Изнанка - Инга Кузнецова

7

Я предполагал это раньше: некоторые или даже многие Гиги ведут себя КЭ.К Хозяева наружного мира, хотя на самом деле это он – их Хозяин. Если он и проявляется в них, то всё-таки реально это они внутри него, а не наоборот! Похоже, у Гигов есть особая дерзость и хитрость, побуждающая их переходить границы миров, и это-то поначалу и отталкивало меня от них. Может быть, они забыли или даже вовсе не хотят знать о естественном порядке вещей. У них свои планы на Город, мне это теперь ясно.

И мне этих планов, наверное, не понять и не разделить. В этом какое-то противоречие: я хочу служить Отчётливому, я в нём; но в то же время есть нечто гораздо более важное, в потоке которого все мы. И это общий ход вещей.

Хозяин, ты заставляешь меня разрываться.

8

По всей видимости, собственные камеры для перемещения имеют многие Гиги, которые чувствуют себя уверенно в Городе. Вероятно, эти камеры и придают им такой уверенности. Что именно делает Отчётливый с камерой, я пока не разобрался. Но я представляю, что она такое. Когда Хозяин думает о ней, его внутренние отсеки начинают испускать безвещественные объекты с кажущимися очертаниями – маленькие подвижные камеры. Ненастоящие. Это только следы. Иногда я даже замечаю в этих бледных копиях скрюченную фигуру Гига. Всегда одного и того же. Я догадываюсь, что это Отчётливый. В его мыслях он, он и он. Так он устроен.

Хозяин доволен движущейся камерой. Он к ней привязан. Это расширяет мои представления о чувствах Гигов: оказывается, их любовь может прикрепляться не только к живым существам, но и к мёртвым объектам.

Хозяин мысленно разговаривает с камерой. Он называет её «Мерс» и «Брат». Разговоры сводятся к просьбам не подвести.

9

Перемещаясь среди разнообразных звуков наружного мира, мы довольно быстро прибываем в то пространство внутри Города, где у Отчётливого Хозяина необходимые дела. Я слышу голоса, чувствую подъём хозяйского тела-мира внутри какого-то спецотсека, а затем, убаюканный гулом гигантских голосов, произносящих множество непонятных слов, отключаю наблюдение и отдаюсь питанию. Я повисаю на стенке камеры нового для меня типа. Как далеко я забрался вглубь моего Хозяина! Стенка не рушится, но свободно пропускает часть моих рецепторов. Я всасываю какую-то осмысленную плоть. Я чувствую, что начинаю лучше понимать Хозяина, проникаться им. Мне это нравится.

Новые камеры устроены очень разумно. Похоже, в их мякоти растворены какие-то базовые смыслы, общие для всех Гигов. Я вижу ряды и ряды маленьких «умных» отсеков. Их атакуют мои подобия. Стенки упруги и напряжены, но Отчётливому сейчас не досаждает наша кормёжка. Он не обращает на нас, копошащихся, может быть, в главных камерах его тела, никакого внимания. Ему вообще до своего тела-мира сейчас дела нет. Кажется, он представляет себя каким-то будущим мёртвым объектом и говорит о нём с такими же позабывшими о своих телах Гигантами. Хозяину интересно.

10

Меня будит грубый шум извне. Резкая сила двигает мёртвые объекты. Гиги разговаривают враждебно, точно происходит какая-то битва между словами и голосами. С изумлением я узнаю неприязненный голос Отчётливого:

– Это значит, что он уволен!

– Не будьте так категоричны, Босс, – пытается ему возразить более мягкий голос, по-видимому принадлежащий Гигу другого типа, чьи камеры состоят из более рыхлой мякоти. Теперь я знаю другое имя Отчётливого Хозяина.

– Вопрос исчерпан! Я не потерплю корпоративной нелояльности!

Трубопроводы Хозяина разогрелись так, что уже заставляют его мякоть усыхать.

Хозяину плохо. Он бросается непонятными словами, по всей видимости скрывающими под собой целые свёртки гигантских смыслов, которые некогда разворачивать.

– Но…

– Никаких но! Должна быть ответственность за этот инцидент! Готовьте документы, парашют ему в размере двух зарплат – и пусть летит и катится к чёртовой матери!

– А…

– Не обсуждается. Приказ на подпись. Мне. Сегодня же!.. Нет, не сегодня.

11

Хозяин внезапно меняет положение тела, и вязкая смесь трубопроводов на миг замирает, не доходя до камер, которые мы осмеливаемся выжирать. Всё останавливается. Кажется, тело-мир покачнулось и начало крениться. Какая-то сила извне подхватывает Хозяина и вновь заставляет принять неподвижное положение.

– Что с вами, Босс?

– Хелен, воды!

– Это давление. Где тонометр?

– Может, просто усталость? После командировки?

– Непохоже. Вызовем врача?

– Ослабьте ему галстук!

– Влажная салфетка поможет.

– В офисе ему некомфортно. Везите домой.

– Погодите! Может быть, счёт идёт на минуты!

– Звоните в корпоративную клинику!

– Смочите ему виски!

– Помогите отпить! Поднесите стакан ко рту!

– Поддержите голову.

– Босс, сделайте один глоточек.

– Мы вызываем вашего терапевта? Да?

– Ответьте нам, Босс!

И сквозь всю эту суетню изменённый, но по-прежнему отчётливый голос Хозяина резко произносит:

– Нет!!! – И потом, уже спокойней и тише: – Всё в порядке. Возвращайтесь к текущей работе.

12

Полусущества, мелкие бляшки и бесчисленные аморфы, кишащие в трубопроводах, словно устыдились своего буйного существования и теперь живут тихо, тихо несут что-то по бесконечным каналам, скапливаясь в крошечных тупиках и постепенно выходя из них. Кажется, они уже забыли о былой жадности. Мы сейчас все как один точно сговариваемся вести рассеянное, ни на что не претендующее существование. Необходимо облегчить состояние Хозяина. Мы перебрали, радуясь своей защищённости в его теле.

13

Отчётливый, отклоняя предложения других Гигов, уже спускается в специальном отсеке куда-то вниз этого странного пространства, которое они называют «Офис». Это дом – и не дом, в нём, насколько я понимаю, неуютно быть, в нём удобно биться словами и разрушать то, что тебе не подходит, с помощью слов. Жить вообще в нём невозможно. Я не знаю, насколько велика не сдвинутая никуда реальность, которая происходит здесь. Сколько её можно вынести.

Хозяин говорит кому-то: «Завтра я буду», и его тело совершает усилие, чтобы толкнуть тяжёлую прозрачность и выйти вон. Хозяин для этого не произносит внутренних речей, но теперь, находясь в одной из новых осмысленных камер, я начинаю лучше понимать, что происходит извне. Я перехватываю команды, которые он посылает дальним уголкам своего тела для того, чтобы двигаться. Мне нравится моё положение: я будто стал связным между Хозяином и его миром.

14

Сейчас в смысловых камерах тихо звучит одно отчётливо-тревожное слово. «Отец». Я вспоминаю, что слышал его и раньше, в другом Городе. Вернее, слышал этот смысл. Звуковая оболочка была иной.