Изменить судьбу - Юлия Богатырёва

Парень взглянул на меня, и бешенство в его глазах начало постепенно стихать. Я облегченно вздохнула и закрыла глаза: от всех переживаний мое тело объяла ужасная свинцовая усталость, но сон почему-то все не шел. От руки Адама шло приятное согревающее тепло и мне вдруг захотелось, чтобы он был ближе, поэтому я его попросила полежать со мной пока я не усну. Как только он меня обнял, я поняла, что это было именно то, чего мне так не хватало для расслабления. Тело сразу начало согреваться, будто меня прислонили к горячей печке, и ощущение защищенности окутало меня с головы до ног. Я сама не заметила, как уснула.

Адам

Когда Оля попросила меня полежать рядом с ней, чтобы она спокойно заснула, поначалу я почувствовал неловкость и засомневался в том, что это будет правильно с моей стороны. Но я так беспокоился за ее самочувствие, так хотел помочь ей, что был готов сделать что угодно, лишь бы она почувствовала себя лучше. Поэтому я обошел кровать с другой стороны и растянулся рядом с девушкой на спине, закинув руки за голову и стараясь, чтобы между нами сохранялось хоть какое-то расстояние (благо места чуть-чуть оставалось — девушка лежала на боку ко мне спиной). Но не успел я толком устроиться, как услышал неуверенный Ольгин шепот:

— Адам… Я тебя совсем не чувствую и никак не могу согреться. Можешь обнять меня, чтобы мне стало теплее?

У меня при мысли об этом все внутри затрепетало и перевернулось. Мне нестерпимо захотелось выполнить эту несмелую просьбу, хотя умом я понимал, что для моего самообладания это станет серьезным испытанием. Но соблазн был столь велик, что я не устоял. Молча перевернувшись на бок и придвинувшись ближе, я свободной рукой обнял ее хрупкое тело за талию и притянул к себе. Оля тут же закрыла глаза и глубоко вздохнула, на губах у нее наконец-то появилась слабая полуулыбка:

— Спасибо, так гораздо лучше.

Я лежал и слушал как успокаивается и замедляется ее дыхание, чувствуя себя до неприличия счастливым от того, что она сама попросила ее обнять и сейчас находится так близко ко мне, как еще никогда не была. Я вдыхал аромат ее волос, пахнущих цветочным шампунем, и каждой клеточкой своего тела желал быть к ней еще ближе. Она была такой мягкой и теплой, манящей и в тоже время по-детски хрупкой и ранимой, что мне хотелось защитить ее во что бы то ни стало от всех неприятностей, которые могут с ней когда-либо произойти.

Подумав о неприятностях, я резко вспомнил придурка Ибрагимова. Наверное, я никогда не смогу простить его за то, что он пытался с ней сделать. Ольга — молодец, врезала этому гаду как следует и сумела убежать. Неважно, Небесные Силы ей подсказали или она сама додумалась, но это были очень грамотные действия в данной ситуации — с пьяными по-другому никак нельзя. Но я бы никогда не подумал, что тихая и застенчивая Оля умеет драться. Наверное, Ибрагимов тоже об этом не подозревал, за что и поплатился. Да уж, что не говори, а мне крупно повезло, что Ольга такая сообразительная, ведь своими действиями она спасла не только себя, но и меня — от убийства. Я и сейчас готов размазать этого ублюдка по стенке, но если бы он довел свое дело до конца, я бы сделал все возможное, чтобы он навсегда перестал существовать!

От этих мыслей меня вновь начало охватывать бешенство, и я понял, что надо срочно переключиться на что-то другое — иначе я прямо сейчас побегу разыскивать этого гаденыша, а Олю никак нельзя оставлять одну. Стараясь отвлечься, я прижал девушку к себе еще теснее и зарылся лицом в ее волосы. Это оказалось отличным отвлекающим фактором — мысли сразу приняли другое направление.

Чувствуя, как внутри начинают бушевать гормоны, мой разум робко предупредил меня, что сейчас самое время ее отпустить, тем более что она уже заснула. Но я был не в силах прислушаться к голосу здравого смысла, когда любимая девушка лежала так близко от меня, что я ощущал тепло ее кожи даже сквозь одеяло и мою футболку, а ее размеренное дыхание холодило мне руку. Я мог бы пролежать так вечность, до того мне было приятно ее обнимать (я бы даже сказал мучительно приятно — самое время записаться в мазохисты). Но Оля слегка повернулась во сне, предоставив мне возможность полюбоваться ее точеным профилем. Осторожно приподнявшись на локте, я заглянул в любимое лицо. Кожа была бледнее, чем обычно, черты лица слегка осунулись, но все равно она оставалась для меня самой прекрасной девушкой на всей земле.

