Сияющие руины - Вик Джеймс

– Я в долгу перед вами, – сказал Уэсли, протягивая Гавару руку. Тот на нее посмотрел, и только. Уэс пожал плечами и опустил руку. – Вы пошли наперекор своей семье. Это смелый поступок.

Гавар презрительно хмыкнул и перевел взгляд на Аби:

– Я полагаю, ты пришла, чтобы вернуть мне мой мотоцикл.

– Я оценила техническую поддержку.

– Я ее не оказывал, – нахмурился наследник.

– Ты нашел мою записку?

– Да, и сказал твоей сестре то, о чем ты просила.

– Спасибо. Но я не об этом. Последняя строчка о тебе и твоей семье. Я это имела в виду.

Гавар перевел взгляд на Мидсаммер:

– Поздравляю. Похоже, ты нашла только двух зарегистрированных членов фан-клуба Гавара Джардина.

– Я уверена, что моя младшая сестра тоже состоит в этом клубе, – сказала Аби. – Она фактически его основатель.

Гавар фыркнул.

– Хорошо, – кивнула Мидсаммер, – пора поговорить по существу. Иди за мной.

Гавар сидел на стуле в центре сырого помещения, залитого полосами света на бетонных стенах, – это была котельная вышедшей из употребления насосной станции, которая в прошлом использовалась для аварийного водоснабжения Лондона. Вокруг Гавара стояло с полдесятка людей, и, если его это пугало, он этого не показывал.

Аби подозревала, что Гавар не испытывает страха. У него мало причин кого-либо бояться.

Кроме, пожалуй, своего отца.

– Вы думаете, мы вам поверим? – спросил Бхадвир, мужчина с браслетами. Его голос прозвучал с интонациями учителя, который только что выслушал оправдание ученика в духе: «собака съела мою домашнюю работу». – Может быть, и поверим. Может быть, сейчас вы и сами верите в то, что говорите, будто ненавидите отца, что он и ваша жена жестокие, заблуждаются сами и всех вокруг вводят в заблуждение. Но вы сами – горячая голова. Человек импульсивный. Сегодня вы к нам присоединитесь, но уже завтра будете сожалеть об этом разговоре, а послезавтра снова станете нашим врагом. – Он повернулся к Мидсаммер. – Прости, Мидсаммер, я верю, что он говорит искренне, но я не верю, что он надежен. Риск слишком велик.

– Искренне говорит? – вступил в разговор шотландец с протезом. – Ты с ума сошел! Его папочка – наша самая большая проблема. И его жена ничуть не меньшая. Я не верю ни единому его слову. Все это дурно пахнет. – Он сердито плюнул на пол у ног Гавара, и наследник мгновенно среагировал: его лицо вспыхнуло, проявилась знаменитая на всю страну ярость Джардинов. Но он остался сидеть на месте.

– Давайте взглянем с другой стороны, – сказала Эмили, женщина из Экстона. – Я знаю, Мидсаммер, что ты наш лидер, но ты практически одна из нас. Ты годами жила среди простых людей, ты полюбила простолюдинку и столкнулась с предрассудками из-за этой любви и из-за цвета своей кожи. Ваш с Лейлой ребенок будет считаться простолюдином. Но если к нам присоединится Гавар, разве это не станет дракой Равных между собой за власть?

Аби поморщилась. Так же и она когда-то думала, наблюдая в Хайвителе, как Мейлир Треско и Дина Матраверс строят планы, заведомо обреченные на провал. Тогда она считала, что эта битва принадлежит простым людям Британии. Есть большая разница между тем, чтобы завоевать свободу самим, и тем, чтобы получить ее от тех людей, которые и заковали вас в цепи.

Но события на площади Горреган изменили ее. Ужас, который она испытала, стоя на эшафоте, и осознание, что она сейчас умрет, сожгли ее сомнения и заставили по-другому посмотреть на тот путь, что может привести к победе.

– Но это тоже правильный шаг – повернуть оружие противника против него самого, – сказала Аби. – Мы должны использовать все средства для победы. Гавар может радикально изменить игру.

Ее слова вызвали бурную реакцию, несколько человек заговорили одновременно: кто-то категорически не соглашался, кто-то поддерживал Аби, но с оговорками. Но один голос прозвучал громче всех, и сразу стало тихо.

– Он может вытащить мою Рени, – произнес Уэсли, – чтобы доказать свою благонадежность. Ее заперли в одной из тех камер в подвале парламента, где держали и нас перед Кровавой ярмаркой.

– В казематах Астрид Хафдан? – удивился Гавар. – Я знал, что ее снова арестовали, но что там…

Только слепой мог не заметить отразившийся на его лице искренний ужас.

– Как ты думаешь, почему я подняла дракона с крыши Дома Света? – спросила Мидсаммер. – Или они тебе об этом тоже не сказали?

– Сказали, что это была угроза, – ответил Гавар. – Боуда описала это так, что ты демонстрировала силу своего Дара и тем самым угрожала парламенту.

– Не угрожала, а пыталась спасти, – мрачно проговорила Мидсаммер. – И потерпела неудачу. Это хорошая идея, Уэс. Я очень хочу вернуть этого ребенка. Но если Гавар пойдет и выведет ее оттуда, он тем самым себя мгновенно раскроет.

– Он может взять меня с собой, – услышала Аби собственный голос. – Мы инсценируем это как мой арест, а затем побег.

Аби опустила голову и уставилась в пол, чтобы, прежде чем продолжить, унять волнение и заставить себя поверить, что это не худшая идея, которая когда-либо приходила ей в голову.

– Его семья считает, что я в бегах, – продолжила она, – и что я попытаюсь встретиться с младшей сестрой, которая работает у него. Они Гавару поверят, если он скажет, что поймал меня, когда я пыталась пробраться к Дейзи. Думаю, даже Астрид не сидит круглосуточно в своем подвале, поэтому, если мы провернем это дело поздно вечером, будет меньше охранников. Гавар мог бы отвести меня в ту же камеру, где содержат Рени, и тогда бы мы…

Голос Аби оборвался, когда она поняла, что ее план несостоятелен. Как они с Рени вдвоем одолеют Гавара Джардина и сбегут?

– Ты настолько доверяешь ему, что готова отдать свою жизнь в его распоряжение? – недоверчиво спросила Эмили.

Уэсли тоже увидел слабые места в плане.

– Гавар с таким же успехом и меня может арестовать, – сказал он. – Скажем, поймал нас обоих, потом, когда открыл камеру Рени, чтобы нас туда запихнуть, я его ударил или что-то в этом роде. Прошу прощения, – произнес он, поворачиваясь к Гавару.

– В этом нет необходимости, – отозвался наследник, садясь на край стула и раскачиваясь на двух ножках. Выражение его лица было мрачным. – У Астрид есть одна штука, которая поможет нам легко провернуть это дело.

Гавар нарисовал маршрут от камеры к выходу на свободу, объяснив, куда ведет каждая дверь, заметил, что его парламентский пропуск откроет любую из этих дверей.

– Но каждого охранника, который встретится на пути, ты должна будешь нейтрализовать тазером, – обратился он к Аби. – Ты готова на это?

Все охранники – простолюдины. Обычные люди, работающие по найму. «Не навреди, не навреди, не навреди…» – клятва врача молоточком застучала в голове Аби. «Но я не врач, – твердо сказала она себе. – Я преступница, меня сделали такой».