Формула Счастья. Ничего + кое-что = все - Нил Пасрич

Первый стимулятор появился в 1920-х гг. Его подключали к сердцу… и к розетке. Отличное изобретение!

Только одно «но»: нет электричества – нет и человека. И все же такой образец применили для реанимации мертворожденного ребенка в 1928 г. в Сиднее. Спустя десять минут сердце малыша забилось самостоятельно. Изобретение оказалось перспективным. Но между 1930-ми гг. и Второй мировой войной развитие стимуляторов замерло. Никаких усовершенствований, новых технологий, массового производства. Почему? Они превратились в табу. Люди думали, что стимуляторы «воскрешают мертвых», и не хотели искушать природу. Наверное, пересмотрели фильмов ужасов. И вот в 1960-х гг. компания Medtronic поставила производство полностью имплантируемых стимуляторов на поток.

К чему я это рассказываю? К тому, что Medtronic великолепно объясняет свое предназначение. В чем ее цель? Ради чего создана компания? К чему она стремится? Вот выдержка из их заявления:

Впечатляюще. Сильно. Благородное обоснование своей деятельности. Если вы работаете в Medtronic, то причастны к ее успехам. «Я помогаю продлить жизнь и вернуть здоровье». Компания и сама хочет, чтобы сотрудники чувствовали свою причастность к великой миссии. Для этого плакаты с объяснением назначения развешиваются по всему офису, а по торжественным случаям приглашаются пациенты, которые рассказывают, какое влияние приборы Medtronic оказали на их жизнь. Что бы вы чувствовали, если бы одиннадцатилетняя девочка вышла на сцену и зачитала письмо, в котором сказано: «Я благодарю вас за то, что вы подарили моему отцу еще восемь лет жизни после сердечного приступа. У меня остались фотографии и воспоминания, которых не было бы без вас»?

Бьюсь об заклад, вы бы разделяли ценности компании.

И у каждой компании есть свое обоснование!

Coka-Сola дарит миру минуты радости. Гарвардская школа бизнеса готовит лидеров, которые меняют мир. Facebook объединяет мир. Wikipedia дает любому безвозмездный доступ ко всем знаниям человечества. Красный Крест предотвращает и умеряет боль и страдания людей. Google упрощает доступ ко всей информации в мире.

Обоснование.

В работе мы становимся частью чего-то большего, чем мы сами. Работаете добровольцем в библиотеке – способствуете распространению знаний. Преподаете в колледже – помогаете развиваться способным молодым людям. Ведете крупнейший в городе блог – объединяете людей.

А что происходит на пенсии?

Вас вырывают из жизни. Вы уже не часть чего-то, что больше вас самих. Пенсия разрушает икигай! Не бросайте работу. Каждый день она будет приносить вам общение, организованность, опыт и обоснование.

Деньги – ерунда.

Вы потеряете 4 «О», а они намного дороже.

Я не успел поговорить тогда об этом с самим мистером Уилсоном, но уверен, что никогда не видел его печальнее, чем в последние недели перед уходом на пенсию. Он не хотел этого. Он любил учеников, любил школу, любил помогать своим подопечным найти дорогу в жизни. Государство заставило мистера Уилсона бросить то, что он любил больше всего на свете. Оно отняло у него утренний кофе по понедельникам в компании школьных секретарей, прогулку через всю школу до столовой, ежедневную энергию тысячи подростков. Отняло возможность помогать детям из неблагополучных семей, с низкой успеваемостью и страхом перед будущим. Отняло самое дорогое.

Пример мистера Уилсона убедил меня в том, что пенсия, такая, какой она нам представляется сегодня, совсем не то, о чем мы мечтаем. На самом деле мы вовсе не хотим сидеть без дела. Мы просто хотим заниматься любимым делом.

Хейзел Маккэллион было 93, когда она решила уйти с поста мэра пятого по величине города в Канаде – Миссиссоги в провинции Онтарио. До этого она занимала свое кресло больше сорока лет подряд, выиграла двенадцать прямых выборов и работала при восьми премьер-министрах.

Почему она проработала тридцать лет после того, как имела право уйти на пенсию?

– У меня еще есть задачи, – говорила она. – Не знаю пока, что именно буду делать, но точно не сидеть сложа руки.

Нам всем нужны задачи. Благодаря им мы чувствуем, что приносим пользу, учимся, делаем лучше и себя и мир. Вдыхаем жизнь полной грудью. Чувствуем, что нам все по плечу.

Согласно словарю Merriam-Webster, «пенсия» означает «уход с занимаемой должности, работы или прекращение активной трудовой деятельности». Другими словами, бросить все и пойти домой. Отправить старые косточки греться на солнышке. Что происходит, когда человек прекращает активную трудовую деятельность? Он становится праздным, то есть «проводящим время в безделье». Что происходит, когда человек ничем не занят? Ему скучно.

По тому же Merriam-Webster, «скука – это состояние тоски и беспокойства ввиду отсутствия заинтересованности».

Тоска оттого, что нечем заняться.

Вы этого хотите?

Индонезийский писатель Тоба Бета сказал: «От мыслей о пенсии стареешь быстрее».

Так какая мечта всеобщая, но в корне неправильная?

Пенсия.

Журнал Fortune опубликовал доклад, в котором говорится, что два самых опасных года в нашей жизни – это первый год жизни… и год выхода на пенсию.

Пенсия убила моего любимого школьного психолога.

Потому что ради нее мы отрекаемся от своего икигая, причем делаем это сами, намеренно, целенаправленно.

Теряя общение, организованность, опыт и обоснование, мы оказываемся в тундре пенсии, где вечно холодно, сыро и идет дождь из сожалений: «Неужели это то, чего я хотел? То, ради чего всю жизнь работал? Обещанный рай?»

Никакой это не рай.

Когда станет трудно, вспомните о 4 «О».

Проблем, задач и возможностей в мире куда больше, чем таких людей, как вы, которые могут работать над ними с интересом и пользоваться ими с умом. Столько еще можно сделать! Столько мест посетить! Я же знаю, что вы всегда ищете стоящий проект, дело, в которое можно нырнуть с головой.

Только продолжайте учиться, меняться, расти.

И пообещайте, что никогда не выйдете на пенсию.

Гарвард дает почувствовать себя богатым.

Два года я ходил по университетским коридорам, чувствуя себя героем фильма о богачах, которые купили мир с потрохами.

В студенческом городке мягко покачиваются на ветру высокие дубы, отбрасывая кружевную тень на старинные краснокирпичные стены, аккуратно подстриженные лужайки и плющ. Студенты уверенно открывают девятиметровые двери резного дерева, входят в библиотеки с мраморными полами. В перерывах они берут в кафетерии суши навынос и идут есть их с друзьями на кожаных диванах в комнаты, где на стенах висят подлинники дорогих картин.