Дело диких апостолов - Михаил Карчик

Но последнюю мысль Лена сразу же отбросила, справедливо рассудив, что подобным образом могут действовать только начинающие дилетанты, каковыми бывшие оперативники ей отнюдь не казались. К тому же сегодняшний визит Гущина и его явное недоверие к рассказу о падении в ванной давали очередной повод увериться в серьезности намерений сыщиков.

Как ни крути, но получалось, что сейчас кто-то очень желает лениной смерти. А этим «кто-то» мог быть лишь один из знакомых, если не сказать точнее, из близких людей. Лена прекрасно понимала, что случайный человек не стал бы ее «заказывать», причем, если верить Тиму, так сказать, «по высшему разряду», за большие деньги: для этого нужны слишком серьезные основания. А таковые могли появиться лишь после определенных отношений.

Лена пыталась представить, кто же мог желать ее смерти, но это не получалась. Тогда она стала вспоминать по очереди всех, с кем более-менее имела дело, причем без исключений во имя симпатий или антипатий. «Как там говорили древние? — Думала женщина.- Cui bono? — Кому выгодно? Вот и соображай теперь, кому именно»…

— Муж… он, конечно, кобель изрядный. Любовницу свою по заграницам катает. Но это, пожалуй, не повод для приглашения киллера. Проще просто развестись. Да и для «заказа» нужны деньги, причем немалые. А их у моего благоверного нет. Пока нет, — вдруг похолодев сообразила Лена, — квартира записана на меня, доля в фирме с каким-никаким, а доходом — тоже. Недвижимость за городом… Неужели я стою дороже нашей дачи, будущую продажу которой вполне компенсируют оставшиеся блага?.. Вот Стас, наверное, вчера алиби себе готовил в виде поездки «за бугор», дескать ни сном ни духом, собирался отдохнуть, а тут такая трагедия с аварией… «Да, я всегда говорил ей, чтобы рулила осторожнее… Ох, как теперь переживаю… Почему меня не было рядом?»…

Лена поежилась, но продолжила размышления. Следующей на очереди была компаньонша по работе в фирме и одновременно руководитель достаточно известного благотворительного фонда Софья Сергеевна Демина. Из прессы Лене было известно, что большинство убийств, даже тех, которые пытаются назвать политическими, совершаются отнюдь не из-за идеологических разногласий. Главное, как справедливо говаривал классик, экономический базис. А попросту — деньги. Что же касалось Деминой, то при смерти соучредительницы она могла безраздельно владеть довольно стабильно действующей фирмой. Заказов на реставрацию особняков на Карельском перешейке становилось все больше, перспектив заработать соответственно.

«Да, но я держу связи со всеми заказчиками, — рассуждала Лена, — я же тяну надзор за всеми работами, а потому Софье Сергеевне мое исчезновение не выгодно». Но тут же будто злой дух стал нашептывать на ухо: женщина сообразила, что наемный исполнительный директор, которого можно держать в ежовых рукавицах, гораздо выгоднее сотоварища, готового вступить в пререкания. А то, чего доброго, проголосовать «против» на собрании участников общества». Кроме того, Лена вспомнила, что Демина около месяца назад уже намекала, мол, продала бы ты, душечка, свою долю одному очень хорошему человечку. Он, дескать, много что сделать может, но работать согласен только со мной. И сумма за уступку предлагалась отнюдь не крошечная. Лена тогда отказалась, сославшись, что на носу заключение очень выгодных контрактов и разговор переключился на другие темы, хотя Софья Сергеевна осталась явно недовольна. Конечно, женщина она солидная и богатая, но это не аргументы для алиби. В общем, исключать ее из списка подозреваемых Лена не решилась.

