Сомнения Элли Эндрюс - Рут Сабертон

– Ладно, – отвечаю я, подумав, что, видимо, моя судьба – попасть в аварию, разговаривая по мобильнику.

– Ты просто чудо, – шепчет Маркус, крепко обнимает меня, и мы снова сливаемся в поцелуе – таком долгом, что мои ноги как будто превращаются в желе. – До скорой встречи.

– Правда? – Я решительно не в силах поверить. Я окатила его красным вином, заставила пропустить ленч и не успела с ним переспать – и он жаждет второго раза?

– Послушай, – отвечает он, и наши пальцы переплетаются, – если я говорю, что позвоню, значит, позвоню. Не верь ничему, что услышишь обо мне или прочтешь в газетах. Клянусь, это все неправда.

Я заинтригована. Кажется, пора намекнуть, что я понятия не имею, кто он такой.

– Маркус, я…

Он заставляет меня замолчать столь головокружительным поцелуем, что я перестаю задавать вопросы. Я и дышать-то перестаю.

– Пропустить встречу в парламенте, Элли Эндрюс, нельзя даже ради тебя, – сообщает он наконец. – Голосование в шесть, поэтому я пошел.

Поправляя галстук на ходу, Маркус останавливается на пороге.

– Возьми такси домой за мой счет и закажи себе здесь все, что хочешь. Я позвоню.

И он уходит. Уходит за что-то такое голосовать. Я не особенно разбираюсь в политике, но тем не менее знаю, что ближайшие серьезные выборы не раньше чем через два года.

Это самое странное свидание в моей жизни. Мне не терпится рассказать Сэм. Сегодняшние приключения куда пикантнее, чем рассказ о том, как они спали с Мадом в одном спальнике в Гластонбери.

Набирая ее номер, я чувствую себя немного виноватой, потому что обещала позвонить, как только приеду в ресторан. Надеюсь, она поймет, отчего я запоздала.

– Ну наконец-то, – говорит Сэм, взяв трубку после первого же гудка. – Ничего не говори. Он тебя трахнул?

Я роняю челюсть. Неужели подруга такого мнения обо мне?

– Я права? – настаивает Сэм.

– Нет. Мы только целовались. И он просто душка. Ты могла бы и порадоваться!

Сэм ничего не говорит, но ее молчание весьма неодобрительно.

– Зачем ты так? – обиженно спрашиваю я. – Мы с ним только что познакомились.

– Вот именно! – Сэм делает паузу. – Ты вообще знаешь, кто он такой?

Я молчу, и она вздыхает.

– Господи, Элли, ты такая темная, что, по-твоему, Гордон Браун – это марка пива. Твой Маркус Лейси – тори и член парламента от Тэпли!

И тут до меня доходит. Ну конечно. Неудивительно, что он показался таким знакомым. Во время последних выборов, месяц назад, его красивое лицо улыбалось с плакатов, которыми был обклеен Тэпли вдоль и поперек. Я бы проголосовала за Маркуса только потому, что он красавчик, если бы Сэм не устроила скандал и не заставила меня проголосовать за своего приятеля из партии «зеленых».

Но погодите-ка. Если не ошибаюсь, у Маркуса Лейси такая репутация, что рядом с ним Казанова покажется монахом.

– Лейси – первый кобель в Вестминстере! – восклицает Сэм. – Проснись, дуреха! Ты забыла, как его застукали с дочкой министра образования? Уэйн Руни по сравнению с Лейси – образцовый бойфренд.

Сидя на огромной кровати, я холодею. Неудивительно, что лицо «идеального мужчины» показалось мне знакомым. Немало воскресений я провела, читая о сексуальных похождениях Маркуса Лейси. Если верить желтой прессе, для него не существовало никаких препятствий, и переспал он со столькими женщинами, что можно населить целый город.

И это лучшее, что о нем говорят.

Я чувствую себя марионеткой на ниточках.

Быстро выхожу из номера, убедившись, что помада не размазана по лицу, а волосы не слишком растрепаны. Видимо, персонал в «Кливдене» дружно решил, что от меня добра ждать не приходится, так что не стоит утверждать их в этом мнении. На самом деле я даже не знаю, что такое чувствую – облегчение или досаду оттого, что ничего особенного не произошло. Провести час наедине с Маркусом Лейси и остаться нескомпрометированной – комплимент или оскорбление? Может быть, я не подхожу под его обычные стандарты? В конце концов, он однажды ходил на свидание со Сьенной Миллер.

Забрав сумочку, я вызываю такси. Когда оно проползает мимо «Горячей булочки», я вспоминаю про мамину болезнь, про ее мечту видеть всех дочерей пристроенными и ощущаю очередной укол совести: если что, я буду вечно твердить себе, что не сумела исполнить мамино последнее (упаси Господи) желание.

Я прилагаю слишком мало усилий. Моя вечная беда.

Зайдя в прихожую, я поражена тишиной, которая царит в доме. В воздухе висит застоявшийся сигаретный дым, раковина и все доступные поверхности на кухне завалены посудой. Мад и Сэм скорее всего отправились куда-то спасать мир, а Джей, наверное, работает над своим восхитительным телом в спортзале.

Я делаю кофе и возвращаюсь в коридор. Красный огонек на автоответчике многозначительно подмигивает. Автоответчики не оставляют никакой надежды пропустить звонок. Спасибо современным технологиям. Женщине двадцать первого века не приходится гадать. Она всегда знает наверняка, если бойфренд просто не удосужился позвонить.

Я никоим образом не могу пойти в спальню и остаться в блаженном неведении. Как сосредоточиться на телевизоре, если меня терзает мысль о том, звонил ли Маркус? Я должна выяснить, что за игру он затеял. Я нажимаю подлую маленькую кнопочку, прежде чем успеваю себе воспретить.

– Привет, Элли, это Маркус. Хочу извиниться за то, что уехал так внезапно. С моей стороны это была непростительная грубость, но мне пришлось мчаться в парламент, потому что сегодня голосование. Не стану утомлять тебя подробностями, но с парламентом не рискну спорить даже я. Слушай, я обязательно с тобой свяжусь, потому что не прочь продолжить приятное знакомство. Мы обязательно поужинаем вместе, если ты не против. Кстати, – добавляет он, – загляни в сумочку. Я там кое-что оставил.

Я в шоке. Маркус Лейси действительно удосужился по-звонить, причем меньше чем через час, после того как мы расстались! От удивления я проливаю на себя кофе, и боль приводит меня в чувство. Я переворачиваю сумочку, так что губная помада и протекающие ручки разлетаются по полу, и наконец обнаруживаю глянцевую открытку с изображением «Кливдена».

Он оставил открытку?…

Я переворачиваю ее и нахожу записку размашистыми черными буквами.

Сердце взмывает ввысь, как ракета.

«Кажется, я влюбился».

Я замираю, как громом пораженная. Приходится прибегнуть к спасительному средству и выпить большую часть кофе, а заодно проделать несколько дыхательных упражнений, которым меня научила Сэм, пока пульс наконец не приходит в норму.

Маркус Лейси думает, что влюблен?

После одной встречи?

Безумие. Очень лестное, но все-таки безумие. И неужели я тоже влюбилась?