Подари мне луну - Джулия Куин

Виктория поглядывала то на мальчишку, то в раскрытый блокнот, в котором делала какие-то заметки.

— Не такая уж это тяжелая работа, — заявил Роберт, опускаясь рядом с ней на траву. — Сидишь себе под деревом, наслаждаешься летним солнышком…

Она устало вздохнула.

— По-моему, я просила оставить меня в покое.

— Не совсем так. Мне помнится, ты просила покинуть твою комнату. Что я и сделал.

Она уставилась на него так, словно он был полнейшим идиотом.

— Роберт, — произнесла она, не прибавив больше ни слова — суровый тон сказал остальное. Он пожал плечами.

— Я по тебе соскучился.

Она раскрыла рот от изумления.

— Придумал бы что-нибудь получше.

— Прекрасная сегодня погода, не правда ли? — Он откинулся назад, удобно расположившись на траве.

— Как у тебя хватило наглости явиться сюда да еще пытаться вести со мной светскую беседу?

— Мне казалось, друзьям это не возбраняется.

— Мы не друзья.

Он ослепительно улыбнулся:

— Но мы могли бы ими стать.

— Нет, — твердо возразила она. — Не могли бы.

— Ну, ну, Тори, не изображай из себя злючку — тебе это не идет.

— Я не… — Она оборвала себя на полуслове, заметив, что и правда начинает злиться. Смущенно кашлянув, сказала более спокойно:

— И вовсе я не злюсь.

Он улыбнулся своей снисходительной улыбочкой, которая окончательно ее взбесила.

— Роберт…

— Люблю, когда ты называешь меня по имени. — Он вздохнул. — И всегда любил.

— Милорд, — процедила она сквозь зубы.

— А так еще лучше. Такое обращение намекает на определенную зависимость, которая представляется мне необычайно привлекательной.

Виктория поискала подходящий ответ, не нашла и повернулась к нему спиной.

— Что ты пишешь? — спросил он, заглядывая ей через плечо.

Виктория застыла, почувствовав его дыхание на своей шее.

— Тебя это не касается.

— Это дневник?

— Нет. Убирайся.

Роберт решил, что пришла пора сменить тактику и перейти от любезности к настойчивости, поэтому вытянул шею, чтобы лучше видеть.

— Ты пишешь обо мне?

— Я же сказала, это не дневник.

— Я тебе не верю. Она развернулась к нему.

— Будь так любезен, оставь… — Слова замерли у нее на губах, как только их глаза встретились. Она тут же отпрянула как ужаленная.

Он улыбнулся.

Она подалась назад.

Он улыбнулся еще шире,

Она отклонилась еще дальше и, потеряв равновесие, упала в траву.

Роберт тут же вскочил на ноги и протянул ей руку.

— Тебе помочь?

— Нет!

Виктория проворно поднялась, подхватила покрывало и направилась к соседнему дереву. Там она вновь уселась в тени, надеясь, что он понял намек, хотя сильно сомневалась, что он обратит на него внимание.

Так и случилось.

— Ты так и не ответила мне, что ты пишешь, — сказал он, снова присаживаясь рядом.

— О, ради всего святого! — воскликнула она, потеряв терпение, и сунула блокнот ему в руки. — Читай, если тебе так хочется.

Он пробежал глазами страничку и недоуменно вскинул брови.

— План уроков?

— Ну разумеется — я же как-никак гувернантка, — заметила она со всем сарказмом, на который была способна.

— А у тебя неплохо получается, — задумчиво промолвил он.

Нет, сегодня он не перестает ее удивлять!

— Интересно, как можно выучиться на гувернантку? — продолжал он. — Ведь у нас не существует специальных школ для будущих воспитательниц.

Виктория на мгновение опустила взгляд, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей грустью. Подобные вопросы Роберт частенько задавал ей, когда они были моложе на семь лет.

— Не знаю, как другие, — наконец ответила она, — но сама я стараюсь подражать моей матушке. Она занималась со мной и с Элли. А когда она умерла, я стала учить сестру, пока не передала ей все, что знала.

— Ты преувеличиваешь, Тори. Чтобы ты да исчерпала свои познания… Быть не может!

Виктория улыбнулась.

— К тому времени, когда ей исполнилось десять лет, Элли уже сама учила меня математике. Она всегда была очень… — Виктория внезапно умолкла, испугавшись того, как просто и непринужденно чувствует себя в его обществе. Она нахмурилась и добавила:

— Впрочем, это не важно.

Уголок его рта задергался, и по губам поползла хитрая усмешка — как будто он в точности знал, о чем она думает. Роберт перевел взгляд на блокнот, который держал в руках, и перелистнул еще одну страничку.

— Похоже, тебе нравится то, что ты делаешь, — заметил он. — Странно, мне казалось, что ты ненавидишь свою работу.

— Да, так и есть. Но это не значит, что я буду работать спустя рукава. Это было бы несправедливо по отношению к Невиллу.

— Невилл — избалованный, капризный сорванец.

— Да, но я обязана дать ему хорошее образование.

Он посмотрел на нее с нескрываемым удивлением: ее убеждения несколько противоречили тому, что он знал о ней. Она была корыстолюбивой авантюристкой, и толстый кошелек был ее единственным требованием к будущему супругу. И тем не менее она трудится что есть сил, чтобы впихнуть в голову этого противного мальчишки хоть какие-то знания.

Он вернул ей блокнот.

— Жаль, что в детстве у меня не было такой гувернантки, как ты.

— А ты, наверное, был еще хуже Невилла, — колко заметила Виктория. Но говоря это, она улыбалась.

Сердце его подпрыгнуло в груди, и он вынужден был напомнить себе, что ненавидит ее, что намерен соблазнить ее и таким образом погубить ее репутацию и лишить места.

— По-моему, его недостатки не так уж трудно исправить — немного строгости и дисциплины, и все будет в порядке.

— Если бы это было так просто! Леди Холлингвуд строго-настрого запретила мне повышать на него голос.

— Леди Холлингвуд глупа как пробка, как сказала бы моя маленькая кузина Харриет.

— Почему же тогда ты принял ее приглашение приехать на праздник? Она просто вне себя от счастья, что к ней пожаловал сам граф.

— Не знаю. — Он помолчал, потом придвинулся к Виктории и добавил:

— Но я рад, что приехал сюда.

Она замерла на мгновение, не в силах пошевелиться, даже если бы ее жизни угрожала смертельная опасность. Она чувствовала его горячее дыхание на своей щеке, и это ощущение было до боли знакомо,