Тайна брачного соглашения - Джорджия Ли

Джаспер надел перстень на палец и изучил корявую подпись внизу документа.

– Это больше, чем может позволить себе капитан, которому уже давно не удается захватить в плен хоть один корабль.

Мистер Бронсон подошел к окну и приподнял раму. В комнату ворвался прохладный ночной ветерок.

– В этот раз он наделал много шума. Кричал, что имеет право тратить столько, сколько ему пожелается.

– Только не в моем заведении. Особенно если он вздумал устраивать сцены. Скандалы вредят делу. – Джаспер посмотрел в окно. Еще темное утреннее небо было затянуто облаками. Свежий воздух не бодрил, но странным образом беспокоил его. – Если вечером он придет снова, приглядывайте за ним. Будем надеяться, что большие проигрыши заставят его делать более осторожные ставки.

– А если нет?

– В таком случае мы найдем деликатный способ больше его не впускать. Нам совсем не нужно, чтобы сюда заявился лорд Фентон с целью вызволить несчастного сына из притона греха.

– А какие старые привычки вы оставите, когда у вас появится жена и будет повсюду совать свой любопытный нос?

– Никакие. Я буду всего лишь сопровождать ее к ювелиру и в театр, и мы станем вместе наслаждаться хорошим вином и едой, а она поможет мне основать клуб. – Джаспер откинулся на спинку кресла, чувствуя себя куда менее уверенным, чем хотел бы казаться.

Перед тем как отправиться к Джейн для решающего разговора, он рассказал обо всем партнеру и теперь не мог мысленно не согласиться с его сомнениями. Когда они начнут жить вместе как муж и жена, ему потребуется четко отсекать то, о чем ей говорить можно, от того, что нельзя. То есть достаточно, чтобы удовлетворить ее любопытство, но далеко не все. Придется больше лгать, но это ложь по необходимости. Джаспер знал, что просто не вынесет, если Джейн с омерзением плюнет ему в лицо, как мадам Робийяр, когда он пришел принести ей соболезнования.

– Лучше быть женатым человеком, чем окончить свои дни отшельником.

– Жена для этого не нужна, – хмыкнул мистер Бронсон. – У вас есть повар, и экономка, и более чем достаточно желающих скрасить ваше одиночество.

– Верно. Но кто из тех, кому дядюшка Патрик столь щедро платил, остался ухаживать за ним, когда он заболел?

– Ну, в Лондоне этого бояться не стоит.

Джаспер дотронулся до стопки печатных листов со сведениями о смертности, прижатой к столу пресс-папье.

– Надеюсь, что нет, но человека может постичь и другое несчастье, и тогда ему понадобится кто-то, чья привязанность не будет зависеть только от хорошей платы.

– А для этого у вас есть я! – Мистер Бронсон расхохотался, достал из кармана кисет и глиняную трубку и принялся набивать ее ароматной смесью.

– Ваша правда. Однако родственные отношения порой более надежны. – Джаспер не подведет Джейн так, как месье Робийяр – свою жену. – Знаю я вас, янки. Рано или поздно вы все хотите открыть свое собственное дело, чтобы работать только на себя и ни от кого не зависеть.

– И вы чертовски правы, мистер Чартон. – Мистер Бронсон ткнул в сторону Джаспера черенком трубки. – Кстати, вы рассказали Джейн о мадам Робийяр?

– Нет. – Легкий бриз пошевелил занавески, и Джаспер ощутил слабый запах летней ночи. – И вы тоже должны молчать.

– Можете мне верить: я не пророню ни слова. Я ведь сам побывал в том же положении, что и вы. – Мистер Бронсон потрогал цепочку от часов, перешедших к нему от отца. – Незачем молодой леди знать о таких ужасах.

Он вышел из кабинета.

Джаспер подошел к окну, взялся руками за резную спинку стула и обвел взглядом кабинет. Нужно возвращаться к работе. Сейчас, когда здание на Флит-стрит оказалось почти в его руках и Джейн подкинула ему еще парочку новых идей, дел было особенно много. Но Джаспер словно окаменел. Как завороженный, он уставился на огонь в камине. На город медленно опускалось лето, неся с собой пока неведомые угрозы. Джаспер очень боялся возможных неудач.

Он закрыл за собой кабинет и зашел в игорный зал. В воздухе стоял застарелый запах табака, пролитого вина, пота, надежды и отчаяния. Все уже было подготовлено для вечерней игры: на столах аккуратными стопками высились фишки, рядом с ними лежали новенькие колоды карт, только и ждущие, когда их распечатает крупье. В центре зала застыло колесо рулетки с разложенными в ряд белыми шариками.

Джаспер взял один шарик и повертел в пальцах. Он испытывал жалость ко многим игрокам, особенно таким, как капитан Кристиансен, который за картами забывал обо всем на свете. Кто его знает, каких кошмаров он навидался в море. Может быть, воспоминания о них и толкали его к игорному столу.

Он крепко сжал шарик в кулаке. Грехи так же душили его, стискивали горло. Много раз, еще до эпидемии, Джаспер спрашивал себя, хорошим ли делом он занимается, однако всегда гнал сомнения прочь. Богатство, влияние, положение в обществе, гордость дядюшки и его собственная гордость заглушали голос совести. В его голове словно постоянно играла развеселая бравурная музыка. Звук пистолетного выстрела месье Робийяра разом заставил ее замолчать, и тут вовсю завопило раскаяние. Он испытывал его и по сей день, но тем не менее опять начал все заново, едва лишь ступил на родную землю.

Джаспер положил шарик на место и, обходя столы, выбрался из зала. Он тщательно запер все верхние помещения и вышел через главный вход склада. Работники, которым Джаспер хорошо платил за молчание, разгружали ящики с вином, картами, провизией и прочими товарами, что понадобятся сегодня ночью. Сейчас склад ничем не отличался от всех других.

Обычно портовая суета оживляла Джаспера, но сегодня он не почувствовал прилива привычной бодрости. Что же он творит? Он втягивает Джейн в болото, заставляя ее хранить его тайну, как когда-то сделал дядюшка Патрик. Сколько времени пройдет, прежде чем по его вине порок разъест ее душу, и она станет такой же, как он?

«Нет, я не позволю этому произойти». Днем они будут вместе трудиться над открытием клуба, а вечером и ночью предаваться невинным забавам в городе – и не столь невинным в постели. И Джейн ничего не узнает о настоящей природе азартных игр…

– Так ты здесь, подонок! – раздался вдруг звонкий женский голос. – Мне надо сказать тебе пару слов.

К Джасперу приближалась женщина. Он словно испытал ощущение дежавю – к нему снова подходила мадам Робийяр. Однако эта была одета гораздо беднее – явно не из высшего и даже не из среднего сословия. В руках она держала ридикюль, в котором, кажется, лежало что-то тяжелое. Джаспер тут же насторожился.

– Если ты думаешь, что я позволю тебе разрушить жизнь моего сына, так же как разрушил свою мой муж, то ты сильно ошибаешься!

Женщина засунула руку в ридикюль. Джаспер пошатнулся. Перед его глазами встал образ миссис Салливан, вытаскивающей из сумочки револьвер, – это было в ту ночь, когда она проиграла в кости огромный бриллиант, свою главную гордость. Но миссис Салливан промахнулась.