Записки Шерлока Холмса - Дэвид Маркум

Он поравнялся со мной, и дальше мы пошли вместе. Кучер с любопытством посмотрел на нас, когда мы проследовали мимо. Впереди огни улиц размывались, исчезая в сгущающемся тумане, и мы с Холмсом продолжили наш путь в темноте.

Я понял, что уснул, лишь когда меня разбудил какой-то стук на лестнице. Меня разморило из-за жара от камина, который растопили даже слишком сильно для столь прекрасной весенней погоды и столь плотного обеда, так что я задремал и бесцельно потратил полдня. Теперь я резко выпрямился в кресле; больную ногу пронзил спазм, я дернулся, и в этот момент дверь на площадку распахнулась.

Я услышал сердитые протесты миссис Хадсон, но они уже не могли отвлечь меня от стоящего на пороге мужчины, похожего на медведя. Войдя в комнату, посетитель нараспашку открыл дверь. От удара дверной ручки, скорее всего, потрескалась бы и без того хлипкая штукатурка на прилежащей стене, если бы правая рука великана не метнулась с невероятной скоростью, пресекая движение двери.

– Где Холмс? – требовательным тоном спросил здоровяк.

Миссис Хадсон маячила за его спиной и ворчала, но он не обращал на нее внимания, будто наша домоправительница была лающей шавкой, путающейся в ногах у быка.

– Сэр, – сказал я, поднимаясь с кресла. Всю сонливость словно рукой сняло. – Нельзя же просто так врываться…

– Нет времени! – воскликнул он. – Меня преследуют. Будут тут в любую секунду. Мне нужен Холмс. Я должен сказать ему…

Я услышал, как входная дверь снова хлопнула, и снова ее не пощадили. На лестнице раздался топот бегущих ног, и тут же нашу квартиру заполонили констебли, которые скрутили непрошеного гостя. Миссис Хадсон потерялась среди скопления людей в униформе. Я быстро пересек гостиную, отыскал нашу экономку и в последний момент выдернул ее из толпы.

Здоровяка в мгновение ока повязали, заломив ему руки за спину и надев наручники. Поняв, что сопротивление бесполезно, мужчина тут же обмяк. К счастью, гостиная и миссис Хадсон не пострадали.

Когда незнакомца уводили, он оглянулся через плечо и посмотрел мне прямо в глаза:

– Эриксон. Билли Эриксон. Скажите Холмсу, что я этого не делал. Пусть он мне поможет… Передайте ему!

Вся компания проследовала вниз по лестнице. Хорошо еще, что, минуя лестничный пролет, они не опрокинули ни столик, ни вазу, стоявшую на нем.

Внезапная тишина после их ухода показалась оглушительной. Сердце бешено колотилось, отчасти от волнения, отчасти от того, что меня слишком резко вырвали из сна.

– Ну и дела, – произнес я.

Миссис Хадсон посмотрела в мою сторону.

– Да уж, – согласилась она.

Затем я услышал, как кто-то снова поднимается в гостиную, минуя семнадцать ступенек. В этот раз шаги были тише, чем топот констеблей и громилы-арестанта. Когда фигура замаячила на лестнице, я понял, что к нам пожаловал инспектор Лестрейд из Скотленд-Ярда.

В последние годы я с гордостью называю Лестрейда другом. Зачастую ему кажется, что они с Холмсом участвуют в некоем соревновании, но инспектор упорный и честный человек, который всегда хочет доискаться до правды. Мы столько всего пережили с Лестрейдом, в том числе вместе прятались жутковатой ночью на мрачных болотах Дартмура, ожидая, когда свершится зловещее покушение на сэра Генри Баскервиля.

Но в тот момент, о котором пойдет речь, я еще не знал Лестрейда настолько хорошо, как теперь. Это было весной 1882 года, через год с небольшим после того, как меня представили инспектору, и сначала он не вызвал у меня той симпатии, которая появилась в процессе дальнейшего общения. Мне казалось, что он попросту использует таланты моего друга, но при этом не отдает ему должное. Холмс же был настроен куда благодушнее и называл Лестрейда и его коллегу Грегсона «лучшими из этой не самой блестящей компании».

– Простите за налет, – сказал Лестрейд, слегка запыхавшись после подъема по лестнице. – Парень чуть не сбежал от нас.

– Он сказал, что его зовут Билли Эриксон. А что он натворил?

Миссис Хадсон направилась к двери и обошла Лестрейда, который сделал несколько шагов вперед, но после моего вопроса замерла, ожидая услышать ответ инспектора.

– Отравил человека. Подсыпал что-то в чай коллеге, представляете себе?

Миссис Хадсон покачала головой и пошла к выходу, возмущенно фыркнув, как умеют только шотландки, – этот звук мы часто слышали, если Холмс излишне досаждал ей.

Когда дверь за ней закрылась, я жестом пригласил Лестрейда занять плетеное кресло и поинтересовался, не хочет ли он выпить.

– Еще слишком рано, доктор. Если только совсем чуть-чуть. Прийти в себя после погони, ну, вы понимаете. – Он взял у меня бокал и осушил его в два глотка, а потом отставил в сторону.

Я предложил:

– Еще?

Инспектор в ответ покачал головой, и тогда я наконец перешел к сути дела:

– А где работал этот Эриксон?

– В компании «Гилдер и сыновья». Это строительная контора, расположенная неподалеку от станции «Паддингтон». Меньше мили отсюда. – Он откинулся в кресле. – Там работает жена владельца, она говорит, что покойный несколько часов назад поссорился с Эриксоном. Это она обвинила Эриксона. Он слышал ее слова и, разумеется, все отрицал. Сидел себе тихонько, когда мы его задержали, ждал, пока мы закончим осмотр и отвезем его в участок. А на улице вдруг вырвался и бросился наутек. Повезло, что мы не потеряли его из виду, хотя нашим парням – стыд и позор, ведь пришлось гнаться за преступником целую милю.

– Особенно учитывая его габариты, – заметил я. – Удивительно, что он обогнал целую толпу офицеров.

– А он всегда был быстрым, – хмыкнул Лестрейд. Я поднял брови в немом вопросе, и инспектор пояснил: – Работал в полиции. В начале этого года был освобожден от своих обязанностей. Помните наши затруднения?

Я кивнул. Ряд инспекторов уволили после того как выяснилось, что они вовлечены в различные преступные схемы, подразумевающие взятки от известных преступников. С поличным поймали во время проверок и нескольких констеблей.

– Он был простым полицейским? – уточнил я.

Лестрейд покачал головой:

– Инспектором. Разумеется, клялся и божился, что невиновен и ничего незаконного не совершал. Я был склонен ему верить. Похоже, Эриксон просто оказался не в том месте и не в то время. Однако он выкрутился. Потом сменил еще несколько работ, но всегда служил в респектабельных местах. На этого строителя успел потрудиться два или три месяца – это самый долгий срок после того, как Эриксон покинул наши ряды, – и якобы изучал там строительное дело.

– А что произошло сегодня утром? – спросил я.

Лестрейд заикнулся было о конфиденциальности, но я предупредил:

– Холмс так или иначе примет участие в расследовании. Эриксон, когда его уводили, попросил нас о помощи. Можете все мне рассказать. Тогда вам, возможно, не придется еще раз передавать информацию Холмсу, хотя в любом случае он наверняка захочет услышать факты из первых рук.