге. Кимар с трудом вытащил ногу из дыры и почти достиг конца помоста. Он уже свесился с обрыва, протягивая руку перепуганному до смерти магу:

– Хватайся, горе ты алчное!

Америус жадно схватился за руку минотавра и моментально взлетел на помост.

– Бежим! – кричал он, уже сверкая белоснежными пятками. Кимар помчался следом, перескакивая провалы.

– Объясните, что вообще происходит?! – воскликнула Неамара.

– Нет времени объяснять, приготовьтесь! – Америус вырвал из рук Ферги посох и вещи, оставив последние на берегу. – Сейчас все увидите.

Из воды вылетела чудовищного вида рыбина. Она выпрыгнула на помост, окончательно разрушив его. Огромное рыбье тело было покрыто наростами, напоминающими водоросли или ил. На уродливом туловище озерного черта была приплюснутая широкая голова с маленькими глазками. С нее, словно на удочке, свисала та самая световая приманка, на которую еще с берега клюнул хладнокровный некромант. Широкая пасть рыбы, оснащенная тонкими, как иглы, зубами, при желании могла бы одним махом заглотить всех членов отряда. Рыбина ползла по суше к семи грехам, передвигаясь на грудных плавниках. Трое отчаянных бойцов ближнего боя двинулись на озерного черта. Ферга держала перед собой тяжелый железный щит, направляясь прямиком к врагу. Неамара незаметно обходила его сбоку, пока Черная вдова была на передовой. Озерный черт нацелился на паучиху: он разинул бездонную пасть и ринулся на Фергу. Она быстро отпрыгнула в сторону, однако это бы не спасло Фергу от нападения монстра, если бы не помощь Кимара и Неамары. Минотавр порвал правый мягкий бок рыбины, и та захлопнула пасть, испытав внезапную боль. Демонесса пронзала ее клинками с другой стороны, разукрасив алым цветом тушу.

Однако раны на теле рыбы вдруг стали затягиваться прямо на глазах. В скором времени озерный черт полностью восстановил свой прежний вид. Деос использовал ядовитые стрелы, прицеливаясь в жаберные отверстия, но и к яду чудище было неуязвимо. Обладавший неимоверной регенерацией, монстр быстро приготовился к повторной атаке. Жертва была на примете, и он набросился на паучиху, открыв усеянную иглами глотку. На этот раз рыбью прыть поубавил внезапно прилетевший ворон Америуса, который выклевал ей левый глаз. Ворон кружил вокруг чудища, привлекая его внимание. Озерный черт терпеливо ждал, когда птица окажется достаточно близко, и тогда распахнул свое единственное смертоносное орудие для победной расправы. Вейл почти очутился в его игольчатой пасти, но огромный камень, выпущенный Фурией из тахшема в этот миг, настиг рыбу. Глыба залетела в пасть чудища, сломав несколько зубов.

Озерный черт пришел в ярость. Он стал биться и извиваться, повалив с ног всех бойцов, находящихся рядом. Они отползли от обезумевшего черта, пока тот бесчинствовал. Неамара и Кимар, попав под острые жабры, получили глубокие кровоточащие порезы. Америус направил посох на раненых соратников, проговаривая целительные слова. Вокруг пострадавших выросла сияющая сфера, быстро исцелившая их.

Хелин стояла в стороне от всех и колдовала над хрустальным шаром, молча смотря на врага. Внутри ее магического атрибута появилась почти незаметная энергия. Молния недолго колебалась и застыла, образовав ровную горизонтальную полосу. Полупрозрачная искра метнулась из хрустального шара в сторону монстра и, долетев до его головы, испарилась. После продолжительного бешенства озерный монстр оцепенел. Заклинание Хелин ввело его в забытье. Фурия, не теряя времени, направилась к нему. Встав вплотную к уцелевшему глазу озерного черта, горгона наговаривала порчу. Она смотрела через магический диск, пронзая рыбу взглядом. Таинственная речь закончилась, и взгляд Фурии наполнился ослепляющим светом. Глазница врага начала зарастать камнем. Твердая оболочка, вызванная проклятием колдуньи, стремительно захватывала озерного черта, постепенно превращая его в неподвижную скалу. Однако тут заклинание Хелин стало ослабевать, покрытое панцирем чудище попыталось двигаться, и каменная оболочка начала трескаться и осыпаться.

– Бейте, пока не поздно! – крикнула изо всех сил горгона.

– Предоставьте это мне! – выкрикнул Деос.

Он с хулиганской ухмылкой подкинул в руке бомбу и тихо произнес: «Сейчас будет взрыв».

Шипящий снаряд залетел в щель между выбитыми зубами озерного черта. Отряд успел лечь на землю перед тем, как прогремел разбойничий фейерверк.

Бой завершился. От легендарного озерного черта осталась только груда камней. Воины приходили в себя после неожиданных событий. Америус подобрал свое магическое снаряжение и, отвернувшись, начал спешно одеваться. Он ощущал полнейший упадок сил. От холода его бил озноб. Промерзший до самых костей маг был еще мокрым. Он выжимал волосы, не пытаясь бороться с ощущением того, как его затылок испепеляют взглядом, а кое-чьи глаза даже изливают яд. «Конечно… Они все смотрят на меня».

Одевшись, некромант повернулся. Шестеро воинов неотрывно смотрели на него. Напряженная тишина оборвалась возгласом Америуса:

– Да, да! Я виноват, признаюсь!

Но все продолжали молчать.

– Так, еще кое-что, – проговорил эльф, вырывая из удочки озерного черта сохранившуюся сферу. Заветный свет в ней померк сразу же после гибели чудища. – Это мне пригодится.

– Кто-нибудь скажет, когда этот скупердяй успокоится? – бранилась Ферга.

– Алчность не угомонится, пока не получит все, – присоединился к осуждениям Деос.

Эльф внимательно рассматривал предмет, затянувший его в сети. Он надавил пальцами на сферу, и каменная оболочка превратилась в пыль. Остался лишь круглый почерневший шар намного меньше шара Хелин. Маг спрятал его во внутренний нагрудный карман.

– Ты знаешь, сколько он в свое время убил твоих сородичей-коллекционеров? Озерный черт любит таких, как ты, клюющих на блестящую наживку, – продолжал Деос.

Некромант закатил глаза, в этот же момент на его плечо сел ворон.

– Вейл, я говорил тебе не лезть в бой, никогда! – вспылил Америус.

– И это твоя благодарность? – возмутилась птица.

– Ты меня тогда не понял?

Ворон отвернулся, оскорбленный таким отношением, и улетел прочь.

– Ну и зачем ты его обидел? – обвинила Америуса Неамара.

– Он вернется, – без волнения произнес Америус. – Всегда возвращается.

Семерка продолжила свой поход через Гнилую рощу. Зараженная земля вновь полностью завладела их вниманием.

– Расскажи, что еще занятного ты собираешь? – не отлипал от некроманта Деос. – Я вот какое-то время коллекционировал белье своих любовниц, но, когда его уже некуда было складывать, отложил эту затею до расширения жилищных условий.

– Ты просто отвратителен! – произнес эльф.

– Ха-ха! – засмеялся бывший Вестник. – А я тебя все больше обожаю.

Не все то золото, что блестит

Глава 8

Стражники городских ворот отдали честь вернувшейся из дальнего