Король чародеев - Сьюзен Фрейзер Кинг

– На некоторые сделки я не соглашаюсь ни при каких условиях, – сказал он, не глядя на нее.

– Я тоже, – ответила она. – Значит, мы поймем друг друга.

– Итак, – вздохнул он, – мы с вами свободны от всяких обязательств?

– Абсолютно свободны, – решительно сказала Микаэла.

Несколько минут они ехали молча. Остыв и успокоившись, Микаэла искоса взглянула на своего спутника и невольно залюбовалась его чеканным профилем, открытым взглядом чистых серых глаз, окаймленных черными ресницами, изящной, но твердой линией рта и скул. На самом деле, когда Дайрмид отказался воевать против Максуина, у нее словно камень упал с души: ведь если бы он согласился на ее условие, ей пришлось бы пообещать, что она воспользуется своим даром. Странный он все-таки человек! Могучий воин, властный, умный и скрытный – настоящий шотландский лэрд, на котором лежит бремя ответственности за свой клан, – вдруг отложил все свои дела, чтобы привезти врача для маленькой племянницы. Откуда такая преданность, такое страстное желание помочь?

– Похоже, вы готовы отдать за Бригит душу, – задумавшись, пробормотала молодая женщина и тотчас, спохватившись, прикусила губу.

Дайрмид устремил на нее пронизывающий взгляд и негромко спросил:

– Значит, такова плата за ваше чудо? Куда мне ее доставить? Вы хотите взять мою душу сразу или частями?

Пораженная глубиной его чувства, Микаэла смотрела на него, широко открыв глаза. Не давая ей возможности ответить, он взмахнул поводьями и пустил свою лошадь галопом.

Сделав только один привал, чтобы съесть оставшиеся от завтрака овсяные лепешки и утолить жажду, к полудню путники добрались до пологого холма с лесистой вершиной. Когда они поднялись по его каменистому склону, между деревьев аквамарином сверкнул на солнце небольшой пруд.

Дайрмид направился прямо к нему, и Микаэла вздохнула с облегчением, надеясь хоть немного отдохнуть у воды. Она не ошиблась: когда они подъехали к пруду, разделенному на две почти равных части огромным камнем, который торчал из воды у самого берега, горец помог ей спешиться.

Среди деревьев, окружавших пруд плотным кольцом, особенно выделялся древний корявый орех, росший неподалеку от камня. Он был весь усеян какими-то маленькими радужными точками, и сначала Микаэла подумала, что лесной патриарх дал приют множеству разноцветных птичек. Но, приглядевшись, она поняла, что дерево покрыто сотнями трепещущих на ветру лоскутков – оберегами паломников. Священное дерево! На противоположном берегу совершали омовение несколько мужчин, женщин и детей: некоторые окунались в воду, плескали ее на себя, другие, встав у берега на колени, истово молились.

Дайрмид подошел к воде и обернулся к Микаэле.

– Вы советовали отвезти Бригит к святым местам, – сказал он, – вот одно из них – пруд Святого Филлана. Поскольку нам было по пути, я решил его вам показать.

– О, это известная святыня, – заметила Микаэла, с любопытством оглядываясь. – Кажется, сам король приезжает сюда помолиться, чтобы господь даровал ему здоровье и направил на путь истинный?

Дайрмид тяжело вздохнул:

– Вы правы. Король Роберт страдает приступами неизвестной кожной болезни – говорят, она послана ему в наказание за грехи. Он надеется, что его вылечит вода священного пруда, но до сих пор чуда не произошло. Хотя я считаю, что Роберт Брюс, который сам совершил столько чудес во имя Шотландии и ее народа, заслуживает божьей милости, как никто другой!

В его словах чувствовалась горечь, как будто он имел в виду не только короля. Не отвечая, молодая женщина задумчиво зачерпнула руками воду – сквозь пальцы, сверкая в лучах яркого солнца, побежали тонкие струйки. Она вдруг вспомнила Джин, которая смиренно готовилась отойти в лучший мир, и ей захотелось помолиться за старушку.

– Говорят, чтобы молитва была услышана, в святую воду надо бросать серебро, – проговорила Микаэла и потянулась к поясу за кошельком. Но увы – шелковый мешочек, в котором она держала деньги, остался в больнице вместе с деревянным сундуком.

Послышался легкий всплеск – это Дайрмид швырнул в пруд несколько серебряных монет.

– Пусть святой Филлан получше помогает страждущим, – сухо сказал он.

– Спасибо, вы очень добры, – поблагодарила Микаэла и, снова зачерпнув воды, три раза прочла старинную гэльскую молитву, призывая господа помиловать Джин. – Я слышала, в таких местах, как это, бывают все-таки случаи исцеления, – заметила она.

– Паломники верят, что здешнюю воду благословил святой Филлан, и кидают в нее потом и кровью заработанное серебро, рассчитывая, что им воздастся за щедрость. Наивные! Они не ведают, что святые отцы по ночам выгребают из прудов их деньги и покупают на них роскошные одежды для себя и золотые подсвечники для храмов. Если здесь и происходят чудеса, то по чистой случайности.

Его скептицизм удивил Микаэлу – странно было слышать такие речи от человека, который совсем недавно сам требовал чуда.

– Но вы же верите, что я могу исцелить Бригит! – воскликнула она.

– Вера дороже золота, миледи, – хмыкнув, отозвался Дайрмид, – поэтому я не растрачиваю ее на что попало. От паломничества по святым местам, на мой взгляд, мало пользы, но в ваши способности я верю, потому что видел собственными глазами, как вы спасли человека от смерти. Это было настоящее чудо. А в россказни жадных до денег попов я не поверю никогда! Да и в чем вы пытаетесь меня убедить? – Он протянул к ней искалеченную руку. – Посмотрите на эти шрамы! Я совершил омовение вместе с Бригит на этом самом месте, но, как видите, святая вода не помогла.

– Разрешите мне взглянуть, – попросила Микаэла.

Дайрмид хотел было отдернуть руку, но передумал. Она оглядела тыльную сторону ладони – основание большого пальца и запястье испещряли широкие шрамы от ожогов и глубоких порезов, но на первый взгляд ни один из пальцев не утратил подвижности. Как врач, Микаэла была заинтригована. Она распрямила пальцы на увечной руке и снова согнула – в сухожилиях явственно ощущалось напряжение.

– Это давние раны, – заключила она, – но, очевидно, они до сих пор ноют при плохой погоде. Вот здесь было сильное кровотечение, – она показала на самый глубокий шрам. – К счастью, его быстро остановили, иначе вы бы просто не выжили. Думаю, вас ранили мечом. Порезы зашили и прижгли, но хирург, который вас лечил, был далеко не так искусен, как вы сами. Расскажите, как это произошло, Дайрмид!

– Меня ранили в бою, вы угадали, – пожал он плечами.

Микаэла нахмурилась – чего еще можно ждать от такого скрытного человека? – и продолжила осмотр.

– Есть некоторая мышечная вялость, – сказала она, снова сгибая и разгибая его пальцы, – хотя все не так плохо, как могло бы быть. Вы чувствуете слабость в этой руке?

– Временами, – негромко ответил он. – Судите сами!