Поспешная женитьба - Элизабет Роллз

— Питер, если бы вы сказали мне раньше, я могла бы захватить записочку от Эллен.

— Извините, дорогая, совсем забыл, — вздохнул Питер. — Но вы можете взять письмо для Эллен.

Джевкинс был дома, когда они подъехали, и очень радовался тому, что граф привез новую графиню познакомиться.

— Для меня — это честь, миледи. Марта дома, входите, познакомьтесь. Давайте руку, миледи. Эллен сказала, что вы не видите, но если однажды вам показали дорогу, то уже ее не забудете.

— Я подожду здесь, с лошадьми, Том, — сказал Питер. — Не хочу беспокоить Марту.

— Какое ж это беспокойство, милорд! — запротестовал Том, но Питер настоял на своем, полагая, что женщинам будет удобнее разговаривать без него.

Через минуту к нему присоединился Джевкинс:

— Вмиг поладили. Марта немного взбодрится. Не то чтобы она была очень вялой, но мы оба будем рады, когда это закончится.

— Надеешься на крепенького сынишку, а, Том? — спросил Питер.

— Я ведь фермер, привык хотеть телочку. Трудно ломать старые привычки. Но не в этом дело. Я в любом случае буду рад, лишь бы с Мартой все обошлось благополучно. И вам того желаю, когда черед наступит. Извините за дерзость.

Питер пожал ему руку и перевел разговор на посевы и урожай. Вскоре из кухонной двери вышла Пенелопа.

— Нам пора ехать домой, не будем отвлекать вас от дел, Том. Мы еще заедем, узнать, как дела у Марты. Дай знать, если что понадобится.

— Да, мистер Джевкинс, я сказала Марте, что пришлю к ней Эллен на несколько дней, когда она разрешится.

Фермер покраснел.

— Спасибо, миледи, Марте так будет спокойнее.

— Не за что, мистер Джевкинс, — улыбнулась Пенелопа. — До свидания.

Питер помог ей сесть в экипаж, сел рядом, и они поехали бодрой рысцой.

Дарлстон гнал лошадей, стремясь быстрее попасть домой. Молчание жены его не обижало, напротив, было что-то приятное, новое в том, чтобы ехать с женщиной, которая не считает себя обязанной болтать без умолку.

— Кажется, Гелерту понравилась прогулка, — сказал он, когда они вошли в дом. — Надо чаще его выводить. А вам понравилось, моя дорогая?

— Да. Спасибо, Питер. Гелерт привык к длительным прогулкам. Мы с папой всегда брали его с собой.

Легкая грусть в голосе сказала ему, как болезненна для нее смерть отца.

— Вы скучаете по нему? — спросил Питер.

— Очень скучаю. Мы были с ним близки. Он бы со стыда сгорел от того, что сделал Джеффри. — Пенелопа повернулась к нему лицом. — Я хотела извиниться перед вами за его поведение, но не знаю, как подступиться…

— В этом нет нужды, Пенелопа. Я тоже виноват, что не прервал ту проклятую игру, когда еще была возможность. Не думайте больше об этом, прошу вас.

Пенелопа почувствовала, что на душе у нее стало легче.

Остаток дня прошел спокойно. Пенелопа провела его в кладовой, помогая экономке сортировать и просушивать травы. Но мысли ее постоянно возвращались к утренней прогулке, и она снова удивлялась, почему Питер стал таким дружелюбным. Может, он подвержен внезапным сменам настроения? Когда она перебирала в памяти встречу с Мартой Джевкинс, ей в голову пришло, что Питеру нужен наследник и, возможно, его доброта — лишь хитрость, чтобы она охотнее пошла в его постель? От такой мысли Пенелопа покраснела, но чем больше она об этом думала, тем вероятнее ей это казалось.

Придя к такому заключению, она попыталась разобраться в своих чувствах и призналась себе, что муж ей нравится, несмотря на его холодность. А если быть честной, то она его любит. С ней он неизменно вежлив, и уважение к нему арендаторов говорило, что человек он хороший. Наконец Пенелопа дошла до своей физической реакции на него. Когда он поцеловал ее в саду, ей хотелось, чтобы поцелуй не кончался. А почему он закончился? Может, ей не надо было отвечать на поцелуй? Ему стало неприятно?

Этим вечером Пенелопа особенно тщательно занималась своим туалетом и попросила Эллен надеть на нее новое шелковое темно-зеленое платье, которое доставили из Лондона. Эллен обстоятельно и с удовольствием описала все красивые новые платья, которые были заказаны для госпожи. Все они подходили Пенелопе по цвету и выгодно оттеняли яркие локоны ее волос и очарование лица.

Выйдя к обеду, Пенелопа так нервничала, что возвела внутри себя все былые преграды. Питер сразу же заметил изменившееся настроение супруги и настроился вытаскивать ее из хандры. Он напомнил ей об ужасных подозрениях Сары и предлагал разные варианты ответа на письмо. И Пенелопа постепенно забыла свои тревоги и получала удовольствие от общения с мужем.

Питер не только наслаждался общением с женой. Его глаза оценивающе изучили ее стройную изящную фигуру, не упуская ни единой линии. Мягкий свет свечей подкрашивал ее темно-каштановые волосы, и они, казалось, сияли внутренним светом. Воспоминания о сладости ее губ постоянно вводили в искушение, но он контролировал себя до такой степени, что невозможно было быть более покладистым, более отзывчивым.

После обеда Пенелопа играла для него на фортепьяно. Играла она с чувством, и Питер, слушая, получал истинное удовольствие. Его жена не переставала изумлять его тем, на что была способна, несмотря на слепоту.

Она играла сонату Гайдна, когда Дарлстон принял решение. Он не может больше ждать, он ее хочет до боли. Да, после целого месяца она не будет возражать, убеждал он себя. В конце концов, он предупреждал, что хочет наследника.

Пенелопа закончила сонату и встала рядом с пианино. Он подошел, чтобы помочь ей. Трудно было стоять рядом с ней и сохранять над собой контроль. Он взял ее за руку и привлек к себе, нежно, но непреклонно. Пенелопа замерла, инстинктивно подняв к нему лицо. Питер чувствовал, как она напряглась. Сознание подсказывало, что надо отпустить ее, но чувства, вызванные ее близостью, свели на нет его джентльменские порывы, и он впился поцелуем в ее губы. Одна рука его скользнула ей за спину, а другой он гладил ее щеки и шею. Вначале Пенелопа подавила в себе ответный порыв, но, когда рука его нашла ее грудь, она непроизвольно издала стон удовольствия и прильнула к нему.

Питер почувствовал ее отклик и крепче сжал в своих руках. Ее губы, невероятно мягкие и нежные, немного раскрылись, не в состоянии сопротивляться искушению, и Питер просунул ей в рот свой язык. Он застонал, полностью ощутив ее свежесть. У него мелькнула дикая мысль взять ее сейчас прямо здесь, на полу. Его руки скользнули под платье, и Пенелопе показалось, что весь мир перевернулся. Она задрожала, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. Его пальцы блуждали по ее телу, ласкали, дразнили голую кожу, а губы не отрывались от ее губ.

Он прервал поцелуй, чтобы прошептать:

— Пенни, я не могу больше ждать. Я хочу отнести тебя в мою постель. Ты поняла?

Почти не сознавая, что делает, Питер поднял ее на руки и, как пушинку, понес к дивану. Он сел, устроив ее на коленях. Его руки снова заскользили по бархатной коже, а губы медленно целовали шею, вызывая в ее теле дрожь удовольствия.