Изменить судьбу - Юлия Богатырёва

«Мама родная! Вот это я попала!» — этот красноречивый жест окончательно разъяснил мне то, о чем я, в общем-то, уже догадалась, но парень, похоже, решил, разъяснить мне все еще раз словами и проговорил жарким шепотом, продолжая гипнотизировать меня взглядом:

— Оль, я с ума по тебе схожу! Я еще ни одну девушку не хотел так сильно как тебя! Ты мне нужна, и я не успокоюсь, пока не заполучу тебя всю целиком и полностью!!

— Э-э-э, нет, Тимур, мы так не договаривались! — ответила я, вскакивая с кровати и выворачиваясь из рук Ибрагимова — Ты же на первой нашей встрече обещал, что наши отношения будут чисто дружескими. Забыл?! — пыталась я его как-то образумить, пятясь спиной к двери. Парень тем временем медленно приближался ко мне плавным шагом, словно хищник на охоте. Вдруг он в одно мгновение преодолел разделявшее нас расстояние и прижал меня к стене.

— Пожалуйста, не надо! — взмолилась я, пытаясь не заплакать — Я не хочу, отпусти!

Но мой жалкий лепет на него не действовал: парень впился поцелуем мне в губы и в нос мне ударил противный запах алкогольного перегара, от которого меня затошнило. Когда он оставил мое лицо в покое, принявшись шарить руками по всему моему телу, я уже едва могла дышать и чуть не теряла сознание от нехватки свежего воздуха. От его прикосновений мне было дурно, но я все же сделала еще одну попытку достучаться до его пьяного разума и, собравшись с силами, уверенно пообещала ему:

— Тимур, если ты сделаешь это со мной, то, клянусь, я никогда тебе этого не прощу!

На мгновение Ибрагимов замер, заглянув мне в глаза и мне подумалось: «кажется, подействовало…». Однако я рано обрадовалась, он вдруг ухмыльнулся и пробормотал пьяно заикаясь:

— Д-да ладно т-тебе, Олька, хватит л-ломаться… В-вот увидишь, т-тебе понравится, еще ни одна д-девушка не уходила от м-меня н-недовольной… — а затем принялся задирать мне кофту. Я попробовала вырваться, но куда там! Он был намного выше и сильнее меня, я даже толком не смогла пошевелиться, пришпиленная к стене его железной хваткой. Тогда я набрала в грудь побольше воздуха и заорала, что было силы:

— Помогите! Спаси… — тут я захлебнулась собственным криком, потому что парень заткнул мне рот поцелуем. Слезы потекли по моему лицу, когда этот гад полез мне под юбку и уже принялся расстегивать свои джинсы. «Господи, помоги мне!» — взмолилась я и послала самый сильный зов о помощи Светлым Силам, на который была только способна в этот критический момент. Внезапно из глубин моей памяти всплыла информация, которую я когда-то давно слышала или читала: «Если на вас напал маньяк, то самые уязвимые его точки — пах, горло и глаза. Бейте не раздумывая!». Поняв, что это подсказка, я последовала инструкциям и, что было силы, заехала коленом Тимуру по первой уязвимой точке. Взвыв от боли, парень отпустил меня и согнулся пополам, схватившись за пострадавшее место. Его голова оказалась как раз на одном уровне со мной:

— Ты что, совсем … (непечатное слово)! — заорал не своим голосом Ибрагимов, подняв голову и прожигая меня злобным взглядом. Не раздумывая, я ткнула ему большими пальцами в глаза — парень повалился на пол, подвывая и матерясь как сапожник:

— Ах ты, … (непечатное слово)! Да я тебя сейчас так … (непечатное слово), что век меня помнить будешь! Да я… Кхы-кхы-кхы — что он хотел еще сделать, я не стала слушать, бухнувшись на колени и с размаху заехав ему кулаком в горло. Потом, подскочив как ошпаренная, я кинулась к двери, слушая надсадный кашель Тимура у себя за спиной. Я дернула за ручку, но дверь оказалась заперта. К счастью, ключ торчал в замочной скважине и, повернув его, я наконец-то вырвалась из страшной комнаты. Но к несчастью для меня, Ибрагимов в этот момент прокашлялся и заорал своим друзьям:

— Парни, держите эту … (непечатное слово)!

