Сомнения Элли Эндрюс - Рут Сабертон

Я была бы просто счастлива устроить скромную свадьбу, но этому не суждено статься. Ни за что, учитывая мамины пожелания. Мы с женихом провели столько времени, общаясь со священником, что просто не верится: неужели он не поедет с нами в свадебное путешествие?… На самом деле даже жалко, потому что о чем нам говорить, когда мы поженимся? Возможно, именно поэтому люди заводят детей. Тогда у них появляется тема для разговора.

– Элли! – Сэм колотит в дверь. – Он хочет еще кое-что сказать!

В обычное время я болтаю столько, что моей словесной энергией можно неделю питать Бакингемшир, но сегодня утрачиваю дар речи. Я знаю: если заговорить с будущим мужем, он немедленно поймет, что я несчастна. Прежде чем я успею что-либо исправить, мои худшие страхи и опасения выскочат из запретного ящика Пандоры. И свадьба точно отменится.

То есть я снова расстрою маму. И обременю свою совесть еще одним грехом.

– Нет, это плохая примета! – кричу я и ныряю с головой в пузыри, чтобы больше ничего не слышать. Когда я появляюсь на поверхности, Сэм уже нет. Взволнованные голоса пробиваются сквозь нежную музыку. Значит, приехали подружки невесты. К хору присоединяется и мой мобильник – он гудит, как шмель, ненадежно лежа на самом краю ванны. Пришло сообщение.

«Помни, что я тебя люблю».

Я вытаскиваю затычку и наблюдаю, как водоворотом сливается вода. Надеюсь, так же исчезнут и мои сомнения и страхи, иначе у меня будут большие неприятности. Потому что нельзя обманывать себя до бесконечности.

Проект «Я выхожу замуж» запущен.

– В чем дело, Элли? – заботливо спрашивает Маркус, подаваясь вперед и накрывая мою руку своей выхоленной ладонью. – Тебе не нравится окунь? Хочешь взять у меня кусочек леща?

Я отвожу взгляд от тарелки, на которой старательно вывожу узоры лимонным соусом. Поскольку мы ужинаем в новом и весьма дорогом рыбном ресторане в Хенли, то, наверное, сейчас не время и не место признаваться, что я переношу рыбу лишь в том случае, если она облеплена калорийным тестом и подается в сочетании с очаровательно жирной картошкой. Штуковина на моей тарелке больше напоминает сцену из фильма «Челюсти», нежели романтический ужин. И вообще, где кетчуп?

– Кажется, я не очень голодна, – робко говорю я.

– Ничего страшного. – Маркус продолжает поглощать собственную порцию, ловко извлекая косточки и снимая кожицу. – Побереги силы для десерта. Говорят, здесь замечательное крем-брюле.

Я с облегчением откладываю вилку и стираю лимонный соус с губ толстой синей салфеткой. Если бы Маркус ненадолго перестал быть таким утонченным, мы пошли бы в закусочную в конце улицы, а потом прогулялись к Темзе, уписывая жареную картошку из газетных кульков. Хотя мы встречаемся уже несколько месяцев и он исключительно внимателен и ласков, я все-таки чувствую себя далеко не как рыба в воде. Напротив, я прямо-таки тону. Опера, балет, театр… где-где мы только не побывали. Дорогие рестораны, яхты… и даже ужин у Саманты Кэмерон [4] , где Маркус представил меня как свою девушку, к огромному удивлению министерской четы. Они сумели скрыть шок, хотя, как и прочие британцы, не привыкли к тому, чтобы Маркус Лейси проводил с одной и той же особой женского пола более суток. Не говоря уже о серьезном романе.

Но кажется, у нас все-таки роман, и Маркус старается быть идеальным бойфрендом – столь же ревностно, как раньше коллекционировал любовные победы. Мама просто прыгает от радости, Сэм Деламир взяла свои слова обратно, и даже Джей неохотно извинился за первоначальный негатив. Мы почти не разговариваем, поэтому трудно сказать, что нам с Джеем уютно в одном доме, но никто не упоминает про неловкий момент в коридоре, так что жизнь, можно сказать, вернулась в привычную колею.

В любом случае привычную в моем понимании.

– Тебе нравится ресторан? – спрашивает Маркус, поднося к губам мою руку. – Дизайн очень оригинальный, правда?

Да уж. Маленький ресторан, такой эксклюзивный, что в зале не более дюжины мест, оформлен как корабль. Но нет привычных сетей и барометров – интерьер больше похож на первоклассную каюту «Титаника». Меня даже начинает слегка укачивать.

– Просто супер, – слабым голосом соглашаюсь я.

– Я очень рад, что тебе нравится, потому что этот ресторан принадлежит моему близкому другу – Ричарду Ли Хьюлетту. Мы вместе учились в Итоне, оба занимались греблей и так далее. – Он подается вперед и подливает вина в мой бокал. – Ты скоро с ним познакомишься. Я хочу, чтобы ты познакомилась со всеми моими друзьями. И родственниками. Что скажешь?

Назовите меня параноиком, но, по-моему, Маркус слегка торопит события. Куда делся ловелас, о котором кричали газеты? Происходящее кажется нереальным.

Неужели достопочтенный член парламента от Тэпли-на-Темзе действительно испытывает ко мне серьезные чувства? Похоже на то, и я должна бы прыгать от счастья. Маркус, со своими густыми каштановыми волосами, точеным телом и золотистой кожей, невероятно сексуален. Никакая женщина не отказалась бы от такого союза.

Я улыбаюсь и напоминаю себе, что влюблена до безумия, что я – самая счастливая девушка в этом зале. Но какой-то внутренний голос шепчет, что Маркус похож на карамельную конфету – восхитительный и желанный, но ненадолго.

Не обращая внимания на внутренний голос, я вновь принимаюсь слушать Маркуса, который рассказывает о планах на будущий срок пребывания в должности. Я ничего не понимаю, но энергично киваю и поддакиваю в нужных местах, так что, надеюсь, сойдет. Пока он разглагольствует об открытии новых школ и академий, я задумываюсь о маме.

Мама чуть не упала в обморок от радости, когда услышала, с кем я ужинала в «Кливдене». К счастью, она не читает желтую прессу. Поэтому она с огромным восторгом рассказывает всем и каждому, что за ее крошкой Элли ухаживает «этот милый молодой человек из парламента». Когда я в последний раз приезжала домой, на мамином кофейном столике гордо лежал «Журнал для новобрачных», и мама говорила исключительно о том, как приятно было бы устроить свадьбу по весне. Хотя я и рада, что мама в таком отличном настроении, у меня ощущение, что я сижу в ящике и кто-то медленно, но верно опускает крышку. Впрочем, маме, наверное, намного тяжелее. Операция назначена на следующую неделю, но тем не менее в истинно британском духе мы что есть сил притворяемся, будто живем по-прежнему.

Маркус и Руперт – оба идеальные мужья, поэтому, наверное, проблема во мне. Может быть, стоит обсудить с Сэм мою прошлую жизнь. Если я возрождалась уже не раз, стоит задуматься, отчего я до сих пор делаю дурацкие ошибки.

Когда нам приносят счет (слава Богу, Маркус платит сам: ужин стоит столько, сколько я зарабатываю в месяц), уже довольно поздно, поэтому он отвозит меня домой в своем роскошном «ягуаре».

– Спасибо за прекрасный вечер, – говорит он, и мы целуемся. Салон автомобиля залит болезненным оранжевым светом уличного фонаря. – Я прекрасно провел время. Как всегда.