На холмах любви - Эйна Ли

Посадив Элизабет на своего коня, молодой человек сел позади нее. Он почти обнимал девушку. Сначала Элизабет изо всех сил старалась держаться прямо, но в конце концов ей пришлось прислониться к своему «спасителю».

– Как вы узнали, что Шеба захромала?

– Шел по вашему следу, – ответил Керкленд. – Когда она стала беречь ногу, это нетрудно было заметить.

– Как вы полагаете, что с ней случилось? Надеюсь, ничего серьезного?

– Это очень упрямая молодая кобылка. Может быть, она учуяла, что в воздухе пахнет Кэмпбеллами? – Роберт усмехнулся.

– Как-то вы неудачно пошутили, – обиделась Элизабет.

И пообещала себе, что больше не проронит ни слова. Солнце взошло, и они ехали уже больше часа. Вдруг Роберт свернул с дороги.

– Я ехала не так. Куда мы? – забеспокоилась девушка.

– Срежем немного, миледи, – ответил он. Они пустились по узкой тропе, вскоре Роберт остановил жеребца у небольшой рощицы. Он спешился и снял Элизабет с коня.

– Пусть лошади отдохнут.

Бет сделала несколько шагов и поняла, как затекло ее тело. Она немного побродила между деревьями, размялась, потом подошла к рябине и села под ней. В рощице царил мир и покой; в долине не было видно ни единого человека, ни единого живого существа. Поскольку говорить с Керклендом она не собиралась, то прислонилась к стволу и закрыла глаза.

Проснувшись, девушка никак не могла понять, сколько времени она проспала. Роберт лежал рядом с ней и тоже спал. «Как может противный человек выглядеть таким невинным?» – подивилась девушка, глядя на его лицо, такое умиротворенное во сне.

Бет захотелось пить. Она встала и подошла к ручью. Легла на землю и припала губами к холодной воде. Напившись вволю, она поднялась и тут же отпрянула – подле нее стоял Керкленд. Он робко улыбался и прятал что-то у себя за спиной. Элизабет настороженно глянула на молодого человека, а тот протянул ей цветок.

– Предлагаю заключить мир, сударыня. Элизабет широко раскрыла глаза от удивления при виде веточки белого вереска в руке Роберта.

– Хотя, говорят, белый вереск приносит несчастье, – добавил он.

Девушка словно онемела: в голове у нее прозвучали слова из предсказания Артли. Неужели все это может быть правдой?

– Благодарю. – Она протянула к вереску дрожащую руку.

– Элизабет, я думаю, будет благоразумней, если вы ничего не скажете моему отцу о событиях этой ночи. Нет смысла тревожить его.

– Я понимаю, сударь. Поверьте, я собиралась вернуться в Эшкерк после того, как вы оттуда уедете.

Роберт нахмурился. По его лицу пробежала тень сомнения.

– Для чего, сударыня? На его похороны?

И, отвернувшись, направился к лошадям. Он вскочил в седло и ждал Элизабет. Когда та подошла, протянул руку и помог ей сесть. До самого замка будущие супруги не произнесли ни слова.

Когда они въезжали в ворота Эшкерка, солнце было уже высоко.

Граф Керквуд лежал в постели, откинувшись на подушки. Когда старик увидел молодую пару, вошедшую рука об руку в его опочивальню, на лице его появилась слабая улыбка. Не задумываясь, Элизабет наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Мне очень не хватало вашего ежедневного посещения, милая леди, и утреннего чтения. – Граф кивнул в сторону книги в кожаном переплете, лежащей на столике рядом с кроватью. – Корла – хорошая служанка, но, увы, она не умеет читать. И боюсь, конец настигнет меня прежде, чем я узнаю, чем кончилась книга.

Роберт был удивлен. Оказывается, отец и Бет часто общались друг с другом. А он и не подозревал.

– Прошу прощения, милорд, – отозвалась Элизабет, – но лорд Эшли занимал меня все это время. – Она робко улыбнулась. – Однако теперь я свободна.

Девушка потянулась к книге, но старик покачал головой.

– Нет, Элизабет, на сегодня забудем о чтении. – Его глаза хитро блеснули. – Итак, вы променяли меня на того, кто помоложе. Ах, как непостоянно сердце молодой женщины.

– Нет, милорд, – возразила Элизабет. – Эта девица не так глупа, чтобы променять редкое, прекрасно выдержанное вино на еще не перебродивший сок из только что раздавленного винограда.

Граф засмеялся, и тут же у него начался приступ кашля. Старик долго не мог отдышаться. Элизабет взяла со стола салфетку, вытерла пот с его лба и с тревогой взглянула на Роберта. После приступа силы совсем оставили лорда Керквуда. Он лежал, прижимая свою немощную руку к тяжело вздымающейся груди.

– Роберт, – проговорил больной задыхаясь, – я слабею с каждым часом. Время мое истекает, и я хочу попросить тебя о двух вещах. Ты – мой наследник, и, когда меня не станет, ты будешь главой нашего клана. Тяжелая ноша ложится на твои плечи. К этому нельзя относиться легкомысленно. Ты должен заботиться о своих сородичах как о детях; никогда не отказывай им в совете и помощи. Если кто-то болен, ты должен ухаживать за ним; если кто-то голоден, ты должен накормить его; если кто-то замерз, ты должен обогреть его. Ворота Эшкерка должны всегда быть открыты для любого из клана Керклендов, ищущего пристанища.

Он снял с пальца кольцо, носить которое полагалось только главе клана, и вложил его в руку сына.

– Власть, которую я передаю тебе вместе с этим кольцом, велика. Никогда не пренебрегай ею и не запятнай честь нашего рода.

– Я понимаю, отец. Будьте спокойны. Я буду стараться выполнять свой долг так, как его исполняли вы. Хотя вряд ли мне это удастся, – пробормотал он себе под нос.

В ответ на искренние слова сына старик кивнул.

– А теперь моя первая просьба. Она касается вещей очень серьезных... Я прошу тебя хорошенько подумать, прежде чем ты перейдешь вместе с нашим кланом на сторону Монтроза. Когда ты станешь лэрдом, все решения будешь принимать ты. Я знаю, что ты предан Джеймсу... Но взвесь все как следует, сын. Мы, Керкленды, всегда держались в стороне от придворных интриг, и именно поэтому наш клан процветал... Когда я вижу, как большой клан, вроде Мак-Грегоров, почти весь гибнет... Ах, Роберт, – вздохнул граф, – они были такие могущественные, такие великие – лучшие в Хайленде... Ладно, сейчас не время для воспоминаний. – И старик вновь обратился к сыну: – То же самое происходит теперь с Мак-Дональдами, то же будет и с Грэхемами. Нет, Роберт... береги наш клан. Не приноси наших лучших мужчин в жертву безвыигрышному делу. Королю Карлу не выиграть битвы с парламентом. Помощь Монтроза только отсрочит это поражение, но оно неизбежно. Аргайл же из мести объявит вне закона любой клан, который перейдет на сторону короля.

– И подобные разговоры о поражении и уступках исходят от потомка Роберта Брюса![23]Вы и впрямь нехорошо себя чувствуете сегодня, – попытался пошутить Роберт. Затем он сжал руку отца. – Обещаю вам, что буду очень осмотрителен в своих поступках и не позволю моим личным чувствам влиять на мои решения, касающиеся благосостояния клана. Прежде чем что-либо решать, я всякий раз спрошу себя – а как бы поступил мой отец?