Все оттенки роз - Шейла Олсен

– Похоже, я уже час глазею на одну и ту же страницу.

Она понимающе хмыкает.

– Ты уже пару недель не можешь сосредоточиться.

– Так и есть, – киваю я. – Не знаю, что со мной не так.

Хотя я-то знаю – я точно знаю, что не так. Он не выходит у меня из головы.

– Я могу присмотреть за Лео, а ты попробуй снова, – предлагает она, направляясь к двери с Лео, висящим у нее на бедре. Воротничок ее нежно-голубой рубашки уже у него во рту.

– Спасибо, – улыбаюсь я ей. Но меня отвлекает вовсе не Лео. А другой человек. Человек, которого мне хотелось бы забыть. Но дни идут, а мне все тяжелее. Словно мой мозг поднял мятеж против меня – и становится хуже, а не лучше.

Покачивая Лео, бабушка приостанавливается в двери и поворачивается ко мне.

– Ты так упорно трудишься, Шарлотта, – неожиданно произносит она с серьезным лицом. – Не помню, чтобы ты позволяла чему-то отвлечь тебя от намеченных целей. Я вижу, что как ты загружена: школа, работа, практика и Стэнфорд. Я хочу, чтобы ты знала, как я горжусь тем, что будущее для тебя всегда было приоритетом. Что бы ни занимало твои мысли последнее время… – она вздыхает. – Просто помни, что нынешние проблемы временны. Через год ты будешь уверенно идти своим путем.

Я киваю. Но после того, как бабушка уходит, закрываю учебник и откидываю голову на изножье кровати. Я не могу больше терпеть эти эмоции. Не могу притворяться, что все нормально.

Мне нужно что-то с этим сделать.

* * *

Я слишком быстро мчу по бульвару Сансет, все сильнее нажимая на педаль газа. «Вольво» реагирует на растущую скорость визгом.

Прошлым вечером я сидела у себя в комнате, и мои мысли то и дело возвращались к Тэйту. И я вдруг осознала, что не смогу просто взять и забыть. Я раз за разом прокручивала в голове тот вечер у него дома. И это не кончится, пока я не узнаю, что произошло на самом деле – почему он выгнал меня, как только узнал, что я никогда ни с кем не целовалась. Почему это имеет такое значение? Почему он оттолкнул меня? Я мчусь по улицам Западного Голливуда. Я должна сейчас быть дома и заниматься. А вместо этого собираюсь сделать нечто, о чем могу пожалеть.

Я делаю радио погромче и до конца опускаю стекло, пытаясь заглушить мысли, притупить болезненное чувство гнева, который пульсирует в моей груди. Ветер треплет мои волосы, переплетая и спутывая пряди. Я сжимаю руль и сильнее давлю на газ. Песня по радио кончается, и начинается следующая. Из динамиков вырываются ритмичные басы, и дверцы машины начинают громыхать. Мое горло сжимается, когда я слышу голос, рвущийся из динамиков:

Воспоминания оживают во мне прежде, чем я успеваю задушить их; я вспоминаю, как голос Тэйта лился мне в ухо, как он напевал эту песню, шептал слова, а мы кружились под бескрайним небесным сводом, усыпанным звездами.

Я ударяю ладонью по регулятору громкости, одним движением вырубая звук. Быстро сворачиваю направо на следующем перекрестке, уезжая прочь от дома, от рассудительной, разумной девочки, которая сегодня должна готовиться к экзаменам, дорабатывать заявление на поступление в Стэнфорд, с опережением читать заданную литературу. Вместо этого я выбираю ту дорогу, по которой мы с Тэйтом ехали тем вечером, когда он вез меня среди холмов, а огни города кружились и танцевали за тонированными стеклами машины.

Я с легкостью повторяю тот же маршрут, словно мои руки его помнят. Вхожу в крутые повороты, преодолеваю подъемы, пока передо мной не появляются те самые ворота. Но у меня нет специальной кнопки. Я опускаю стекло и смотрю на крошечный мигающий огонек сигнализации.

– Кто это? – Из динамиков внезапно раздается голос Хэнка, и от неожиданности я подпрыгиваю на месте.

– Эм… это я. Шарлотта. – Понятия не имею, зачем Хэнку меня впускать. Это была глупая идея.

Но после непродолжительной паузы Хэнк удивляет меня:

– Проезжай.

У меня трясутся руки, пальцы нервно барабанят по рулю. Ворота открываются, и вот я делаю круг по подъездной дорожке перед домом Тэйта. Припарковавшись, набираю воздуха в грудь и поднимаюсь по ступеням к двери. Она распахивается, и я вижу массивную тень Хэнка, заполняющую почти весь дверной проем.

– Да, Шарлотта? – произносит он, с удивленным видом глядя на мою полуразвалившуюся машину.

– Мне нужно увидеть Тэйта. – Мой голос звучит твердо.

– Он тебя ожидает?

Я подаюсь в сторону, заглядываю через Хэнка в дом. В камине мерцает слабый огонь, но в полумраке гостиной никого не видно.

– Он здесь? – спрашиваю я.

Хэнк выходит вперед, дверь за ним закрывается.

– Я не должен сообщать тебе это. – Он бросает взгляд на дом, потом снова на меня. – Но, по правде сказать, Тэйт уже пару недель как сам не свой.

И с этими словами Хэнк широко распахивает дверь и отходит в сторону, пропуская меня в дом.

Я недоуменно смотрю на него, потрясенная этим его поступком, а потом делаю несколько робких шагов в глубь коридора. Я слышу, как Хэнк удаляется, закрыв за собой дверь.

Я одна, в доме Тэйта.

И вдруг из темноты дома передо мной внезапно возникает Тэйт. При виде его у меня перехватывает дыхание. Он в одних джинсах, его голая грудь поблескивает в мерцающем свете пламени, а загорелая кожа кажется еще смуглее.

Мне хочется закричать ему в лицо, что он мерзавец, что у него не было права поступать со мной так. Я хочу, чтобы ему стало стыдно за то, что он сделал, хотя какая-то часть меня предательски надеется, что есть какое-то объяснение, какая-то причина словам, которые он произнес тем вечером. Но прежде чем мои мысли успевают оформиться в предложения, Тэйт спрашивает:

– Что ты здесь делаешь?

– Я… – Меня всю трясет. Я приехала сюда без какого-либо плана. Он смотрит на меня прищурившись, словно пытается разглядеть в приглушенном свете. Словно причина моего визита может быть написана на моем лице.

Но я задаю вопрос, который должна задать:

– Почему ты выгнал меня тем вечером?

Тэйт отворачивается к камину, в котором танцуют и искрятся языки пламени.

– Все из-за того, что меня никто раньше не целовал? Я все-таки оказалась слишком невинна и скучна для тебя? – напираю я. Мне невыносим звук собственного голоса, но я должна понять, почему он снова меня унизил. – Мне просто нужно, чтобы ты сказал это.

– Нет, – произносит он, оглянувшись на меня через плечо.

– Тогда что? – говорю я, подходя на шаг ближе. – Почему ты оттолкнул меня после всех усилий, которые приложил для того, чтобы меня сюда притащить?