Идеальный парень - Алексис Холл

После долгого дня, шести стандартных (по меркам доктора Фэрклаф) кружек кофе, двадцати трех черновиков и трех перерывов, во время которых мне всякий раз приходилось заново объяснять Ризу Джонсу Боуэну, как делать двустороннюю ксерокопию, я, наконец, сочинил достаточно дипломатичное письмо и разослал его адресатам. Честно говоря, я не рассчитывал на ответы. Но, с другой стороны, вы просто не поверите, на что бывают способны богачи ради бесплатного угощения. И при благоприятном исходе у меня появился бы шанс убедить хотя бы парочку таких богачей отложить на время все запланированные дела и посетить «Жучиные бега».

Испытав легкую эйфорию от столь редкого для меня чувства удовлетворения своей работой и ощущая прилив не то оптимизма, не то мазохизма, я разблокировал экран телефона и отправил Оливеру сообщение: «не пора ли фиктивным парням обменяться фиктивными сообщениями».

Я не знал, какой получу ответ, но в итоге он написал мне следующее: «Только не в тот момент, когда один из них в суде». Текст был именно таким, со всеми знаками препинания. Но это было все-таки лучше, чем не получить никакого ответа вовсе, однако чуть хуже равнодушного «нет». Потому что по сути, он сказал мне: «Нет, спасибо, и кстати, не забывай, что моя работа намного серьезнее твоей».

Было уже около девяти вечера, и я ужинал курицей гунбао[21] у себя дома, когда он прислал второе сообщение: «Прости, что заставил тебя ждать. Я подумал и решил, что, наверное, нам действительно стоит переписываться для большего правдоподобия».

Я заставил его немного подождать, чтобы показать – у меня тоже много важных дел, с которыми нужно считаться. И неважно, что я всего-то посмотрел четыре серии «Коня БоДжека», а потом мстительно вздрочнул перед тем, как ответить: «Прости, что заставил тебя ждать, и я не удивлен, что у тебя никого нет, если во втором сообщении ты употребляешь слово “правдоподобие”»

Ответа не последовало. И мне было наплевать, хотя я прождал его до половины первого ночи. В пять утра меня неожиданно разбудило жужжание телефона: «Прости. В следующий раз я пришлю тебе фотографию моего пениса». Потом телефон вибрировал еще несколько раз.

«Это была шутка».

«Наверное, мне стоит сразу сказать тебе, что я не буду присылать никаких фотографий».

«Я никогда никому ничего подобного не присылаю».

«Я адвокат и прекрасно осознаю возможные последствия».

Я окончательно проснулся, а надо сказать, так рано я просыпаюсь крайне неохотно. Но мерзкий тип вроде меня не мог не порадоваться тому, как перепугался Оливер при одной лишь мысли о подобной фотке.

«Еще я понял, что ты сейчас, наверное, спишь. Так что можешь просто удалить предыдущие пять сообщений, когда проснешься».

«Конечно, я должен был подчеркнуть, что ни в коей мере не осуждаю людей, обменивающихся друг с другом интимными фотографиями».

«Но мне это не нравится».

«Впрочем, если это нравится тебе, я пойму».

«Но это не означает, что я предлагаю тебе прислать мне фото твоего пениса».

«Господи, пожалуйста, удали все сообщения, которые я тебе отправил».

Поток сообщений прервался, и пауза была достаточно длинной, чтобы я успел ответить: «Прости, я так и не понял, тебе отправить мой дикпик[22] или нет».

«Нет!»

Еще одна пауза. Затем: «Люсьен, мне очень стыдно. Пожалуйста, не подливай масла в огонь».

Честно говоря, я не знаю, что на меня нашло. Возможно, мне стало жалко его. Но он, сам того не осознавая, здорово поднял мне настроение с утра.

«С нетерпением жду завтрашней встречи с тобой».

«Спасибо».

Теперь я уже пожалел о том, что так разволновался. Однако через пару секунд пришло еще одно сообщение: «Я тоже с нетерпением жду встречи с тобой».

И хотя я почувствовал себя чуточку лучше, мое смущение усилилось.

В моей жизни это уже стало нормой: как только я собирался на бранч с симпатичным, хотя и немного вредным парнем, так обязательно звонила мама.

– Я тут немного занят. – В данном случае слово «занят» означало, что я стоял в одних штанах и пытался решить, как мне сегодня одеться, чтобы сразу с порога дать Оливеру понять: «Я сексуальный, но респектабельный, так что обещаю, я больше не буду пытаться ни с того ни с сего целовать тебя, но если ты вдруг передумаешь, только скажи об этом». Может быть, шерстяной свитер? Уютный и такой приятный на ощупь?

– Люк, – в ее голосе слышалась тревога, на которую мне не хотелось бы обращать внимание, – ты должен немедленно приехать.

– Насколько немедленно? – Я, к примеру, успею съесть по паре тостов с яйцами бенедикт в компании с привлекательным барристером?

– Пожалуйста, mon caneton. Это очень важно.

Ну ладно. Ей все-таки удалось заставить меня прислушаться. Дело в том, что у мамы каждые полчаса происходила какая-то катастрофа, но, как правило, она сама могла отличить ситуации вроде «Корова проглотила часы Джуди» от «С потолка льется вода». Я тяжело опустился на край кровати.

– Что случилось?

– Не хочу говорить об этом по телефону.

– Мама, – спросил я, – тебя похитили?

– Нет. Тогда бы я кричала: «На помощь! Меня похитили!»

– Или ты не можешь этого сказать, потому что похитители тебе не разрешают.

Она раздраженно фыркнула.

– Не говори глупостей. Наоборот, похитители потребовали бы от меня рассказать о похищении, иначе какой бы во всем этом был смысл? – Она ненадолго замолчала. – Лучше бы ты спросил: «А не подменили ли тебя на робота-полицейского из будущего, который хочет меня убить?»

Я удивленно заморгал.

– Так вот что с тобой сделали?

– Нет. Но именно так я бы тебе сказала, если бы меня подменили на робота-полицейского из будущего, который хочет тебя убить.

– Знаешь, я собираюсь на свидание. С одним парнем.

– Я рада за тебя, но дело срочное.

– Мама, – твердо сказал я, – это странно. Что все-таки случилось?

Последовала пауза, и параноик во мне мысленно уже был готов просить у воображаемых похитителей дальнейшие инструкции.

– Люк, послушай меня. Это совсем не так, как раньше, когда я могла попросить тебя срочно приехать, потому что моей жизни угрожает опасность, хотя на самом деле просто нужно было поменять батарейку в датчике дыма. Впрочем, я действительно могла погибнуть. Я уже старая, и к тому же – француженка. Я постоянно засыпаю с зажженной сигаретой. И потом, он издавал такие противные звуки. Прямо как в Гуантанамо.