Точно также не был исключен из списка и Тимур Алиевич Сахитов, исполнительный директор «Капители», которого Лена и так подозревала в не совсем правильном распоряжении средствами фирмы. Правда, пока прямых доказательств, что он кладет общие деньги в свой карман не было, но за то сомнений — более, чем предостаточно, о чем Лена недавно сгоряча сказала Сахитову прямо в лицо. Он рассвирепел, невпопад начал что-то кричать о национальной гордости и это еще больше убедило Азартову в ее подозрениях.

«Правильно, — думала она, — исполнительный директор — ключик к неучтенному налу. Пока никто не мешает — можно спокойно воровать и ничего не бояться. Но любой, покусившийся на начальское спокойствие — лютый враг». А врагов, как было известно, Тимур Алиевич не терпел.

Точно таким же образом оказались под подозрением и Леля — подружка мужа, которая вполне могла быть заинтересована в устранении конкурентки, и любимый (даже чересчур любимый!) помощник Софьи Сергеевны — Маратик, который вполне мог бы рассчитывать урвать очередной кусочек от вдруг привалившего благосостояния стареющей спонсорши.

Милейший Иосиф Виленович Баскин, с фирмой которого «Капитель» то и дело заключала договоры субподряда, был оставлен в рядах подозреваемых сразу же и безоговорочно: его контора до сих пор не расчиталась за последние работы и сумма долга вмести с пенями приближалась к шестизначной цифре. Если говорить точнее, то фирма Иосифа Виленовича в последний раз выполнила все, что от нее требовалось, но таким образом, что «Капители» еле-еле удалось разобраться с заказчиками, а проще говоря, за свой счет переделать все работы и выплатить штрафные санкции. Спасибо еще Стасу, ухажеру лениной институтской подруги Кристины: его охранная контора, куда волей-неволей пришлось обратиться Лене, сумела «развести» недовольных заказчиков и «выключить счетчик» или, говоря языком правоведов, смогла урегулировать претензии, возникшие в ходе исполнения договора и добиться, чтобы не заработали штрафные санкции. Только теперь беда подкатилась с другой стороны: Стас потребовал, чтобы «Капитель» рассчиталась с его фирмой, за оказанные услуги, так сказать.

«Как там сейчас говорят? — Думала Лена, — Он «крыши кроет». А я, выходит, безбашенная. И стасовская охранная контора, увы, все никак не получит с меня «дольку малую». Может, это и не повод, но не зря ведь в прессе пишут о бандитских расправах со строптивыми бизнесменами»…

Хозяйка «Капители» вдруг с ужасом поняла, что мир вокруг нее, казавшийся еще недавно таким надежным, начинает стремительно рушиться. Люди, которым она еще вчера верила, становятся чужими. Казалось, теперь, из списка подозреваемых никого нельзя исключить. И что самое страшное, Лена не знала, у кого просить защиты, помощи. Все были чужими. Все. И все могли так или иначе желать ее смерти…

С этой горькой мыслью Лена забылась тревожным сном…

* * *

Нертов прекрасно понимал, что виноват во всем сам. Нельзя звонить человеку три дня подряд, а, потом, не дозвонившись придти к нему на работу, будучи уверенным, что хоть там-то встреча состоится обязательно.

Юлии Громовой в редакции не оказалось. Более того, ее не было в городе, причем уже неделю. Надо было соображать: она и Дима Касьяненко наконец-то начали свой медовый месяц, хотя и с трехнедельным опозданием. То оперативника с работы не отпускали, то Юля исполняла почетные функции главного редактора. Наконец голубки вырвались на волю.

Отсутствие Юли разрушило все планы Алексея. Мало того, что теперь невозможно поднять ее криминальные архивы и узнать немного подробнее о тех, кто пытался наехать на фирму «Капитель». Не удастся просто поговорить о прошлом и нынешнем, обнадежиться, поверив в то, что и на этот раз все кончится хорошо. Алексей уже давно понял: многолетнее общение с женщинами, не связанное с постельными делами, доставляет особое удовольствие, не омраченное дополнительными хлопотами и никчемными обидами.