Все присутствующие люди в комнате обернулись на этот крик и двое парней двинулись в мою сторону. Обмерев от страха, я подхватилась и бросилась в прихожую. В этот момент мне хотелось оказаться как можно дальше от этого проклятого места. Уже у выхода на глаза мне попалась моя сумочка, схватив ее, я выскочила из злополучной квартиры, наплевав на оставленную дубленку и сапоги, и кинулась вниз по лестнице, опасаясь преследования.

Выбежав из дома на ледяной январский ветер, я обшарила глазами окрестности. Передо мной расстилалась абсолютно пустая детская площадка и ни одной живой души вокруг не наблюдалось. В полном отчаянье, не зная куда бежать, я помчалась за угол дома, надеясь успеть до того как друзья Ибрагимова выбегут из подъезда. За углом оказался выступ с дверью (спуск в подвал?), но дверь оказалась заперта, а больше укрытий не наблюдалось — не считать же за укрытия голые деревья и хиленькие заснеженные кустики. Бежать больше не было сил, да и куда бежать я не имела не малейшего представления. К тому же в моих туфельках на высоких каблуках, в которые я переобулась, придя на вечеринку, по снегу и льду далеко не убежишь. Тут ветер донес до меня мужские голоса:

— Куда она подевалась?..

— Не знаю, она не должна была далеко убежать…

Меня заколотило от ужаса, и ничего лучше не придумав, я забилась в уголок между стеной и выступом с противоположной стороны здания и постаралась слиться с окружающим ландшафтом, всеми силами желая сделаться невидимой. Потянулись томительные минуты, до краев наполненные холодом и страхом. Я с ужасом ждала, когда поблизости захрустит снег, возвещая мне о том, что мои преследователи уже близко, но хруста все не было. Однако я все равно боялась пошевелиться и даже дышать, хотя совсем окоченела от холода, и зубы выбивали нескончаемую дробь.

Не представляю, сколько прошло времени, мне показалось, что целая вечность, но мало ли? Вдруг на самом деле всего лишь пара минут? Я принялась отсчитывать про себя секунды и, отсчитав пять минут, немного расслабилась, поняв, что парни не додумались обойти дом по периметру. Но вылезать из своего ненадежного укрытия я все же не решилась: вдруг они рыскают где-нибудь поблизости? «Что же мне делать?» — с отчаяньем подумала я. Ответ в голове появился сам собой: надо позвонить Адаму. Слава Богу, я успела схватить свою сумочку перед тем как убежала из квартиры — там как раз был телефон.

Я набрала номер друга, но слышала в ответ только длинные гудки. Нервничая все больше, я позвонила еще раз, мысленно умоляя Идолбаева взять трубку, когда он мне так нужен. Наконец, он ответил:

— Оль, я занят. Позвони попозже.

Не обратив внимания на неприветливый тон, я выдала дрожащим голосом:

— Адам, мне срочно нужна твоя помощь! Пожалуйста, помоги мне! — зубы стучали так, что я боялась прикусить себе язык.

— Что случилось?! — встревожился друг — где ты?

Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и совладать с непослушными прыгающими губами. Потом еще раз набрала в грудь воздуха и протараторила на одном дыхании:

— Я попала в переделку. Ты был прав на счет Ибрагимова, он — урод, каких поискать. Мне пришлось срочно сбежать с вечеринки, и теперь я не знаю куда идти. Я не знаю где я, мне известно лишь, что ближайшее метро — «Улица 1905 года» — воздух в легких закончился, и пришлось сделать еще один глубокий вдох. Взгляд случайно зацепился за стену ближайшего здания, а там (о чудо!) была табличка с названием улицы и дома— Адам, у здания напротив есть табличка «улица Анны Северьяновой, дом 15», точнее не могу сказать. Я боюсь передвигаться, потому что за мной гнались друзья Тимура. Мне так страшно! — проскулила я в трубку.