Идеальный парень - Алексис Холл

Я сел и стал проверять списки спонсоров, чтобы выяснить, не отказался ли еще кто-нибудь от участия в вечере, когда зазвонил телефон.

– Боже мой! – воскликнула Бридж. – Ты даже не представляешь, что произошло!

– Ты права. Наверное, я…

– Я не могу об этом распространяться, но мы приобрели права на публикацию очень популярной шведской писательницы. И все с нетерпением ждут, когда выйдет перевод ее дебютного романа, про который говорят, что там «Сто лет одиночества» встречаются с «Исчезнувшей». Но мы никак не могли решить, перевести название книги на английский или оставить оригинальное шведское. Вышло так, что до последнего момента не могли принять решение, и теперь новая книга выходит из типографии под заголовком «Сейчас меня нет в офисе. Пожалуйста, пересылайте все тексты для перевода на мой личный почтовый ящик»!

– Даже не знаю. Я бы сказал, что в этом есть нечто метатекстуальное.

– Теперь меня точно уволят.

– Бридж, если тебя до сих пор не уволили, то и сейчас нечего бояться.

– Ой, – вдруг оживилась она. – Совсем забыла. Как прошло твое свидание?

– Ужасно. У нас нет ничего общего. И кажется, я слишком активно пытался домогаться его. Но мы все равно попробуем использовать этот шанс, так как оба находимся в отчаянном положении.

– Я знала, что у тебя все получится.

Я закатил глаза, но лишь потому, что она не видела меня.

– Я бы не сказал, что у нас получилось. Мы просто договорились.

– Совсем скоро ты поймешь, что не такие уж вы и разные, а потом он сразит тебя своей заботливостью, а затем ты придешь ему на помощь в тот момент, когда ему это будет особенно нужно, и в конце концов вы безумно влюбитесь друг в друга и будете жить вместе долго и счастливо.

– Ничего этого не случится. Я ему даже не нравлюсь.

– Что? – Я живо представил себе удивленное выражение ее лица. – Почему же он тогда согласился встречаться с тобой, если ты ему даже не нравишься?

– Помнишь, я сказал, что мы оба оказались в отчаянном положении?

– Люк, я не сомневаюсь, что ты ему нравишься. Как ты вообще можешь кому-то не нравиться? Ты ведь такой милый.

– Но он сказал обратное, когда я попытался поцеловать его.

– Так вы уже целовались? – тихо пропищала она.

– Нет. Я набросился на него и стал целовать, а он пришел в такой ужас, что едва не сшиб кадку с цветком.

– Может, это было слишком неожиданно?

– Это для меня было неожиданностью, когда вы, ребята, устроили вечеринку-сюрприз на мой день рождения. Ну ладно, я даже не удивился, потому что Джеймс Ройс-Ройс случайно проболтался заранее. Но я же не стал отпрыгивать от вас с криками: «Я хожу на вечеринки только с теми людьми, которые мне нравятся!»

– Подожди. Он прямо так и сказал?

– Почти. Если только заменить «хожу на вечеринки» на «целуюсь».

– Ой. – На мгновение она замолчала, а затем добавила. – Мне кажется, ты сгущаешь краски. Я ведь тебя знаю.

– Нет, нет. Он именно так и сказал.

Бридж вздохнула.

– Оливер, Оливер. Что ты делаешь? Знаешь, иногда он совершенно безнадежен.

– Он не безнадежен. Он просто чопорный придурок. В общем, он такой по жизни. И я говорю так не потому, что его возмутил мой неожиданный поцелуй. Ладно, давай я перефразирую: он чопорный придурок, которому я просто не нравлюсь, но это никак не связано с его придурковатостью и чопорностью.

– Люк, – воскликнула она, – это неправда! – Затем она издала странный звук, похожий не то на икоту, не то на чих. – Он никакой не чопорный. Он очень… Понимаешь, он хочет всегда поступать правильно. И, если честно, мне кажется, он очень одинок.

– В последнее время я склоняюсь к мысли, что некоторым людям суждено оставаться одиночками. Я одинок, потому что размазня и никому не нужен. Он одинок, потому что у него ужасный характер, и он тоже никому не нужен.

– Видишь, у вас все же есть кое-что общее.

– Бридж, это не смешно.

– Ты серьезно хочешь сказать, что за все свидание не было ни одного приятного момента? Ничего такого, что бы тебе понравилось и не оставило равнодушным?

Что ж, без сомнения, этот человек превосходно умел выбирать рыбные сэндвичи. И лимонные поссеты. А иногда в его взгляде появлялась какая-то затаенная нежность. И мне понравились его редкие улыбки. И то, как он говорил «Люсьен» – в этом обращении ко мне было нечто очень личное.

– Нет, – твердо ответил я. – Совершенно ничего.

– Я тебе не верю. Ты постоянно делаешь вид, будто ненавидишь людей, в которых на самом деле тайно влюблен.

– Послушай. Неужели ты не можешь смириться с мыслью, что в твоем окружении есть два одиноких гея, которые совершенно не подходят друг другу?

– Тут есть одно но, – она повысила голос, и в нем зазвучали жалобные нотки, – на самом деле вы отлично подходите друг другу.

– Ладно, вижу, ты ничего не понимаешь, но считай, что сейчас я поднял карточку, на которой написано: «фетишизация».

– И как эта карточка выглядит?

– На ней два симпатичных парня в свитерах держат друг друга за руки на фоне радуги.

– Я думала, тебе было бы приятно держать за руки симпатичного парня на фоне радуги.

– Да, но ты хочешь этого не меньше, чем я, и меня это немного пугает.

Она грустно вздохнула.

– Я только хочу, чтобы ты был счастлив. Особенно после того, как украла у тебя Тома.

– Ты его не крала. Просто ты понравилась ему больше. – Я надеялся, что если буду постоянно повторять эти слова, то один из нас в конце концов в них поверит.

– Ну ладно, – резко сказала она, – мне пора. Только что написал один из наших авторов и сказал, что флешку с его рукописью проглотила утка.

– В наше время кто-то еще пользуется флешками?

– Мне нужно срочно разобраться с этим. Люблю тебя. Пока!

Я успел только разочарованно хмыкнуть, как связь прервалась. По правде говоря, пора было немного поработать. Теперь, когда я нашел себе респектабельного фиктивного парня, появился шанс спасти «Жучиные бега». На практике это означало, что придется просить прощения у людей, которым, по моему мнению, было не за что меня прощать и которые никогда бы не признались в том, что, по их мнению, я нуждался в прощении. Первым делом нужно было обратиться к ним и сказать: «Привет, я знаю, вы считаете меня грязным наркоманом-извращенцем, но я решил исправиться и начать новую жизнь в соответствии с теми стандартами, которые вы для меня определили. Так что, пожалуйста, ради всего святого, пожертвуйте нам немного денег, чтобы мы могли спасти жуков, которые едят навоз». Только, разумеется, не стоило использовать эти слова или идеи или выражать подобные чувства.