Поспешная женитьба - Элизабет Роллз

— Не могли бы вы подняться, миледи?

Голос Эллен вывел ее из раздумий.

— Да, я встаю. Который час?

— Чуть больше десяти. Его светлость не позволил нам будить вас раньше. Сказал, чтобы мы привели собаку к десяти часам, не раньше, если вы сами не позвоните.

— Спасибо, Эллен. Гелерт вел себя хорошо?

— О да, миледи. Только конюха одного напугал до полусмерти. Он не знал, что в стойле собака, да такая огромная. Джонсон, старший конюх, сказал Медоузу, что он упросил Фреда никому об этом не говорить.

Пенелопа рассмеялась:

— А вы, кажется, собаку не боитесь. Думаю, кто-то очень удачно подобрал мне служанку.

— Хозяин приказал Медоузу выстроить всех служанок и спросить, кто любит собак, не объясняя зачем. А потом приказал привести вашу собаку и посмотреть, кому все еще собаки нравятся. Осталась я одна!

Спустя полчаса Эллен, проводила Пенелопу вниз, в кабинет, где ее ждал лорд Дарлстон. Она немного нервничала, опасаясь своей реакции, но, пожалуй, больше возможной реакции Гелерта на ее мужа. Эллен была хорошим гидом, понятно рассказывала обо всех проходах, дверях, поэтому Пенелопа смогла бы найти дорогу в свою спальню.

— Спасибо, Эллен, — поблагодарила Пенелопа служанку, когда они подошли к двери кабинета.

Она постучала и, услышав возглас мужа «войдите!», переступила порог.

Питер сидел за столом, просматривая бумаги по делам поместья.

— Доброе утро, Пенелопа.

— Доброе утро, милорд.

— Питер.

— Простите, не поняла.

— Питер. Это мое имя. Питер Огастес, если полностью, но это так же формально, как милорд. Пожалуйста, зовите меня Питер, пока не сочтете, что это для вас невозможно.

Пенелопа внимательно вслушивалась в голос и различала только дружескую теплоту. Вчерашний, гнев куда-то исчез. Она заметно расслабилась. Питер, внимательно наблюдавший за ней, увидел, как схлынуло напряжение с ее изящной фигуры, и почувствовал безмерное облегчение.

Сам он плохо спал в эту ночь. Когда сон наваливался на него, начинались угрызения совести, и сон уходил. Ему не давало покоя его собственное поведение. Он с трудом верил, что натворил такое, и решил сделать все, чтобы успокоить Пенелопу. Кроме того, утром он получил тревожное письмо от Ричарда Уинтона, которое привез посыльный, скакавший всю ночь. Теперь он не знал, как довести до сведения жены содержание письма. Другой девице он просто дал бы его прочитать, но в данном случае это было невозможно. Он решил подойти к делу исподволь.

— Скажите мне, Пенелопа, вы очень огорчились, когда ваш брат не появился, чтобы проводить вас?

Пенелопа вспыхнула, но задумалась. Врать она не могла. Но ей казалось неуместным рассказывать Дарлстону… — конечно же дорогому Питеру! — до какой степени они с братом не выносили друг друга. И она спокойно ответила:

— Боюсь, Питер, я совсем не была огорчена. Мы с единокровным братом испытывали взаимную неприязнь. Мне было намного приятнее, что меня проводил мой зять.

Питер не удивился. Он представить себе не мог, что между молодым Фолиотом и его такой интеллигентной сестрой могли быть теплые отношения. То, что она интеллигентна, было видно по достоинству, с каким она себя вела. Ему пришло в голову, что она должна была горько страдать оттого, что ее брат — мошенник.

Теперь, в свою очередь, задумался Питер. Потом он просто сказал:

— Тогда, надеюсь, вы не будете очень огорчены, узнав, что один из ваших конюхов прискакал к нам с письмом от Ричарда Уинтона. В письме он просит сообщить вам, что ваш брат, должно быть, в позапрошлую ночь упал с лестницы в погреб. Дворецкий вашей матери нашел его вчера утром со сломанной шеей. Он решил сразу не говорить об этом вашей матери, чтобы не портить день вашей свадьбы. Я сожалею, Пенелопа.

Питер не смог придумать, что бы сказать еще, а она стояла, ошеломленная. Потом потрясла головой и недоверчиво спросила:

— Джеффри умер?! О боже! В день нашей свадьбы. Я вышла за вас, чтобы избежать скандала, а не вызвать его. Что теперь скажут люди?

Питер об этом уже подумал и имел ответ наготове:

— Мы скажем правду. Несчастные случаи бывают, как вы знаете, и мы можем не придавать особого значения истории о том, что старый добропорядочный слуга не захотел портить свадебный день своей молодой хозяйке.

Казалось, Пенелопу он не убедил.

— Вы имеете в виду — расскажем им сказочку? Ричард хоть упомянул, что Джеффри делал в погребе? Хотя я могу и не спрашивать. Без сомнения, нализался, как обычно.

Дарлстон смущенно кивнул. Потом до него дошло, что кивать бесполезно.

— Уинтон написал, что, кажется, Джеффри был слегка под мухой.

— Слегка! — отозвалось презрительное эхо. — Я удивляюсь, как он добрался до погреба. — Потом Пенелопа взяла себя в руки и пристыженно сказала: — Извините меня, Питер, но Джеффри был не просто мерзким. Когда пришло ваше письмо, он запугивал Фебу, заставляя выйти за вас, хотя она была уже обручена с Ричардом. Он даже не носил траура по папе. По самому доброму, самому любимому папочке. — Она говорила, а в ее глазах стояли слезы.

— Надеюсь, вас он не запугивал?

— Нет, конечно, — резко ответила она. — Я бы отправила его к черту, если бы речь шла просто о долге. Для мамы и сестры это было бы больше чем позор. Кроме того, я использовала ситуацию, чтобы вынудить Джеффри передать управление поместьем доверенным лицам, чтобы он не промотал его. По этой доверенности имение переходит теперь к сестре Саре, потому что Фебе и мне оно не нужно.

— Понимаю, — медленно произнес Дарлстон. — Тогда нам следует обсудить лишь практические вопросы.

Он задумчиво оглядел платье из серого муслина, в которое она была одета.

— Я пошлю в Лондон за новыми платьями для вас. Траур у вас закончился, по отцу естественно. А по единокровному брату, уверен, месяца нестрогого траура вполне достаточно. Поскольку мы проводим время в поместье, совсем не обязательно, чтобы он был строгим. Если только вы не помчитесь на природу в ярких цветах! Да, непременно, несколько новых платьев.

Он надеялся таким образом сменить тему разговора. И действительно, тема сменилась, но не в том направлении, на которое он рассчитывал.

Пенелопа вспыхнула еще больше. Что он о ней думает?! Что у нее даже нет платья, подходящего под новый статус?! Да, она сама знает, что простые платья, которые мама и Феба подбирали ей, здесь не к месту. Она подняла голову и заносчиво сказала:

— В этом нет ни малейшей нужды, милорд. У меня платьев достаточно. — До нее дошло, что говорит не очень-то любезно, и, заикаясь, она продолжила: — Я… я хотела сказать, что очень любезно с вашей стороны, но мне не нужны новые платья, и я не хочу, чтобы вы тратили на меня много денег.