Внезапно вся привязанность и любовь к этой удивительной девушке, сумевшей стать мне такой близкой и родной, нахлынули на меня с огромной силой, наполнив меня до кончиков ногтей. Я так долго копил в себе эту любовь, что у меня больше не было сил сдерживать эту плотину. Мне нестерпимо захотелось коснуться губами ее губ, почувствовать их вкус. Остатки разума вовсю трубили, что я совершаю огромную ошибку, но противиться этому желанию было выше моих сил. Сам не заметив, когда я успел приблизиться к ней настолько, что между нашими лицами осталось лишь несколько миллиметров, я нежно, едва касаясь (чтобы не разбудить), поцеловал ее губы почти невесомым, воздушным поцелуем. Но Олины длинные изогнутые ресницы вдруг затрепетали и синие глаза сонно приоткрылись. Это не входило в мои планы, я вовсе не хотел вырывать ее из царства снов. Из последних сил борясь с непреодолимым желанием поцеловать ее по-настоящему, я уткнулся лицом ей в шею и глухо пробормотал:

— Спи, моя хорошая, тебе надо отдохнуть.

Ольга послушно закрыла глаза. Если бы только она в этот момент повернулась ко мне спиной и спокойно заснула, я бы смог усилием воли остановиться, встать и тихо уйти. Но любимая вовсе не облегчила мне задачу: вместо того, чтобы отвернуться, она наоборот, повернулась ко мне лицом и обняла одной рукой, как любимого плюшевого мишку. Ее губы при этом оказались в сантиметре от моих, и я понял, что проиграл. Все накопленные любовь и страсть, пролились на ничего не подозревающую девушку огромным потоком, когда я впился в ее губы жарким поцелуем. Оля прерывисто вздохнула, вся заледенев как тогда, в метро, но я уже не мог остановиться и продолжал ее целовать, вкладывая в этот поцелуй всю душу, всю свою любовь.

Когда я, наконец, смог оторваться от ее сладких, будто малиновых губ, то едва переводил дыхание. Пожар, разгоревшийся во мне из-за этого поцелуя, теперь не так-то просто было погасить. Мое самообладание приказало долго жить и рассыпалось на части у меня на глазах. Гормоны окончательно взбесились и я понял, что еще немного — и полностью потеряю контроль над собой, превратившись в такого же сексуально-озабоченного маньяка, как и ублюдок Ибрагимов. Только понимание этого факта еще кое-как сдерживало меня, и я замер, пытаясь совладать со своими чувствами. Как вдруг Оля, по прежнему не открывая глаз, сама обвила руками мою шею и притянула к себе. Это решило все. На мгновение застыв не хуже Ольги, не в силах до конца поверить в ее молчаливое согласие, я отпустил на волю все свои чувства и принялся целовать ее лицо, губы, шею и все места, до которых только смог дотянуться. Учитывая, что под одеялом она была почти раздета — у меня был огромный простор для маневров. Любимая часто задышала, явно получая удовольствие от моих действий, и мягко скользнула ладонями по моей спине. Это послужило поводом избавиться от футболки, которая тут же полетела на пол. От нежных прикосновений ее ладошек к моей обнаженной спине, я совсем потерял голову и принялся гладить и ласкать ее со всей страстью, на какую был только способен. Ее тело с такой готовностью отвечало на мои ласки, что я почувствовал себя гениальным музыкантом, играющим симфонию на прекрасном музыкальном инструменте. Она была восхитительна! Великолепна! И так нереально красива, что у меня от восторга кружилась голова. Больше всего на свете мне хотелось слиться с ней в одно целое и больше никогда ее не отпускать. Это чувство не было похоже ни на что, испытанное мной ранее и уж, конечно, не шло ни в какое сравнение с моими предыдущими сексуальными связями. Тогда было грубое удовлетворение своих плотских желаний. А сейчас любовь, струящаяся из глубины моей души, преобразила все мои ощущения до неузнаваемости, заставив меня с легкостью подчинить себе все свои эгоистичные желания и на первое место поставить удовлетворение любимой. Поэтому в последний момент взглянув на Олино бледное и осунувшееся личико с плотно зажмуренными глазами, я неожиданно сам для себя остановился и подумал: «Это подождет. Ей и так сегодня здорово досталось». Волна нестерпимой нежности захлестнула меня с ног до головы: «Бедная моя! Как же я тебя люблю! У нас еще будет время вместе побывать на вершинах блаженства, а пока я помогу тебе узнать настоящее наслаждение…» Без ложной скромности скажу, что женщин я успел изучить достаточно хорошо и умею доставлять им удовольствие. Сейчас я применил все свои знания и умения на полную катушку, доведя девушку своими ласками до экстаза за несколько минут. Ее финальный стон прозвучал для меня райской музыкой.