Непробиваемый или Как снова поверить в любовь - Елена Рейн

8 апреля, понедельник

Утром встала раньше обычного. С появлением гостя чувствовала себя некомфортно, потому как теперь, мне казалось, что он везде… наблюдает за мной, хищно ожидая удобного момента. Приготовила детям одежду и отправилась в свою спальню, ругая себя, что нужно было еще вчера собраться. Ладно, я постараюсь тихо и незаметно.

Вошла в комнату и на секунду застыла на месте, обещая себе, что больше не буду заходить, когда он спит. Эротичная картина представилась мне. Мужчина в боксерах спал на боку, закинув ногу на одеяло. Такой мощный, мускулистый, притягательный, что хотелось притронуться.

Глупая мысль, и не следовало об этом думать. Осторожно, словно мышка, как мне казалось, я подошла к шкафу и достала брючный костюм и водолазку. Накинула на плечо сумку и двинулась на выход, радуясь, что смогла быть незаметной. Уже закрывала дверь, когда встретилась с голодным взглядом мужчины, который внимательно или даже жадно смотрел на меня, не пропуская ничего.

Чуть не захлебнулась слюной, не понимая, когда он успел проснуться. Или притворялся?! Виновато нахмурила нос и, стараясь говорить беспечно, чтобы и намека не было на напряженную обстановку, прошептала:

– Прости, я за вещами…

Строгов продолжал смотреть и пожирать глазами. Кивнула и поспешно закрыла дверь, быстро направляясь в комнату. Злилась на себя за то, что вещи не приготовила и на свою реакцию на мужчину. И ладно бы он был скромным и понимающим, так нет, Стас действовал напролом, нагло заявляя о своих желаниях.

«Обойдется! Я ему не заменитель его столичных красоток. И воздержание полезно! Наверное…» – убеждала себя, совсем так не считая. Но что поделать? Нужно ведь как-то приводить мысли в порядок.

Полностью собравшись, накинула халат поверх брючного костюма, чтобы мне малыши не запачкали его, и поспешила собирать детей в сад.

Только всем налила чай, пододвинув тарелку, на которой лежали двойные печенья, скрепленные маслом, как в комнату вошел Стас. Бодренький такой, словно и не болел. Если бы сама пулю не вытаскивала, не поверила. Пожелав доброго утра, как и мы, ему в ответ, особенно сын, наблюдая за мужчиной счастливыми глазами, Строгов подошел к плите, желая налить чай, но я сказала:

– Садись. Сейчас сделаю.

Он согласился и сел на стул. Вроде не смотрела, а приметила, что он сегодня в своей одежде. В белой майке и черных спортивных штанах, чем выглядел по-домашнему и сексуально.

Отвлеклась… Нужно налить чай!

После завтрака я заплела Сонечку, соорудив корзинку на волосах, и мы дружно отправились на выход, накинув курточки. Когда уже вышли в первый холодный коридорчик, громко крикнула Стасу:

– Обед у меня с двенадцати до часу. Всегда прихожу домой. Но если долго, то микроволновка есть, голодным не останешься.

– Я тебя подожду, – довольно сказал Стас таким тоном, словно я ему не еду буду подогревать, а часовой стриптиз танцевать.

Выходила из дома последняя. Только закрыла дверь, как почувствовала захват на локте. Строгов удерживал мою руку, а потом уверенно предупредил:

– Будь осторожна! И кстати, я уверен, что мне уже можно прогуляться до твоей работы. Насколько я помню, ты же в администрации трудишься?

Была приятно удивлена первыми словами, потом ошарашена второй фразой, и хмурилась на третью. Столько возмущения, что даже не могла быстро сообразить. Но мой ответ Стас прочитал у меня в глазах или на лбу. Неважно где, главное, прочитал. Мужчина шикарно улыбнулся и заявил:

– Ты не переживай, они все равно узнают. Поэтому лучше так.

– Да неужели?! Я не переживаю! Вижу, что тебе уже лучше. И уверена, что ты можешь отправляться в столицу.

– Ну что ты, красавица. Пулевое ранение – это не просто так… Как минимум еще неделька нужна.

– Так и сиди дома! – нелюбезно выдала, намекая, чтобы не шастал нигде. Уверен он… Гляди-ка!

– Это да, но все же вечером проводить с работы нужно…

Малыши спорили, поэтому я сделала шаг ближе к нему и прорычала в шею:

– Стас, лучше не зли меня.

– Я не против узнать тебя и такую. Это даже очень интригует.

– Ты специально? Тебе не кажется, что ты перегибаешь со своим вниманием? – возмутилась.

Он в ту же секунду стал серьезным и, подтянув к себе, одним глазом поглядывая на ничего не замечающих детей, проинформировал:

– Аня, сильная моя девочка, я еще не начинал. Поверь, когда начну, ты это поймешь.

Растерялась, замечая в его глазах обещание, а потом освободила руку и проговорила:

– Как-нибудь обойдусь. Ладно, нужно идти, а то опоздаем.

Даже не посмотрела, прошла по деревянному полу, в котором три доски сгнили, и, взяв детей за руки, мы спустились с крыльца. Они оборачивались, кричали слова прощания, а я шла вперед. Как танк. Старалась не поворачиваться и никуда не смотреть. Но это я так, а он…

Мужчина прожигал своим взглядом, отчего не могла спокойно идти, чувствуя, как реагирует тело. Хотелось встретиться с этими наглыми глазами, чтобы показать свое возмущение, но не стала. Еще решит, что заигрываю.

«Это сейчас он так… От скуки. Пойдет на поправку и тогда сразу же поймет, что не стоит здесь задерживаться», – думала про себя, кивая малышам, спрашивающих, приду ли я за ними пораньше. Обязательно приду. Сегодня по идее сокращенный день. Надеюсь, он пройдет спокойно. Ведь не будет же Давыдов в свой день рождения мчаться сюда, чтобы поругаться со мной, напомнив, какая я грубиянка с двумя детьми. Так что все должно быть нормально.

* * *

Вынуждена была наблюдать за тем, как все готовятся к мероприятию. Почему-то каждому бухгалтеру нужно было зайти ко мне и поинтересоваться, что я надену на праздник. Они так на Новый год не интересовались и не волновались, как сейчас. Слыша мой сухой ответ, женщины открывали рты и уходили. Правильно! Могли и не заходить.

На обед домой я быстро сходила. Через полчаса была на рабочем месте, наливая себе чай. Дома нагрела суп и второе, поставив на стол, а потом пошла на выход, объясняя, что нет аппетита и к тому же много дел. Стас, естественно, понял, что я сбежала, но корректно промолчал, лишь спокойно выдал мне: «До вечера, милая». Вроде ничего такого, а вот в его голосе звучало предупреждение и обещание. И вообще, обычно больные себя скромнее ведут, а он совсем не соответствует. Напирает и не дает времени подумать. А так нельзя…

Да и что тут размышлять? Все понятно. Ему пора к себе… Нечего задерживаться больше положенного, раз такой выносливый и здоровый.

Только вроде как все сплетницы и подхалимки заглянули, и я обрадовалась, как вдруг дверь открылась, и показался Сусиков.

«Отлично. Мне только его не хватало для полного счастья. С бравыми убеждениями и общественными взглядами на жизнь. Конечно, ведь Давыдов – святой человек, так много сделал для… него».